Смута

На флейте, кроме пушек стояли крупнокалиберные дрейки-гаубицы. Я знал, что они могут стрелять зажигательными ядрами — брандскугелями. Сейчас был именно такой случай.

Шхуны стали вертеться вдали от одного из галеонов, а флейт пошёл на второго противника. Первый наш залп не оставил следов на галеоне. Зато испанцы ударили так, что флейт задымил. Потушили. Наш второй залп. Теперь дым на «испанце». Что-то бахнуло на галеоне и в небо поднялся огненный шар. Моряки и солдаты посыпались в воду. Наши баркасы отвалили от берега, чтобы собирать пленных. Оставшийся испанец почуял неладное и попытался уйти из залива. Но флейт догнал его и тоже поджёг. Галеон выбросился на берег у поста Святой Николай. После коротких переговоров, испанцы сдались.

Место действия: королевство Рюкю.

Время действия: декабрь 1603 года.

Иоганн Вайс, принц Рюкю.

Так уж совпало. Наш флейт совершал кругосветное путешествие. Погорячился немного. Круго… кругогосударственное? Кругоархипелаговое? Словом, решил я, пока в королевстве шаткий мир установился, и все братья короля и их приспешники посажены по нашей доброй старой традиции в ямы, куда им через решётку иногда забрасывают отбросы пожевать и протухшей воды попить, и уж точно назад ничего не поднимают, обойти вокруг архипелага из сотни островов, кои входят в королевство Рюкю. Если не по площади островов считать, многие из которых вообще необитаемы, а по границам, то это огромная территория. По плохоньким португальским и голландским картам выходило, что если обходить весь архипелаг вокруг, то предстоит проделать более тысячи морских миль. При этом часть пути придётся идти почти навстречу ветру. Тут ветра дуют почти всегда с юга вдоль архипелага в сторону страны Ипон.

Вышли мы как только сезон дождей закончился, в начале декабря. И к пятнадцатому числа от острова Наха добрались до большого северного острова Амами. Как всегда, оказалось, что верить этим старым португальским картам просто опасно для жизни. Там, где по их данным было море, оказалась суша. А там, где был нарисован один остров их получилось, когда мы их обследовали, тринадцать — семь обитаемых и шесть совершенно безлюдных.

Устав от долгого перехода и ползания вокруг этих островов с черепашьей скоростью, ведь нужно было наносить всё это на карту, мы бросили якорь у самого большого острова этого архипелага Амами. Красивые песчаные пляжи, и поднимающаяся прямо от пляжей этих, гора, вся покрытая лесами, выглядели великолепно. Люди на острове были низкорослы, как и все японцы, и очень гостеприимны. Ну, или этому способствовало то, что им объяснили, что я сейчас их принц. На обед принесли блюдо из риса и рисового же слабого вина.

Сидим, значит, мы на берегу под навесами из пальмовых листьев, попиваем эту гадость рисовую, закусывая фруктами, и вдруг с носового орудия нашего флейта стал подниматься дымок, а через несколько секунд и грохот выстрела долетел.

Мы все бросились к шлюпкам. А на берег сошло чуть не половина команды. Точнее, почти вся команда, сейчас там на корабли сыновья местных рыбаков, из которых я решил сделать моряков настоящих, а девяносто из ста европейцев сошли на берег.

Загрузились мы в шлюпки и помчались к стоящему в двух кабельтовых от берега флейту. Слава богу ветер попутный и на трех больших шлюпках, в том числе и на моей, смогли поставить парус.

Взбираюсь я на борт, бегу на мостик и вахтенный офицер докладывает, что с севера с вороньего гнезда увидели много парусов.

Я подошёл к борту и взял у вахтенного подзорную трубу. Уже и не надо взбираться на воронье гнездо, паруса и без этого видно. Пять трёхмачтовых джонок, которые мы уже и в Китае видели, и в Японии.

— Давайте встретим их книппелями, — потирая руки, старший помощник Гуго Ленц предлагает мне, при этом пушкари уже заряжают орудия, словно и не сомневаются в моём решении.

— Встречают по одёжке, — пытаюсь я скаламбурить.

Народ стоит открыв рты и глазами хлопает. Ну, возможно слишком тонкий юмор. Пришлось объяснять.

— Есть поговорка у русских: «встречают по одёжке». Это мне один русский купец за чаркой горилки объяснил. Вот вы предложили встретить японцев книппелями. Паруса — это одёжка корабля. Встретим по одёжке, то есть ударим книппелями по парусам. Вот вы олухи, не можете два плюс два сложить.

— О! Это есть весёлая шутка! — просиял наконец Гуго, — Гут. Ребята, давайте встретим их по одёжке.

Место действия: поле у городка Добрыничи (Русское царство).

Время действия: январь 1604 года.

Дмитрий Иванович, новоявленный российский царевич.

Сначала был неудачный штурм Новгород-Северского, а теперь вот неудача под Добрыничами. Как только закончились деньги в войсковой казне, то многие отъехали из армии и принялись грабить местных. Пришлось даже казнить двух казаков и поляка. Популярности в войске мне это не прибавило. Воины считали, если не можешь прокормить нас, то не запрещай грабить, а я запрещал.

Во время боя под Добрыничами я лично ходил в атаку и рубился с поместной конницей царя. И вот в последней нашей неудачной атаке казаки отхлынули от засевших за рогатками стрельцов, а подо мной пала лошадь. Мой «казачий рында» Баловень получил пулю в самом начале сражения и лежал в шатре лекаря. Поэтому я бился вместе с Анджием и Кирой. Анджей был мною послан на другой фланг за подмогой. Раненная Кира, как мне потом сказали, хотела привести мне другую лошадь, но потеряла сознание в лагере. Помочь мне было некому. Поляки и казаки готовились к отступлению из лагеря. И только моя служанка Услада умоляла казаков дать ей коня, чтобы спасти царевича. Нашёлся рядом сердобольный Дубыня, что посадил девочку в седло, перекрестил и дал запасную лошадь. Услада, улыбаясь, говорила ему:

— Я умею. Я в деревне даже охлябью без седла и уздечки ездила.

На поле то тут, то там звучали выстрелы и слышались крики убивающих друг друга людей. Я, с трудом волоча ногу, еле-еле шёл к нашему лагерю. Тут ко мне подъехала Услада, но ведомая ею запасная лошадь вдруг пала от попадания случайной пули и забилась в агонии.

Девочка спрыгнула, испуганно посмотрев на неторопливо приближающихся вдали всадников:

— Батюшка-царевич, давай быстрее.

Она помогла мне залезть на лошадь, а сама залезла сзади и обхватила руками. Приблизившаяся сотня царских касимовских татар наудачу пустила стрелы вслед уезжающему всаднику, боясь пойти рысью по заваленному трупами полю. Услада вдруг вздрогнула, расцепила руки и сползла с лошади. Я остановился, чтобы подобрать её. От татар в это время отделилась группа, чтобы взять меня в полон. Услада, со стрелой в спине, обернулась на татар и, не удержавшись на ногах, села. Захрипела, глядя на меня, пуская из рта кровавые пузыри:

— Беги батюшка, беги миленький.

Я, поняв, что спустившись не смогу подняться с земли, угостил лошадь шпорами и начал разгоняться в сторону моего пока ещё держащегося обоза.

Один татарин, увидев, что добыча ушла, решил проверить острие сабли. Вжик! И голова девочки покатилась по заснеженной сухой траве.

Глава 18

Место действия: Варшава(Речь Посполитая).

Время действия: февраль 1604 года.

Сигизмунд Ваза, польский король.

Каковы? Каковы мерзавцы эти курляндцы! Я же им большую часть их Меховой компании оставил. А они? Иж чего удумали? Тайно со шведами и пруссаками договариваться.

Так шведы это мои поданные, которые временно, я подчёркиваю, временно, подчиняются моему врагу. Но, я уверен, ждут моего возвращения в Швецию. Не зря же я купил десяток боевых галеонов у голланцев и полсотни торговых судов у Ганзы, чтобы съездить с войском за море и освободить моих верноподданных, а предателей казнить. Я на лето планировал этот поход, но, похоже, что для начала нужно вразумить курляндцев, а ещё и пруссаков привести к покорности. Они, что? Позабыли, как их предки на коленях приносили присягу верности польскому королю? Ну что ж. Придётся им напомнить.