Смирись или борись!

– Ладно, уговорила. Я пришлю Зорьку. Но учти, рисковать своей кровью я не могу. Ты ведь понимаешь?

Я понимала, что отец задумал. Обменять нас телами. Но уже одно упоминание о воле заставляло в моей душе петь соловушкам.

– Береги свою честь, точнее честь Зорьки. Девке потом ещё замуж выходить, - предостерёг отец.

Почему Зорька? Да потому что мы с ней станом схожи, одного росту. Вот лица разные, волосы. А издали можно даже принять меня за неё и наоборот. Но не сыграет ли эта схожесть на руку злодеям?

– Батюшка, а не примут ли Зорьку за меня? Вдруг посмеют сарацины вновь напасть?

– сказала вслух о своих переживаниях.

– Так веди себя, как она. Ты ж сама хотела.

И вдруг такая дикая мысль появилась... Может мне отдать моё тело Зорьке, пусть замуж вместо меня выходит, а я и обычной девушкой проживу... А она в роскоши пусть купается.

А что - мысль дельная. Пожалуй, приберегу её про запас. А с Зорькой надо обговорить такую возможность.

Отец ушёл, а я начала мерить шагами нижний ярус башни. Здесь была столовая и гостевая в самой середине. А вот по краю башни шла лестница наверх.

Окна отсутствовали, свет давали волшебные светильники. Как же мне здесь надоело? Удрала бы прямо сейчас. Но нельзя. Быть заложницей положения - неприятно. Вот только злить родителя не следует, он и так идёт у меня на поводу.

Может, лучше будет, заменить моё тело не на Зорькино, а какого-нибудь добра молодца иль отрока? Они поменьше будут, и найти в тереме равного по размерам не составит труда.

Но царь уже покинул башню, оставляя меня наедине со своими думами. Эх, хорошая мысля приходит опосля! Так бы и полосу препятствий на себе проверила б.

Она сложна, но ежели знаешь, как часто поворачивается то или иное колесо, выскакивает очередная ловушка, то пройти, при должной сноровке, можно.

Батюшка вернулся с придворным волшебником да Зорькой лишь на следующий день, заставляя накрутить себя дальше некуда.

Я отозвала подругу да спросила, как она глядит на обмен телами навсегда.

– Я-то, Русана, не против, да только ничего не мыслю в науках, как ты. С горем пополам читать умею, как тебя изображать стану? Да и ты не привычна к обыденному труду. Каждый день от зари до зари дела мои делать. Я не против, коль так обернётся, да и замуж по отцовскому велению выйду. Но гляди, обратно дороги не будет. Коли присягну быть верной женою, то буду ею.

Мне вдруг стыдно стало. И не слова обычной дочери земледельца, а царевны. Может, и правда, будет хорошей женой кому-то из царевичей иль королевичей?

А как придворный волшебник за меня взялся, то я и попросила его об услуге.

– Создам мару* невеличку, сквозь неё не всякий увидит Зорьку.

– Благодарю, дедушка, - обняла старика в благодарность. И хоть он нам не родной был по крови, да так не считали мы.

– Но ежели полюбит тебя всем сердцем, увидит тебя всамделишнюю, - вдруг прошептал он на прощание и взмахнул руками, погружая нас с Зорькой в светящийся розовым сиянием клубы дыма.

Когда же дым развеялся, то старика уже не было. Я же поменяла место своего положения, оказавшись по другую сторону от отца. Да и на том месте где была я, по-прежнему была я. Значит, сработало?

– Батюшка?
– спросила голосом Зорьки.

– Значит, всё вышло, - кивнул он своим мыслям.
– Ну, Зорька, перед тобой все двери открыты. Ночевать можешь как у нас в тереме, так и у себя дома. А вот среди гостей задерживаться тебе не стоит, - давал наставления он, глядя на меня всамделишную. Или сейчас Зорька и есть я? Как-то я запуталась. Кто из нас кто.

А вот Зорька так на меня глядела, будто впервые видела. Себя-то она вот так, рядом, и правда, никогда не могла зреть. Но интерес её был чрезмерным.

– Это что?

– Фу, дочка, как не стыдно перстом указывать!
– возразил царь.

– Простите, царь-батюшка...
– похоже, отцом называть у неё не выходит. Ничего, привыкнет.

– Батюшка, - поправил тут же царь.
– Так что ты видишь?

– Отрока. Безусого безбородого отрока с волосами до плеч и мужским станом, похожего на моего брата, правда, он младше.

– Значит, вот что ты у волшебника просила, - повернулся вновь ко мне отец.
– Похоже, я вижу тебя прежнюю, а вот Зорька - нет.

Что там дедушка сказывал про то, что только тот, кто искренне меня любит, будет видеть сквозь мару и чужое тело?

Это здорово! Пожалуй, приступлю к своим обязанностям прямо сейчас.

– Чем мне заняться, царь-батюшка?
– спросила у отца, кланяясь в пояс. Теперь это обязательно, иначе со стороны будет заметно такое несоответствие.

– Сходи к царице, она выдаст все указания.

– А разве на полосе препятствий она заведует?

– А что ты забыл на полосе препятствий? Твоя задача размещать прибывающих гостей. И да, не забывай, что у отрока короткие волосы. Поэтому чесать косу будешь только наедине, ночью. Звать тебя станем Зор.

– Хорошо. Я могу идти?

– Да, ступай. Защита не должна тебя задерживать, тело у тебя ведь Зорькино.

Я попробовала выйти из башни, замявшись перед выходом. Но сделала неуверенный шаг, зажмурившись.

Но сопротивления не встретила. Вздохнула с облегчением и вышла на свободу. Рядом стояли стражники. То-то они удивились, когда меня увидели. Поначалу подумала, что узрели царевну, но потом поняла, что видят отрока, который сюда не входил.

Они подобрались и почти что оголили оружие, но тут вышел отец.

– Зор, пойдём, - позвал он, и стража успокоилась. Ага, значит, испугалась, не хочется головы лишиться за недосмотр!

Отец это тоже заметил, и усмехнулся.

Мы вышли и меня перепоручили матушке.

Царица стояла и моргала, не в силах молвить и слова. Когда же совладала с чувствами, спросила:

– И как это понимать?
– обратилась к мужу.

Он же поманил её к зерцалу в стене. Мне стало любопытно, что же оно покажет.

Оказалось, отрока.

– Чары?
– спросила матушка.

– Это Зорька, точнее её тело. Отрок - мара, - пояснил батюшка.

– Но я же вижу Русану.

– С этим надо что-то делать. Иначе оплошности будут, - задумчиво молвил батюшка.
– Велимудр!
– позвал придворного волшебника.

Тот явился в клубах дыма.

– Убери условие мары. И вообще, измени её тело. Пусть это не мара будет.

– Сделать её мужеского полу?

– Да. И с косой что-то.

Кудесник зашептал что-то, меня окутал дым, а когда тот развеялся, то я почувствовала на голове лёгкость. Прикоснулась к волосам, достающим мне всего лишь до плеч. Грудь изменилась, как и чресла*.