СМИ в Древней Греции

Морские пути и суда

Хотя сухопутное сообщение и было интенсивным, греки, несмотря ни на что, предпочитали перемещаться по морю. Очертания берегов, близость островов Эгейского моря, образовывавших почти что мост между Грецией и Малой Азией, делали морские путешествия более легкими.

Важность кораблей подчеркивается с самых первых текстов: именно мощный флот позволил грекам предпринять поход против Трои, и Гомер в подробностях описывает их суда. Это легкие десяти- или двадцатипятивесельные корабли длиной, соответственно, примерно двенадцать или двадцать семь метров. Палуб у них нет, и они настолько легки, что Улисс, только что поспешно отплывший от острова Циклопов, но отброшенный к берегу волнами, поднятыми утесом, который метнул Полифем, направляет корабль обратно в море одним взмахом весла [322] . Они описаны черными, просмоленными, с цветными носами. Ходили на них либо на веслах, либо, если ветер благоприятствовал, под единственным большим парусом.

322

Гомер, «Одиссея», IX, 487-488.

Постепенно появлялись нововведения. Увеличивались размеры и водоизмещение судов, они становились разнообразнее. Основным изобретением рубежа архаического и классического периодов была триера — корабль с тремя рядами весел, мощный, легкий и быстрый. Когда были задействованы все три яруса весел, триера развивала скорость до семи узлов, что делало ее самым совершенным кораблем классической эпохи.

Триера была прежде всего боевым кораблем, предназначенным для морских сражений, но не только: ее можно было использовать и для переброски войск или коней. Она сопровождала торговые суда, защищая их от врагов и пиратов. Наконец, благодаря скоростным качествам триеры ее использовали для передачи известий и как средство передвижения важных лиц: именно эту роль исполняли «Парал» и «Саламиния», самые быстроходные корабли афинского флота. Однако из-за недостатка места и слишком легкого корпуса триера не годилась для перевозки товаров, которые доставляли на крупных судах с одним парусом, средней вместимостью в двадцать четыре тонны [323] , а также на судах меньшего тоннажа.

323

Морская тонна — 2,83 м³.

Крупные военные и торговые корабли предпочитали каботажное плавание: на борту не хватало места для запасов воды и продовольствия, да и команда предпочитала ночлег на земле сну в неуютном трюме. Корабль вытаскивали на берег или, если до того было трудно добраться, бросали на мелком и укрытом от стихии месте каменный якорь. Небольшие же суда, не колеблясь, шли в открытое море, при каждом удобном случае приставая к многочисленным островам Эгейского моря.

Как греческие мореплаватели определяли свое местоположение? Днем приходилось полагаться на береговые ориентиры, направление ветров и собственное чутье; задача упростилась к середине IV в. до н.э., с появлением первого «перипла» (лоции), составленного географом Скилаком. В нем описывались контуры Средиземного моря, очертания берегов, расстояния, названия портов и рек. Ночью ориентировались по звездам. Вдоль берегов существовала световая сигнализация: сначала простейшая, в виде костров, зажигавшихся на прибрежных мысах, затем в виде башен при входе в порт, на вершинах которых горел огонь. В эллинистическую эпоху на острове Фарос — откуда французское phare (маяк) [324] — был сооружен Александрийский маяк, куда более внушительный, чем существовавшие прежде башни, — трехэтажный, высотой 120 метров [325] .

324

Ср. также русское «фара». — Прим. пер.

325

Этот Маяк, считавшийся одним из семи чудес света, был разрушен землетрясением в VII в. до н.э.

Круглогодичная навигация была невозможна: с поздней осени до весны морские перевозки сводились до минимума. В море выходили только суда, перевозившие продукты первой необходимости, и военные корабли: так, Фукидид упоминает о зимних морских переходах во время Пелопоннесской войны [326] . Но то были все-таки чрезвычайные случаи. Основным препятствием мореплаванию в плохую погоду, помимо ветров, была плохая видимость, тогда как компасы и надежные морские карты в то время отсутствовали.

326

Фукидид, II, 69; III, 88; IV, 50.

Отправиться в море означало отдаться на волю ветров: если попутного ветра не было, мореплавателям приходилось сидеть на одном месте по многу дней, и даже целые месяцы... Именно противные ветры, мешавшие отплыть под Трою, вынудили Агамемнона принести, по приказу Артемиды, в жертву свою дочь Ифигению. В «Агамемноне» Эсхила хор старейшин Микен, родины царя царей, описывает ожидание на берегах Авлиды:

А отплыть ахейцам не давал Встречный ветер. Голод стал томить Воинство, засевшее в Авлиде, У стены дыбящихся валов. Потянули ветры от Стримона, Голодом, досугом, беспокойством Изводя людей. С якорей суда срывала буря, Что ни день, то новая помеха, Изошел тоскою цвет аргосский [327] .

327

Эсхил, «Агамемнон», 188—198 (пер. С Апта).

Если налетает буря, нужно скорее пристать к любому ближайшему берегу [328] . Очевидно, что скорость плавания в большой степени зависела от ветров: она составляла от четырех до шести узлов при попутном ветре до примерно двух узлов при встречном. Время плавания туда и обратно сильно разнилось, но, несмотря ни на что, можно было подсчитать средние цифры: примерно три недели на то, чтобы сходить в Египет или Крым и обратно, две недели на путешествие на Сицилию.

328

Ср., например: Антифонт, «Об убийстве Герода», 21 слл.

Как же перемещались обычные путешественники? Для коротких маршрутов существовала система челночных перевозок: Эсхин, скажем, упоминает регулярное пассажирское сообщение между Саламином и Пиреем [329] . Платон в «Горгии» тоже говорит о перевозке пассажиров между Афинами и Эгиной в словах, которые заставляют думать о челночной системе, где проезд стоил два обола [330] .

Если речь шла о более далеких расстояниях, нужно было нанимать торговые суда: количество путешественников было недостаточным для того, чтобы оправдать строительство и эксплуатацию специализированных пассажирских судов. Отъезжающему, соответственно, приходилось терпеть неприспособленность корабля, отклонения от курса, задержки, иногда испытывать на себе коварство кормчего. Свидетельство последнего — несчастье, приключившееся с Арионом. Знаменитый поэт и музыкант, он хотел вернуться из Италии, где сколотил состояние, в Коринф, город, где он жил постоянно:

329

Эсхин, «Против Ктесифонта о венке», 158.

330

Платон, «Горгий», 511 d.

Он отправился в путь из Таранта и, так как никому не доверял больше коринфян, нанял корабль у коринфских мореходов. А корабельщики задумали [злое дело]: в открытом море выбросить Ариона в море и завладеть его сокровищами. Арион же, догадавшись об их умысле, стал умолять сохранить ему жизнь, предлагая отдать все свои сокровища. Однако ему не удалось смягчить корабельщиков. Они велели Ариону либо самому лишить себя жизни, чтобы быть погребенным в земле, либо сейчас же броситься в море. В таком отчаянном положении Арион все же упросил корабельщиков (раз уж таково их решение) по крайней мере позволить ему спеть в полном наряде певца, став на скамью гребцов. Он обещал, что, пропев свою песнь, сам лишит себя жизни [331] .

331

Геродот, I, 24.

Ариона, по легенде, подхватил на спину дельфин, который доставил его к берегам Греции, где кифаред привел в смятение коринфских корабельщиков.

Одной из самых грозных опасностей на море были наводнявшие моря пираты, с которыми удалось покончить только в римскую эпоху, усилиями Помпея и Цезаря. Пиратство хотя и внушало страх, считалось в древности ремеслом среди прочих. Улисс, высадившись на Итаке после двадцати лет войны и скитаний по морям, не хочет, чтобы его сразу узнали, и выдумывает себе другую жизнь, представляясь как раз пиратом [332] .

332

Гомер, «Одиссея», XIV, 200 слл.

Пираты занимались в основном торговлей рабами, которых они захватывали больше при набегах на прибрежные районы, чем в открытом море, поэтому население, стремясь избежать этого бича, вначале селилось подальше от берегов.

Гонцы и посланники

Заходила ли речь о передаче сведений или о переговорах с другим полисом, возникала необходимость в людском посредстве. Обмен письмами производился через одно и то же лицо, которое передавало отправителю первого письма устный или письменный ответ. Кем же были эти лица, гонцами или посланниками? Как первые передавали хранимую ими информацию? Как вторые вели переговоры?

Гонцы

Договоримся различать два типа информаторов: те, кто, не будучи никем уполномочены, распространяют услышанную ими новость или рассказ о событии, при котором присутствовали, и те, кого уполномочил полис или частное лицо, выполняющие эксплицитно порученное им дело.

Естественно, участники того или иного события чаще всего отчитываются о нем в своем городе. Когда Эдип, сын и убийца Лая, царя Фив, еще не подозревая об этом, хочет знать, как тот погиб, он инстинктивно спрашивает, не присутствовал ли при трагедии кто-нибудь, попутчик или гонец, кто мог бы поведать о ней фиванцам [333] . При вооруженном столкновении об исходе сражений обычно сообщает полису стратег или кто-то из его заместителей [334] .

333

Софокл, «Эдип-царь», 116 слл.

334

См., например: Ксенофонт, «Греческая история», I, 1,8.