Смугляночка для бандита

Глава 21.

Прохладные струи воды немного отрезвляли мой захмеленный нахлынувшими чувствами разум.

У меня было всего 5 минут! И я торопилась, боясь опоздать даже на секунду. Потому что понимала, что если он ворвется сюда, если будет касаться к моему голому телу, моя оголенная от избытка чувств душа тоже сдастся… Окончательно… Сейчас не время, сейчас не место.

Я хочу принадлежать ему одному. Но не здесь и не сейчас. Мое сердце все эти годы принадлежало только ему, хотя я отчаянно думала, что оно мое и только мое. Оно с трудом билось, потому что ему не хватало импульсов.

Зато импульс в словах «я люблю тебя», заставил его бешено колотиться. Он любит меня… Все эти годы любил. Но я все испортила. Глупая девчонка! Я потеряла умение слушать и слышать, но не из-за того, что потеряла слух… А из-за своей гордости и упрямства…

После душа вытираю свое тело полотенцем, вытираю волосы, а только потом понимаю, что мне нечего надеть. Одеваться в грязную одежду не хочется. Но придется довольствоваться несвежим бельем, потому что другого выхода у меня нет.

– Микки! – слабый стук в дверь. – У тебя там все в порядке? – озадаченно интересуется Рома.

– Да, я скоро выйду.

– Там в шкафчике для тебя есть одежда. Личное распоряжение Эрика. Не надевай, если не понравится или не подойдет. Ну или просто не захочешь…

Прижимая полотенце к груди, чтобы хоть немножко скрыть собственную наготу, подхожу к вертикальному шкафу-пеналу. Открываю его и на одной из полок замечаю аккуратно сложенный сверточек. Бледно-розовая ткань ласкает мою кожу одним своим видом. Аккуратно прикасаюсь к ней, чтобы убедиться в ее нежности.

Господи! Это что-то невероятное! Точно бархатные лепестки розы.

Разворачиваю сверточек, перевязанный ленточкой с бантиком из точно такого же бархатного материала, только чуть более темного, бардового цвета.

Надеваю сначала кружевное бардово-черное белье, которое мне приходится точно по размеру. Затем надеваю тот самый розовый халатик, тая, словно сахарная вата, от нежного обволакивания этой невероятной ткани. Халат тоже мне идеально подошел… Такое впечатление, что я сама его мерила. Неужели мои размеры настолько очевидны!

Выхожу из ванной комнаты, где меня ждет Рома.

– Микки! Целых 8 минут! – ругает он, показывая мне небольшой экранчик секундомера. За это время знаешь, сколько всего ужасного может случиться? Я чуть с ума не сошел, пока тебя тут ждал.

– Мне кажется, ты немного преувеличиваешь…

– Ну и пусть, - обижается он. – Я хочу, чтобы ты каждую секунду была рядом. 8 минут слишком долго, - наконец, поднимает на меня взгляд. – Ты… - опускает взгляд в пол. – Я точно прикончу этого Эрика. Он смерти моей хочет… Урод!

– Что-то не так?

– Все слишком так! – снимает свой пиджак и требует у меня в него завернуться. – Просил же его, что-нибудь поскромнее. Если для тебя подберут такой же короткий и… сексуальный наряд для съемок, то я, клянусь Богом, сам в него втиснусь и притворюсь невестой Эрика. Пусть потом объясняет журналистам, почему у него такая некрасивая жена.

Я надеваю Ромин пиджак, который по длине примерно повторяет длину халатика.

– Так лучше?

– Не лучше! Мммммм… - рычит он. – Если хоть кто-то на тебя посмотрит или что-то скажет, я лично кастрирую каждого. Идем! – ведет меня в сторону лестницы.

Затем останавливается напротив еще одной точно такой же, что вела в ванную комнату, двери. Мы входим внутрь.

– Ты будешь жить здесь некоторое время.

– Жить? Но…

– Так будет лучше… Я буду постоянно рядом, только в соседней комнате. Просто было бы очень странно, что жених с невестой живут не вместе.

– Но меня можно было бы хоть предупредить. Я бы попрощалась…

– Ненавижу это наше «попрощалась». Люди так часто употребляют это слово. Зачем говорить «прощай», словно ты больше никогда не увидишь этих людей. Нужно говорить «до встречи».

– Но ты понял, что я имею в виду…

– Не беспокойся, тетя Глаша с твоей дочерью в порядке. Никто не знает о том, где они. И Микки, ты тоже постарайся никому не сообщать. Где отец ребенка? Он не может составлять для них опасность?

– Я надеюсь, что нет… - на выдохе произношу я.

– Хорошо… В холодильнике недельный запас продуктов, думаю, этого достаточно. За это время мы со всем разберемся.

– Ром… - нахожусь в растерянных чувствах. Он замечает это, поэтому с непониманием, но в то же время с такой нежностью смотрит ща меня. – Мне страшно! – я очень растеряна. Меня почему-то охватывает паника и ужас. А что, если я на самом деле больше не увижу бабулю с Юлей, не обниму их, не скажу в очередной раз, как сильно я их люблю.

– Ничего не бойся, моя девочка! – нежно обнимает меня. – Я никогда не дам тебя в обиду, даже если для этого придется положить собственную жизнь.

О, Рома… Даже если это просто пустые слова, благодаря ним я влюбляюсь в него еще сильнее.

Сама тянусь к его губам. Он очень тяжело выдыхает.

– Нельзя. Я не имею права даже смотреть на тебя в этом доме, вдруг кто-то увидит. Но я ничего не могу с собой поделать. Куда бы я не смотрел, ты всегда перед моими глазами, даже если ты в другой комнате.

– Ром? Плевать на все… Просто поцелуй меня! – прижимаюсь к нему еще сильнее. Он окончательно сдается, когда я просовываю руки под его белую рубашку.

Проводит пальцем по моим набухшим после горячего душа губам. Облизывает свои губы, словно как можно на дольше оттягивая этот момент. А я просто схожу с ума от нетерпения. Я нуждаюсь в его прикосновениях, я хочу его чувствовать, я хочу быть с ним.

Наконец, он пересекает то расстояние, что нас разделяло. Нежно касается моих губ. Глаза непроизвольно закрываются. В моем животе зарождается целый миллион бабочек, которые порхают, достигая каждой клеточки моего тела. Перед глазами я тоже вижу этих самых бабочек. Их переливающиеся разноцветными цветами крылышки порхают, погружая меня в этот яркий цветной мир…

Наш с Ромой поцелуй был наполнен миллионами красок. Мне кажется, до сих пор я никогда не видела таких невероятных цветов! А еще наш поцелуй звучал!!! Звучал биением наших сердце в унисон, звучал Роминым тяжелым дыханием, звучал пением наших душ, которые, наконец, смогли воссоединиться.

***

Но всему хорошему рано или поздно приходит конец… Нам пришлось всего лишь завершить наш поцелуй… Но для нас двоих это был не конец… Это было только начало… Воскрешение нашей любви, которую мы, казалось, когда-то превратили в пепел. Возрождение наших жизней, которые до сих пор просто существовали. Зарождение нашего совместного будущего, которое теперь виделось в ярком цвете даже несмотря на омрачающую черно-серую пелену настоящего, которую нам предстояло пройти вдвоем…