Сначала было похищение...

Взяв в рот сладкую карамельку, я старалась порадоваться за Роберта. Правда старалась. Это ведь действительно отличная новость. Но маленький червячок страха всё равно поднимал свою уродливую голову.

— Что не так, Ани? Я-то думал, что уж кого-кого, но тебя эта новость обрадует! Спешил поделиться. — На последнем слове он отложил ложку, которая громко ударилась о стол.

— Рада. Я правда рада. Это действительно очень хорошая новость. — Теперь уже мне нужно подбирать слова, чтобы не обострять. — Всё это … все события последних дней, … свадьба. Всё так быстро происходит! Я не могу избавиться от ощущения сна. Будто это не со мной. Только я начинаю свыкаться с ролью любовницы, как ты объявляешь меня невестой … теперь вот это … земли … это ведь огромное состояние. Ты же осознаёшь, что и раньше был хорошей партией, а теперь так вообще … стоит тебе только щёлкнуть пальцами, как к тебе очередь из невест выстроится … не правильно всё это. Нам нужно подождать. — Привстав, я пододвинула свой стул ближе к Роберту. Села лицом к нему, устроив руку на его бедре и продолжила говорить слегка поглаживая мужчину. Сидя так близко, вижу его рассерженное лицо, чувствую запах табака и пота. Запах моего мужчины. — Давай ты закроешь дело, получишь награду, вот тогда мы и подумаем о свадьбе. А пока нужно её отложить.

– К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-

— Что. Ты. Задумала!!!? — Громко и зло отрезал граф, ловя мою руку и сильно сжимая её. — Хочешь сбежать? Надеешься за это время найти другой вариант?

— Роберт, я не …

— Мы не станем ничего откладывать. Свадьба будет через неделю!

— Я боюсь. — Еле тихо промолвила.

— Что?

— Я очень боюсь! — Выдернув свою руку, встав, принялась мерить кухню шагами. — Боюсь, что ты пожалеешь, что передумаешь. Что найдёшь другую или других. Что приду к тому от чего бежала. Всё равно став ненужной и нелюбимой женой. Только тогда у меня хотя бы приданное было и защита семьи. А сейчас? Что если однажды утром ты проснёшься и поймёшь, что я не нужна тебе? Что я буду делать совсем одна?

Некоторое время он молчал.

— Сядь. Не мельтеши. — Дождавшись, пока я вернусь на место, продолжил. — Анна, я не знаю, что будет с нами через пять, десять, тридцать лет. Я буду лжецом, если поклянусь что никогда не взгляну на других женщин. Я не стану лгать. Я не знаю. Что я знаю, так это то, что ни одна женщина никогда не вызывала во мне тех чувств, что я испытываю глядя на тебя, находясь с тобой. Ещё я знаю, догадываюсь, что только от тебя и меня зависит то, как долго мы будем любить друг друга. Мы должны постараться. Чтобы утереть нос всем этим ханжам-лицемерам. — Хитро улыбнулся. — Должны стать счастливыми. Я не хочу других, я обещаю тебе, что сделаю всё возможное, чтобы и не захотеть. — Держа в своих мои руки, легонько щекоча большими пальцами, Роберт продолжил. — Я знаю, что такое честь и обещаю тебе, что никогда не стану лгать и всегда буду уважать тебя. Не бойся. Я не обижу. Никогда не обижу. Мне не нужно другой, слышишь? Никакой. Ни с приданным, ни без. Только ты.

— Значит эта свадьба … ты хочешь?

— Ещё спрашиваешь? Что это там у тебя? — Сунув руку в карман моего платья, быстро достал карамельку и сняв обёртку, сунул в рот. — Ммм … вот чего мне не хватало до полного счастья! О чём бишь я … свадьба. Детка, да я не могу дождаться той минуты, как запру тебя в своей, нашей общей спальне. Как можно будет перестать скрываться и прятаться. Когда открыто смогу называть тебя своей… Да я такого азарта даже перед учениями не испытывал!

— О!!! Это действительно аргумент! — Засмеялась я.

— Да что ты понимаешь, женщина! И на счёт детей. Ани, я за свою жизнь, что в гимназии, что в академии, потом и в армии, я достаточно насмотрелся на высокородных ублюдков. Уж сделать так, чтобы мои дети выросли нормальными, я постараюсь. Надеюсь вопрос с тем, кто будет рожать спиногрызов мы решили? Кстати, откуда конфетки?

— Тааак … вообще-то конфеты дарил ты! — С наигранной злостью ткнула в него пальцем. — Теперь вопрос: кто покупал конфеты? И, главное, кому?

— Моя ревнивица. Иди сюда. — Пересадил меня к себе на колени. — Конфеты я покупал, когда они были в коробке. Поэтому и не сопоставил. А вообще, мне нравится этот опыт. Давай договоримся-с меня больше конфет, покажешь потом коробку, надо их запомнить. Вкусные. А с тебя-прихватывать горсть с собой на все серьёзные разговоры?

Поцелуй в колючую щёку послужил гарантией договорённости.

— Я очень рада за тебя. Ты достоин получить своё графство и возродить род. Только прошу тебя. Будь осторожен. Ни один сантиметр земли не стоит твоей даже царапины.

Мой личный, персональный ад начался следующей ночью, когда Роберт не вернулся домой.

Истеричка внутри меня кричала — наигрался в женихи. Увлёкся, забылся. Проводит себе время с какой-нибудь девицей, про меня и не вспоминает. Рациональная женщина, спокойно дав высказаться первой, говорила — что-то с ним случилось. Он попал в беду. Даже загуляй, Роберт бы чиркнул вестника с предупреждением, что не придёт.

К полуночи эти двое меня порядком утомили.

Фисса уже крепко спала. Полежав с ней, насладившись спокойным сном моей красавицы, и не сумев уснуть, спустилась в гостиную.

В полной тишине спящего дома слышно, как разбушевался на улице зимний ветер, заигрывая со стенами старого графского дома. Слышимость такая, словно дом, подражая бумажному коробу, поддатся на уговоры и унесётся со злодеем.

Как доверчивая женщина, поверившая уговорам волокиты. Глупая! Какая глупая! Всем известно, что мужчины врут! Они готовы что угодно напридумать, лишь бы залезть под женскую юбку. Зачем же нужно было врать, если у него и так было моё тело …?

Горестно и длинно заскрипел фонарь возле дома.

Всё же, в нашей, прежней квартирке было гораздо уютнее. Там всегда ощущалось присутствие людей. Голоса, скрип мебели … Там никогда не было такой пустоты, как здесь.

Скинув колючий плед, в который кутала ноги, не обуваясь подбежала к двери, убедилась, что охранный контур не вредим. На всякий случай проверила замок, услышав какое-то движение на улице, кажется разговаривают. Опрометью бросилась назад, на диван.

Сердце бьётся как заполошное. Проходит минута, другая. Нет никого. Просто припозднившиеся прохожие.

Гулкий крик ветра, стонущий из каминной трубы и я подбираю ноги на диван, массируя кожу головы.

Проснулась от ощущения взгляда. Мелани из соседнего кресла буравит меня с предовольнейшим лицом. Голова просто раскалывается, да и всё тело ломит. Как я уснула на диване? Ну почему не поднялась к себе? Сейчас бы и тело не болело, и такого унижения не чувствовала.

Из кухни доносятся запахи, которые сейчас вызывают только тошноту. Даже думать о еде не могу. Присаживаясь, как могу без зеркала, оправляю платье и руками приглаживаю волосы. А эта дрянь, будто упивается моим унижением. Свежая, гладко причёсанная. Смотрит и ещё шире улыбается.

— Ты что-то хотела, Мелани? — Можно было бы её проигнорировать. Нужно было. Но вчерашние волнения на сегодняшнее унижение — и я с удовольствием лезла на рожон. Эта дрянь могла бы сделать вид, что не видела меня, не знала, что Роберт не пришёл, когда я ждала его всю ночь.

— Что Вы леди. Как я могу что-то хотеть от Вас? Просто сижу вот, наслаждаюсь чудесным утром.

Она такая жалкая в своей мелочности, что даже запал подугас, не став отвечать, направилась к себе.

— Леди, может стоит отменить приготовления к свадьбе? — догнало меня у выхода.

— С чего бы это?

— Ну как же? Граф уже не ночует дома, ещё не женившись. Вы ждёте его до утра. Или у вас, аристократов так принято? Заграбастать себе жениха поприличнее, а потом хоть трава не расти? Он-то, небось развлекается с кем-то вроде моей сестрицы.

Звук пощёчины прозвучал музыкой для моих ушей. Сама не поняла, как развернулась и оказалась возле кресла девчонки.

— Для ясности. Ты, маленькая дрянь, получила не за то, что лезешь в мои дела. Твоя сестра, работает как проклятая, зарабатывая единственно как может, отправляя твоим родителям все сбережения для того, чтобы тебя, неблагодарную тварь смогли отдать в школу. Чтобы жила ваша демонова ферма, на которой она ишачила всё детство. Чтобы у тебя была жизнь лучше, чем у неё! Если я ещё раз услышу от тебя пренебрежение к Люси, пощёчиной не обойдусь!