Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников
Шрифт:
В Казанском и Нижегородском крае события развивались иначе, чем в Астрахани. Вольное казачество находилось не так близко к Нижнему Новгороду и Казани, как к Астрахани. Дворянство тут было более многочисленным и влиятельным. Существенно было и то, что Шуйский сохранял контроль над важнейшими крепостями Среднего Поволжья. В разгар зимы 1606/07 г. повстанцы прекратили осаду Нижнего Новгорода и отступили прочь.{632} В Муроме «посацкие люди государю присягли»{633}. Шуйскому били челом также жители Свияжска. Воеводы Г. Пушкин и С. Одадуров заняли Алатырь и Арзамас.
Среди руководителей повстанческого движения в Нижегородском крае было немало дворян (И. Б. и М. Б. Доможировы, князь И. Д. Болховский, Г. Елизаров, С. Чаадаев, Власьев, Новосильцев, Чертков,
В Рязанском крае борьба носила исключительно острый характер. Переход П. Ляпунова и других рязанских дворян на сторону Шуйского позволил правительству без кровопролития вернуть под свой контроль Рязань. П. Ляпунов послал в Москву «с сеунчом» (вестью о победе) сына, «как взяли Зарайский город и Резань добили челом».{635} Власти пытались склонить на свою сторону население южных рязанских пригородов и смежных тульских мест. 15 декабря 1606 г. царский гонец И. Балезнев был отправлен в Ряжск и тульские пригороды «з грамотами к дворянам, и к детям боярским, и к посадцким старостам, и к целовальникам, чтобы они… вины свои принесли».{636} Однако обращение не возымело действия. Лишь в июне 1607 г. рязанский воевода Ю. Кобяков известил царя, что ряжский «воровской» воевода «князь Иван княж Львов сын Масалской, и дворяня, и дети боярские, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и пушкари, и всякие посадские люди нам (царю. — Р. С.) добили челом и челобитныя повинныя к нему прислали».{637}
Воевода Н. Плещеев занял Ряжск, Песошну и Сапожок с окрестными селами. Поражение ускорило размежевание сил в повстанческом лагере. Князь Федор Засекин и Лев Фустов, присланные в Михайлов на воеводство «царевичем Петром», поспешили перейти на сторону Шуйского. Упомянув об этом факте, царь Василий в грамоте от 29 июня 1607 г. привел слова попа Петра, бывшего «на Михайлове с воры в сиделцех», что михайловские посадские «всякие люди хотят нам (царю. — Р. С.) добити челом». Слова попа-перебежчика доказывают, что гарнизон и жители Михайлова продолжали сопротивление даже после того, как их воеводы, «а с ними сотники стрелецкие» из крепости «с Михайлова приехали к нам (царю Василию на службу. — Р. С.)».{638} Когда царские ратники попытались занять Михайлов силой, они не добились успеха. Как значилось в приказном столбце 7115 г. (до 1 сентября 1607 г.) сотнику московских стрельцов Д. Константинову было дано поместье «за михайловскую службу и за рану».{639}
Почти все собранные в Рязани ратные силы были посланы под Тулу, что развязало руки повстанцам. В октябре 1607 г. рязанский воевода Ю. Г. Пильемов с тревогой извещал царя Василия, что «в Рязанском уезде во многих местах…изменники воры, пронские и михайловские мужики, воюют от Переславля (Рязани. — Р. С.) в двадцати верстах, а… за теми воры посылати неково — дворян и детей боярских…мало».{640}Царь тотчас направил в Рязань дворянскую сотню из-под Ряжска. Но этих сил было явно недостаточно, чтобы справиться с восстанием «мужиков» в Рязанском крае.
Источники дают редкую возможность взглянуть как бы изнутри на положение дел в местности, охваченной крестьянским восстанием. В 1611 г. посадские люди из Рязани жаловались, что в 1606–1611 гг. по их (рязанцев) «дворишкам стояли рязанцы, дворяне и дети боярские, з женами, и з детми, и с людми пять лет… да нынча… стоят по нашим же дворишкам мимо своих поместий», тогда как крестьяне из этих поместий «во все те во смутные годы…в государеву казну никаких податей не давали», полностью отказались от несения казенных натуральных повинностей и т. д.{641} Восстание в Рязанском крае привело к тому, что крестьяне перестали платить оброки и подати, нести натуральные
повинности в пользу государства и помещиков. Феодалы-землевладельцы бежали из поместий под защиту государевых крепостей.Властям не удалось подавить восстание на Рязанщине и в Тульском уезде, что ставило армию Шуйского под Тулой в исключительно трудное положение. Воеводы пытались обезопасить осадный лагерь, очистив от «воров» тульские пригороды Гремячий и Крапивну.
Гремячий служил как бы воротами из Тульского края в Рязанский. Из этого городка было рукой подать до Михайлова, одного из опорных пунктов восставших. Осадный голова Гремячего А. Байдиков сохранял верность Шуйскому, но был убит восставшими. Как писал П. А. Байдиков, отец его «Андрей убит на государеве службе на Гремячем городе, скинут з башни от государевых изменников, от русских воров, от гремячинских казаков блаженные памяти при царе Василье Ивановиче всеа Руси».{642} По «сказке» И. Д. Костяева, отец его также был «убит при царе Василье на Гремячем».{643} Мятеж в казачьем гарнизоне Гремячего вынудил царя направить против гремячинцев отряд рязанских дворян во главе с Ф. Булгаковым и П. Ляпуновым.{644}
Крапивна имела не менее важное значение, чем Гремячий. Через Крапивну шли пути, связывавшие Тулу с главными базами повстанческого движения на юге и юго-западе. Летом 1607 г. командование направило под Крапивну воевод князя Ю. П. Ушатого и С. Крапоткина. Посланный «для войны», Ушатый должен был разорить местность, занятую повстанцами. Но он не справился с задачей, и воеводы послали ему в помощь князя П. Урусова с отрядами казанских татар, чувашей и черемисов. По словам очевидцев, «тотаром и черемисе велено украиные и северских городов людей воевать, и в полон имать, и животы их грабить за их измену и за воровство».{645} Однако посылка татарских отрядов имела неожиданный исход. В разрядах значится: «А под Крапивной стоял князь Петр Урусов, да князь Ю. П. Ушатый, да князь С. Н. Кропоткин; и Урусов князь Петр изменил, побежал в Крым с ыными мурзами».{646}
Данные А. Палицына позволяют уточнить разрядную версию. Князь Петр бежал не в Крым, а к своему отцу в Ногайскую орду, после чего «со отцем своим и с нагайскими татары много зла содея по всем украиным градом».{647} П. Урусов был женат на вдове боярина Андрея Шуйского, старшего брата царя Василия. Тем не менее он порвал с Шуйским и предпочел службу у Лжедмитрия П.
Неудача под Крапивной встревожила бояр. Пока Крапивна и Одоев сохраняли верность «Дмитрию», повстанцы могли беспрепятственно подойти вплотную к тульскому осадному лагерю со стороны Волхова. Чтобы устранить эту угрозу, царь направил на юг отряд князя Д. И. Мезецкого, которому удалось занять сначала Крапивну, а потом Одоев.
Ожесточенные бои под Козельском начались еще в то время, когда Мстиславский находился у стен Калуги. Воевода А. Измайлов осаждал Козельск в течение нескольких месяцев. Весной 1607 г. князь М. Долгорукий с отрядом «воровских» людей пытался пробиться в Козельск, с тем чтобы расчистить путь в Калугу. Но воеводы разгромили Долгорукого. Когда Мстиславский покинул осадный лагерь под Калугой, Измайлов снял осаду с Козельска и отступил в Мещевск. В конце мая 1607 г. «царевич Петр» пытался организовать поход повстанческих сил из Брянска под Мещевск, чтобы изгнать оттуда войска Шуйского. Но его планы так и не были осуществлены.{648}
После появления Лжедмитрия II в Стародубе борьба на линии Калуга — Козельск — Брянск развернулась с новой силой.
К числу рьяных приверженцев Лжедмитрия I принадлежали князь Г. Б. Роща-Долгорукий и Е. Безобразов. После переворота 17 мая 1606 г. царь Василий выслал окольничего Г. Б. Долгорукого из столицы. В Боярском списке 1606–1607 гг. против его имени сделана помета: «Во Брянску».{649} Г. Б. Долгорукий и Е. Безобразов управляли Брянском, пока в городе не вспыхнуло восстание. Власть перешла к голове Т. Болобанову с товарищами. 23 мая 1607 г. «царевич Петр» приказал повстанцам из Рославля идти на «сход ко бранским головам Третьяку Болобонову с товарыщи» для наступления на Мещевск.{650}