Смоленская Русь. Княжич 1
Шрифт:
– Ещё одной новинкой станет сберегательная функция. Здесь всё просто, любой желающий сможет отдать свои деньги в банк на хранение, на депозитарные или текущие счета под проценты, которые будут нарастать.
– Резу за хранение банк будет платить? Наоборот надо бы.
– Обдумаем этот вопрос, – покорно согласился я, – он не первостепенной важности. Дополнительно можно будет попробовать ввести страхование торговых грузов.
– А это что ещё за напасть? – удивился, уже слегка осоловевший князь.
– Страхование грузов практиковалось ещё в Римской империи. При въезде на территорию княжества транзитные купцы платят (страхуют в банке) дополнительно
– Что я могу тебе молвить? Ты в этом ростовщическом или как ты его называешь банковском деле, понимаешь куда как больше и лучше меня. Хочешь заняться – занимайся, но средства на это или привлекай со стороны, или изыскивай у себя. Кстати говоря, смоленский банк будет твой единоличный или опять же товарищеский?
– Спасибо отец за твоё дозволение. А СКБ будет единолично мой, «РостДом» – паевым.
– Правильно! Особенно монету, если надумаешь выпускать, нельзя в это дело купцов сторонних пускать. Но монеты наладишься чеканить, как я понял, ещё не скоро?
– Да. Не раньше чем через год. Тогда я, с твоего позволения, потихоньку займусь раскручиванием СКБ.
– Да, пожалуйста, мне не жалко, ведь ты своим карманом рисковать хочешь. В любом случае, удастся твоя задумка, али нет – тебе наука будет!
На том и расстались. А я направился прогуляться в естественные места обитания ростовщиков, на Торг.
Ознакомившись с ростовщическим делом поближе, я был, мягко говоря, удивлён, прежде всего, его техническому несовершенству. Никаких печатей не использовалось, долговые расписки, для лучшей сохранности, писались на деревянных досках, одним словом – каменный век, да и только!
С точки зрения правового регулирования в «Русской правде» существовали отдельные статьи, посвящённые кредиту, но очень часто долговые обязательства заключались словесно, без письменного документа. Что совсем не есть хорошо, подобную практику следовало в корне менять. Во всяком случае, я на словах, не подкреплённых документально, никакие крупные сделки не совершал.
Первым делом заказал изготовление печатей. Потом решил вопрос с временным местом размещением «СКБ». Для этого дела я выделил строение на своём подворье, на входе вырезали соответствующую табличку. На первых порах вся деятельность этого «банка» будет состоять в создании защищённых от подделок именных векселей. Получился своеобразный мини филиал бумагоделательной и химической мастерских, с соответствующим штатом сотрудников – мастерами и рабочими химпроизводств. Ничего, лиха беда начало! Летом начну строительство кирпичного здания, с подвальными сейфохранилищами. Начинать сейчас, при морозах, копать землю будет просто издевательством над людьми. Тем более время терпит. Прямо на выходе из «банковской мастерской» меня встретил Вертак.
– Твоё поручение, Изяславич, исполнено! Вызнал всё о смоленских боярах и купцах, промышляющих ростовщичеством. Вот, список составил, – с этими словами он протянул лист бумаги. Я пробежал по накарябанному списку глазами, задал уточняющие вопросы по некоторым персоналиям.
Прежде всего, меня интересовало насколько те или иные лица вовлечены в ростовщичество. То есть посвящают ли они ему большую часть своего времени или относятся к нему «спустя рукава», как к развлечению (хобби)? Для кого ростовщичество является главным источником дохода, а для кого мелким, незначительным прибавком к основному заработку, получаемому из других сфер? Так были определены мои потенциальные компаньоны. Брать в это дело всех подряд я не желал, хотел сосредоточиться на профессионалах.К слову сказать, крупнейшими ростовщиками были церкви и монастыри. Они ссужали не только деньги, но и еду, сельскохозяйственный инвентарь, посевной материал, лошадей и скот, и даже доспехи с оружием. С ними как–то связываться и привлекать к себе я не стал, так как категорически не желал усиливать и без того сильные финансово–экономические позиции духовенства. По крайней мере, церковь на меня анафему не наложит, так как сами грешны в стяжательстве.
Отобранные мной из числа других, ростовщики вальяжно расселись по лавкам за большим столом, уставленном кубками со сбитнем и квасом, при этом ожидающе на меня посматривая. Главными смоленскими ростовщиками были два купца и боярин, работающий в этом бизнесе через подставных лиц, впрочем, своего участия в ростовщичестве он особо и не скрывал. Долго бросать в мою сторону заинтересованные взгляды им не пришлось.
– Здравствуйте уважаемые господа, возможно в будущем товарищи–соучастники, если мы с вами сумеем сговорится к обоюдной выгоде сторон. Поэтому предлагаю вам не терять времени даром, а перейти сразу к делу. Как говорится время – деньги!
Собравшиеся заулыбались, почувствовав в княжиче родственную душу.
– Предлагаю вам, уважаемые, создать совместно с «СКБ», в складчину, «Ростовщический дом» для краткости именуемый «РостДом». При этом важное условие, у СКБ будет 51 доля «РостДома».
– «СКБ»? Что это такое? – с подозрением в голосе спросил купец Прокофий Иванович – сын игумена Троицкого монастыря. – И почему у него будет большая часть паев?
Ага! Сама идея создать совместный банк с ходу не отвергается, сразу заинтересовались распределением долей.
– «СКБ» это сокращение от «Смоленский княжеский банк». Думаю, вам значение слова «банк» объяснять не надо?
Собравшиеся тихо загомонили.
– «СКБ», стало быть, наш князь Изяслав Мстиславич будет владеть?
– Нет, в учредительных документах все паи и имущество банка будут записаны на меня. Вам я предлагаю объединить в одно предприятие, под крышей «РостДома», ваши ростовщические конторы, с их имуществом, а также вместе со всеми их денежными обязательствами и служащими у вас людьми.
Ростовщики слушали затаив дыхание.
– Те из вас, кто имеют ростовщические предприятия за пределами Смоленска, в других городах, могут превратить их в филиалы, т.е. в отделения «Ростдома», где 51% паев будет контролироваться «РостДомом» и соответственно его пайщики.
– Хитрый ты княжич, а «РостДом» будет контролироваться «СКБ», единоличным владельцем которого ты являешься, – сказал, констатируя очевидный всем факт, боярин Глеб Несдинич.
– По сути, ты княжич предлагаешь нам передать свои ростовщические предприятия в твои руки! И всё это подано под приправой совместного складческого предприятия! – «раскусил» меня Юрий Захарьевич, который тоже имел родителя из церковно–монастырской среды.
– Всё так, я не скрываю! – согласился я, чем вызвал их недоумённые взгляды.