Смысл икон

Композиция иконы хорошо уравновешена и строга, несмотря на некоторую тяжеловесность (Тело Христа, как и сам Крест, несколько излишне массивны). Жесты присутствующих при смерти Господа сдержанны и исполнены достоинства. Богоматерь, сопровождаемая одной из святых жен, стоит по правую сторону Христа прямо. Левой рукой Она поправляет Свой плащ на плече, правую протянула ко Христу. Лик выражает сдержанную скорбь, над которой господствует непоколебимая вера. Она как будто обращается к потрясенному св. апостолу Иоанну, призывая его созерцать вместе с Нею тайну спасения, осуществляющуюся в смерти Ее Сына. Иоанн склонился вперед, выражая страх и своего рода религиозный ужас. Левую руку он протягивает ко кресту, правой же закрывает лицо, как будто при виде смерти Учителя он хочет закрыть глаза. Святая жена и сотник (без венчиков) стоят позади Богоматери и ученика. У св. жены лик искажен страданием, а левую руку она держит у щеки, как плакальщица. Сотник же, бородатый человек с белым платом на голове, смотрит на Распятого и исповедует Его Божество, поднимая руку ко лбу, как бы желая перекреститься. Пальцы сложены в ритуальный жест благословения. Над головой его надписано его имя – Лонгин. Верхняя надпись заглавными буквами поясняет тему иконы: «Распятие Господа нашего Иисуса Христа».

Подбор теплых цветов, от матовой охры (Тело Христово, лики и руки присутствующих) к красно-коричневому тону креста и темному пурпуру гиматия Богоматери, темной охре Голгофы, киновари (плащ св. жены) и светлому пурпуру (одежда св. Иоанна), хорошо выделяется на холодном фоне (зеленоватой стены). Длинные одежды жен и св. Иоанна темно-зеленого цвета; плащ сотника – зеленый с красным. Матово-желтое небо одного цвета с полями иконы.

Второй воспроизведенный здесь образ Распятия представляет собой резную и раскрашенную икону крестовидной формы из яблоневого дерева. Она приписывается новгородской школе конца XV или начала XVI в. Распятие расположено посередине креста. Крест, изображенный внутри, – семиконечный, так как верхний его конец срезан. Подножие косое, в соответствии с особенностями русских крестов. Под ним видна Голгофа и Адамова голова в пещерке. На средней перекладине буквы IC ХС. Над Распятым начальные буквы надписи Пилата: «Иисус Назорей Царь Иудейский». Но еще выше надпись: «Царь славы». Божество Умершего на Кресте показано и наличием по сторонам верхней перекладины двух летящих ангелов с покровенными руками. На иконах Распятия часто изображаются в верхних углах солнце и луна (день и ночь), выражающие ужас твари при виде смерти Творца. Эта черта очень древняя и находится уже в Евангелии Рабулы. На нашем кресте в рамке верхней перекладины – икона Святой Троицы (явление ангелов Аврааму). Это Превечный Совет о домостроительстве нашего спасения, осуществленного на Кресте через смерть воплотившегося Сына Божия. При Распятии присутствуют четыре человека: Богоматерь с одной из святых жен (налево от зрителя), св. Иоанн и сотник (справа), позы и жесты которых напоминают предыдущую икону. Эти четыре фигуры уменьшенных размеров (в особенности по сравнению с Христом, который вдвое больше их) помещены в средней части иконы, под распростертыми руками Спасителя. Ниже, на том же образе, по обе стороны Голгофы стоят две еще меньшие фигуры – знаменитые русские преподобные

Крест деревянный. Новгород. Конец XV– начало XVI в. Частное коллекция. Париж

Сергий Радонежский и Кирилл Белозерский, молящиеся перед крестом. По обеим сторонам Распятия, за указанными фигурами, стоят в ряд шесть более крупных фигур. Это Архангелы Михаил и Гавриил, держащие жезлы и сферы, и четыре апостола. Архангел Михаил помещен справа, после святой жены; за ним стоят свв. апостолы Павел и Иоанн (последний изображен здесь бородатым в отличие от него же молодого в центральной композиции). Слева – Архангел Гавриил и за ним – свв. апостолы Петр и Андрей. Последний, как известно, считался просветителем Византии и Руси. Ниже Распятия помещены в двух обрамлениях один над другим по три святителя. В верхнем – три отца Церкви: свтт. Василий Великий, Иоанн Златоуст и Григорий Назианзин, именуемый Богословом. Ниже – три знаменитых епископа Русской Церкви: свтт. Алексий и Петр Московские и Леонтий Ростовский. Можно считать, что наш крест был сделан до 1547 г., даты канонизации свт. Ионы, третьего святого митрополита Московского, память которого празднуется вместе с Петром и Алексием.

Наш крест – прекрасная резьба по дереву с тщательно отделанными деталями. Краски его ярки. Обрамление красное с зеленым внутренним краем. Сложная композиция являет тщательно выдержанную систему: Пресвятая Троица, Архангелы, апостолы, отцы Церкви, преподобные и, во всей совокупности Церкви, местные святые, святые Русской Церкви – все предстоят Распятию Господа нашего Иисуса Христа.

Резчик показал очень точное догматическое и художественное понимание, вписав эту прекрасную общую картину в форму креста.

Сошествие во ад. Псков. Конец XIV – начало XV в. ГРМ

Воскресение Христово

Воскресение Христово, или Пасха, не входит в число великих двунадесятых праздников Церкви. «Она у нас, – говорит свт. Григорий Богослов, – праздников праздник и торжество торжеств; она столько превосходит все торжества не только человеческие и земные, но даже Христовы и для Него совершаемые, сколько солнце превосходит звезды» [334] . Этот величайший праздник Церкви выделяется из всех праздников как высшее проявление всемогущества Христа, утверждение веры и залог нашего воскресения. А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна, – говорит св. апостол Павел (1 Кор. 15:17).

334

Григорий Богослов, свт. Слово 45-е: На Пасху // Творения: В 2 т. Т. 1. СПб., [1912]. С. 662; ср.: PG 36, col. 624bc.

Христианская иконография знает несколько изображений Воскресения Христова. В первохристианскую эпоху оно передавалось через свой ветхозаветный прообраз – пророка Иону, выбрасываемого из чрева китова [335] . Однако уже очень рано появляется основанная на евангельском повествовании историческая тема Воскресения Христова: явление ангела Женам Мироносицам у Гроба. По некоторым данным, она существовала уже в III в. (храм в Дура-Европос, 232 г.) [336] . Следующая по времени композиция Воскресения Христова – Сошествие во ад. Древнейшее известное изображение его VI в. находится на одной из колонн кивория собора св. Марка в Венеции. Обе последние композиции являются в Православной Церкви праздничными иконами Пасхи. В традиционной православной иконописи никогда не изображался самый момент Воскресения Христова. В противоположность воскрешению Лазаря, Евангелие и церковное Предание умалчивают об этом моменте, не говорят, как воскрес Господь. Не показывает этого и икона [337] .

335

Такое изображение встречается в римских катакомбах начиная со II в., как, например, в катакомбах Прискиллы и Каллиста.

336

См.: Weitzmann K. Byzantine Art and Scholarship in America // American Journal of Archaeology. Vol. 51. № 4. 1947. P. 398–418.

337

Тема воскресающего Христа – византийского происхождения. В древней православной иконописи она встречается только в иллюстрациях, и то крайне редко, как, например, в иллюстрированной греками Хлудовской Псалтири IX в. (иллюстрация к словам Воскресни, Господи Боже мой, да вознесется рука Твоя… (Пс. 9:33). В русской иконографии тема эта появилась в начале упадка конца XVI в. под влиянием западного религиозного искусства, в котором получила широкое распространение начиная с эпохи Возрождения. Правда, следует отметить, что сходство иллюстрации Хлудовской Псалтири с западными изображениями является лишь идейным, но не формальным. Что же касается русских иконописцев, то они, очевидно, с трудом решились на открытое противоречие с евангельскими текстами. Изображения эти, за редкими исключениями, носят более скромный характер, чем в религиозном искусстве Запада. Спаситель изображается традиционно, в тех же одеждах, что и в Сошествии во ад. Воины или отсутствуют, или изображаются спящими. Эта тема фигурирует чаще всего на сложных пасхальных иконах, состоящих из целой серии изображений, относящихся к Воскресению, или же помещается на одной доске с Сошествием во ад, но в стороне, как дополнительная.

История пророка Ионы. Роспись катакомбы Гипогей дельи Аурелии. Рим. III–IV вв.

Жены Мироносицы у Гроба Господня. Ампула. VI в. Сокровищница кафедрального собора. Монца (Италия)

Это умолчание со всей очевидностью раскрывает ту разницу, которая существует между двумя событиями. В то время как чудо воскрешения Лазаря было доступно всякому, Воскресение Христово непостижимо для кого бы то ни было. В 6-й песни Пасхального канона Церковь проводит определенную параллель между Воскресением Христовым и Его Рождеством: «Сохранив цела знамения, Христе, воскресл еси от гроба, ключи Девы невредивый в рождестве Твоем, и отверзл еси нам райския двери». Как и Рождество от Девы, Воскресение Христово прославляется здесь как непостижимая тайна, недоступная никакому исследованию. «Не только не был отвален камень (от Гроба. – Л. У.), но и печати, на нем лежавшие, не были тронуты, когда совершилось Воскресение Христово. И “живот от гроба возсиял” еще “запечатану гробу”. Воскресший вышел из гроба так же и вошел к апостолам “дверем заключенным”, не открывая их; вышел из гроба без каких-либо внешних признаков, которые мог бы заметить посторонний наблюдатель» [338] . Непостижимость для человеческого ума этого события, а следовательно, и невозможность его изобразить являются причиной отсутствия изображения самого Воскресения.

338

Сергий, митр. Воскресение Христово в отличие от воскресения Лазаря //ЖМП. 1973. № 10. С. 63

Жены Мироносицы у Гроба Господня. Рисунок Л. А. Успенского

Поэтому в православной иконографии, как мы сказали, существует два изображения, соответствующие смыслу этого события и дополняющие одно другое. Одно изображение – условно-символическое. Оно передает момент, предваряющий Воскресение Христово во плоти, – Его Сошествие во ад; другое – момент после Воскресения плоти Христовой, историческое посещение гроба Господня Женами Мироносицами.

Сошествие во ад. Россия. Начало XV в. Галерея Темпл. Лондон.

Сошествие во ад

В учении Церкви сошествие во ад неотъемлемо от искупления. Поскольку Адам умер, то истощание Спасителя, воспринявшего его природу, должно было дойти до той же глубины, в которую сошел и Адам. Другими словами, сошествие во ад представляет собой предел уничижения Христа и в то же время – начало Его славы. Хотя Евангелисты ничего не говорят об этом таинственном событии, о нем благовествует апостол Петр, возвещает о нем как в богооткровенном слове в день Пятидесятницы (см.: Деян. 2:14–40), так и в третьей главе своего Первого послания: и сущим в темнице духовом сошед проповеда (1 Пет. 3:19). Победа Христа над адом, освобождение Адама и ветхозаветных праведников, будучи главной темой службы Великой субботы, проходит через все пасхальное богослужение и неотделимо от прославления воскресшего во плоти Христа. Эта тема как бы переплетается с темой Воскресения: «Снизшел еси в преисподняя земли и сокрушил еси вереи вечныя, содержащия связанныя, Христе и тридневен, яко от кита Иона, воскресл еси от гроба» [339] .

339

Ирмос 6-й песни Пасхального канона.

Следуя богослужебным текстам, икона Сошествия во ад передает духовную, потустороннюю сущность Воскресения – пребывание Господа душой во аде, раскрывает цель и последствия этого пребывания. В соответствии со смыслом события действие на иконе происходит как бы в самых недрах земли, во аде, который изображен в виде зияющей черной бездны. В центре иконы – резко выделяющийся Своим положением и красками от всего остального Спаситель. Автор Пасхального канона, прп. Иоанн Дамаскин, говорит: «…хотя Христос и умер, как человек, и святая Его душа была разделена от непорочного тела, но Божество осталось неотделенным от той и другого, то есть души и тела» [340] . Поэтому во аде Он появляется не как пленник его, а как Победитель, Освободитель заключенных в нем, не в рабьем зраке, а как Начальник жизни. На иконе Он изображается в сияющем ореоле, символе славы, обычно разных оттенков синего цвета, часто по внешней стороне усеянном звездами и пронизанным исходящими от Него лучами. Одежда Его уже не та, в которой Он изображается в период Своего земного служения: она золотисто-желтого цвета и вся светится, разделенная тонкими золотыми лучиками, ассистом. Мрак ада наполняется светом этих божественных лучей, сиянием славы сошедшего в него Богочеловека. Это уже свет грядущего Воскресения, лучи и заря наступающей Пасхи. Спаситель попирает ногами две сложенные крест-накрест створки – сокрушенные врата ада. На многих иконах под ними в черной бездне видна поверженная отвратительная фигура князя тьмы, сатаны. На более поздних иконах здесь появляется множество различных деталей, указывающих на разрушенные силы ада: разорванные цепи, которыми ангелы, в свою очередь, связывают сатану, ключи, гвозди и т. д. В левой руке Христос держит свиток – символ проповеди Воскресения во аде, согласно свидетельству св. апостола Петра. Иногда вместо свитка Он держит крест, уже не позорное орудие казни, а символ победы над смертью. Расторгнув Своим всемогуществом узы ада, Христос правой рукой воздвигает из гроба Адама (вслед за которым встает с молитвенно сложенными руками и праматерь Ева), т. е. освобождает душу Адама, а вместе с ним и души людей, которые с верой ожидают Его пришествия. Поэтому по сторонам от этой сцены изображаются две группы ветхозаветных праведников с пророками во главе. С левой стороны – цари Давид и Соломон в царских одеждах и коронах и за ними Иоанн Предтеча; с правой – Моисей со скрижалями в руках. Видя сошедшего во ад Спасителя, они сразу узнают Его и указывают другим на Того, о Ком они пророчествовали, Кого предвозвещали [341] .

340

Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение православной веры, III, 27. – С. 195; ср.:

PG 94, col. 1097a.

341

Замечательное описание этой сцены находится в апокрифическом евангелии Никодима.

Сошествием во ад Христос сделал последний шаг на пути Своего истощания. Именно тем, что Он «снизшел в преисподняя земли», Он открыл нам путь к небу. Освободив ветхого Адама, а с ним и все человечество от порабощения тому, что воплощает в себе грех, тьму и смерть, Он положил начало новой жизни для тех, кто объединился со Христом в новое, возрожденное человечество. Таким образом, духовное воздвижение Адама на иконе Сошествия во ад изображается как образ грядущего воскресения телесного, начатком которого явилось Воскресение Христово. Поэтому, хотя эта икона и передает сущность события Страстной субботы и выносится для поклонения в этот день, она является и именуется иконой пасхальной, как образ уже наступающего торжества Воскресения Христова, а следовательно, и предварения будущего воскресения мертвых.