Смешная любовь

 - Если стараешься причинить кому-нибудь боль, то незачем выбирать для этого более удобное время. Пытаясь быть добрым, обычно причиняешь еще большую боль, - желания Наташи всегда были убедительнее ее мыслей. – Зачем я тебе это говорю?

Я подумал «мне это неизвестно».

Я не хотел радоваться тому, что печалило Наташу. Противоречить самому себе очень легко. Все вдруг изменилось. Стало еще хуже для меня, хотя я с самого начала не был хозяином положения. Любовь – главное препятствие между нами.

– Тебе очень хочется избавиться от меня, - я не знал, радоваться этому или огорчаться.

– Как ты догадался?

– Что-то не так?

– У твоей любви очень много условий. Зачем ты выдумываешь меня? – она спросила не для того, чтобы услышать правдивый ответ.

– У тебя такое лицо, как будто ты оправдываешься, - я мог согласиться с Наташей, но не соглашался с собой.

– А что же я делаю? – ее лицо стало растерянным, и мне это было приятно.

– Ты оставляешь меня одного?

– А тебе страшно оставаться наедине с самим собой?

– Значит, по-твоему, я так думаю?

– Откуда я знаю, как ты думаешь?

Своим видом она напоминала провинившегося ребенка. Я смотрел на нее и мне вдруг показалось, что я понял то, чего она мне не сказала и чего не скажет никогда. Мужчина может убедить в своей правоте только влюбленную в него женщину.

Как она смогла заставить меня страдать? И как смогла обмануть?

Мне хотелось закричать на нее, испугать. Говорить с женщиной бессмысленно.

Я молча смотрел на нее. Я подозревал, что мы боимся одного и того же.

– Что ты все ходишь? – спросила Наташа. – Я уже устала смотреть. Постой на одном месте или сядь. Или уйди совсем.

– Прости.

– Мы говорим сейчас о нас обоих. Я не жду от продолжения наших отношений ничего, кроме разочарования. Думаю, мы понимаем друг друга. Интересно, и на что ты только рассчитывал.

Я слушал ее с каким-то интересом. Она еще колебалась, но если уже начала, надо было добивать меня до конца. Наташе, наверно, казалось, что я вел себя странно. Да так оно и было. Я не сомневался только в одном. Чем дальше, тем больше мы отдаляемся друг от друга. И эта уверенность причиняла мне боль. Я не знал, что делать дальше. Не знал с самого начала.

Мне казалось, что я защищался. Только страдания могут научить любви.

– Не следует делать всего, о чем может попросить мужчина. Сказать «нет» не сложно. Необходимо говорить «нет» при первой возможности, - в чувствах женщины всегда много случайного и капризного.

– Я знал, что ты так скажешь.

– Успокойся.

– Я очень несчастен. И я нуждаюсь в тебе.

– Не унижайся. Вот посмотришь, пройдет неделя, и ты вдруг сам начнешь говорить себе: а может, она и в самом деле была права.

Я сделал вид, что не слышал этого.

«Дурак», сказал я себе. «Ты что вообразил? Она такая же, как все».

Я не мог ошибиться. Просто не мог.

«Все оказалось совсем иным», думал я. «Совсем иным».

Я пытался подыскать, что бы ответить Наташе, но в голову ничего не приходило. Мне совершенно нечего было ей сказать. Ни одна женщина не способна оценить мою любовь.

Я вдруг увидел все так ясно, что сам удивился – почему я не мог ничего понять раньше?

Искренность делает меня уязвимым. Наташа старалась испортить все хорошее, что еще оставалось в наших отношениях. Она смеялась надо мной. Я не мог ответить ей тем же.

Я привыкаю к новым ощущениям. Наташа изменила меня. Не сделала взрослым. Но изменить изменила.

22

Я говорил себе: не надо торопить события. Пусть Наташа сама скажет, что она меня больше не любит. Я ждал, когда она скажет правду вместо меня.

Наташа не позволяла мне исправлять мои ошибки. Я страдал от своей беспомощности. Я не хотел признаваться себе, что как бы я не старался, что бы ни делал, мне никогда не удастся заставить ее полюбить меня. Я был глуп, когда надеялся, что мои слова могут изменить женщину.

Я был унижен любовью. Теперь я знаю, что такое быть раздавленным. Наташа сломала меня. Она словно ждала, чтобы я помог ей закончить наши отношения. Но я не хотел этого.

– Видел бы ты себя со стороны, - сказала она. – Женщина никогда не забывает свои разочарования.

– Я понимаю. Это я понимаю, - иногда моя способность быть разумным удивляла даже меня. – Я понимаю даже больше, чем ты хочешь сказать.

– Нет.

– Наверное, если бы я знал, что этот сок отравлен, а отравила его ты, я бы его выпил.

– Некоторые люди так и остаются зелеными на всю жизнь.

– Ты хочешь сказать молодыми, - поправил я.

– Да нет, - возразила она, - дураками.

– А что это значит?

– Клоунами, - уточнила Наташа.

Я никогда не сомневался, что она может заставить меня страдать. Я не умел быть равнодушным к ней, и это делало меня уязвимым. Я не мог стать сильнее Наташи. Прошлого нет. Мне казалось, что его не было никогда. Я всегда был несчастен. Мне просто хотелось видеть ее.

– Тебе от меня так легко не отделаться, - я всегда был неловок.

– Наивный. Мне кажется, что тебе следует это знать.

– Что бы я ни говорил, все тебя только раздражает. Что ты хочешь, чтобы я сказал?

Я старался говорить весело, с беспечностью ребенка, который шутит. Я злился. Ничего нельзя было поделать с тем, что чаще я злился на самого себя. Иногда недостаточно быть только счастливым. Повзрослел я немного или нет? Своей лжи я боялся больше, чем лжи любимой. Я умею быть правдивым с самим собой. Только глупость может позволить мужчине вообразить себя любимым женщиной.

– Помнишь, какой терпеливой ты была со мной в самом начале? Теперь моя очередь, - откуда я мог знать, что все так закончится?

Наташа смотрела на меня, как будто не понимая смысла сказанного. Видно было, что такая мысль до сих пор не приходила ей в голову.

Она сказала, что обманывала себя, когда мы говорили о любви. Я старался не относиться к ее словам всерьез. Мы никогда не говорили всего до конца, мы говорили лишь то, что можем сказать. Я никогда не понимал женщин.

Я не хотел больше ничего слушать. Но Наташа была безжалостна, и я должен был слушать дальше. Женщине всегда необходимо убеждать мужчину в своем безразличии.