Снаружи и внутри Приключения микронелов. Книга первая

Цвет модуля в покое, то есть внутри скафа, светлый, зеленоватый. Снаружи лодки он становится очень ярким зеленым, да ещё и сверкает огоньками. Чтобы не потерялся.

Размеры могут быть самые разные. Бывает модуль размером со скаф. Тогда он действует автономно или все время "болтается" за бортом. Бывает совсем маленький, примерно с четверть микроши, для того, чтобы пролезть в труднодоступные места.

Обычно же микронел и "рудик" соразмерны, так удобнее всего. Представьте себе самое мелкое насекомое, вот такие мы и есть. Только ещё меньше. Кстати, по конструкции и управлению модули больше похожи на насекомых, чем на человека. Внешний скелет и тому подобное.

Микроскаф не везде может проникнуть. Поэтому он и выпускает модуль. Меня, например. Я тоже не везде пройду. Поэтому использую нанороботов.

Наш обычный путь - река крови. Больному вводят катетер, и скаф отправляют в плавание. Стандартный вход в вене, откуда можно плыть по течению или против, в зависимости от точки назначения. Время, разумеется, уходит разное.

Чтобы попасть в нужное место, мы пользуемся маячками, которые устанавливают снаружи в трех точках возле больного места. Они отслеживают нас и посылают нам сигналы. Точнее, сигналы получает Искрин лодки. Он выводит наши координаты для обозрения кэпу, а уж тот вместе с врачом определяет тактику подхода к нужному месту, задаёт задачу баушке и контролирует выполнение.

Ну, поехали! Сегодня по течению. Проходим катетер.

– Стоп!
– катетер длинный, имеёт места для "парковки". Ну, то есть можно прицепиться к некоторым небольшим площадкам в случае нужды.

– Кондрат, на выход! Плёнки.

Ого, это надолго. Если катетер стоит в вене пациента несколько дней, в нем вырастают биоплёнки. Это микробы начинают возводить свои плёночные города. Их надо аккуратно удалить, собрать и упаковать для анализа.

Биоплёнки были очень большой проблемой, пока не появились микронелы. На заре развития медицины считалось, что одноклеточные, то есть микробы, живут поодиночке, размножаются делением и в лучшем случае образуют колонии - видимые глазом скопления вроде плесени на хлебе.

Микробиологи для исследований "сеяли" их на специальное питательное желе, и там они эти колонии и образовывали. Так, к примеру, проверяли антибиотики. Добавят их - колоний становится меньше, или вовсе не образуются. Значит, действует.

Основная проблема возникла, когда участились случаи бездействия антибиотиков. С одной стороны, бактерии могут выработать к ним устойчивость. Но на это требуется все же время, смены поколений. А тут - только ввели новый препарат, а он уже не действует.

Ну, как вы понимаете, микробы просто прячутся, и именно в биоплёнки. Для них это - большой прогресс. Может быть, так они когда-то начинали становиться многоклеточными?

Для образования защиты микробы выпускают длинные молекулы, которые соединяются в сетки и образуют плёнки. Антибиотик через пленку не проходит, молекулы его слишком большие, вот и растут плёночные города. Ничего на них не действует.

Ну, у меня с ними разговор короткий. Модуль микробов не боится. Я приспособился пленки сворачивать в рулоны, а потом упаковывать в контейнеры. Фокус только в том, чтобы не повредить тоненькую оболочку, не выпустить заразу наружу. Я принялся за работу.

***

Пока Кондрат разбирался с биоплёнками и очищал катетер, Ильич разговаривал с Миленой:

– Леночка, что сегодня?

– Мы же обсуждали, - удивилась врач.
– Сосуды. Бляшки.

– Куда идем?

– Ильич, план у тебя перед носом, на экране. Что случилось?

– Ничего, извини. Просто хотел поболтать.

– Та-ак, - протянула Милена.
– На берегу давно был?

– Давненько.

– Илья Ильич!
– официально обратилась к капитану врач Зыкова.

– Я больше вас покрывать не буду. После этого рейса в обязательном порядке восстановиться по полной программе. Я настаиваю. Иначе доложу Главному, не обижайся.

В голове у микронела на вахте только один блок - профессиональный. Но он обязательно включает распорядок и правила безопасности микромира. Ильич их нарушает. Он должен пройти процедуры проверки и восстановления, это обязательно.

Капитан вытянулся и отдал честь.

– Есть, мой генерал! Обязательно, - громко заверил врача Ильич. Но что он подумал, осталось неизвестным.

Глава 11. Отделение восстановления микронелов

Все на свете функционально, а особенно то, что решительно ничему не служит.

Е. Лец

Вот и конец длинной, двухнедельной вахте. Микроскаф вытащили, усталые микронелы вышли в специальный переходник для микрош. Теперь надо ждать, их будут вызывать по одному.

Лаледа подумала: "Сидим, ждем. С рейса двое - кэп и я. Говорить можем только о вахте, остальные темы заблокированы, маленькая голова микронела не выдержит.
– Лаледа потянулась.
– Сейчас восстановлюсь, и нахлынут проблемы. Хоть и устала, а приятно просто посидеть, ни о чем не заботясь. Рейсы позади, вахта сдана, работа выполнена вполне так качественно, нештатные ситуации... м-м... благополучно разрешились. Да. Всё хорошо. Впереди все-таки отдых и развлечения, - и без перехода: Но Спиванский, все-таки, паразит, мог бы и сделать комплимент. Для кого я, спрашивается, рыбок лепила с этим чудовищем?".

Он сидел, откинувшись на спинку "кожаного" дивана, прикрыв глаза. Леде не сиделось спокойно, и она решила все-таки заговорить первой:

– Кэп, как тебе Котангенс, не надоел?

Иван открыл глаза и ответил:

– Да нет, ведроид как ведроид, сноровка есть.
– довольно безразлично, между прочим, ответил капитан Спиванский. "Ведроидом", бывало, капитаны называли бортовой андроид. Ведро с гайками, то есть.

Она начала заводиться. Фыркнула и сказала:

– А что у тебя не ведро? С гайками? Лодка ведро, машина ведро.

Он не отвечал, снова прикрыл глаза и расслабился.

– А имя что такое дурацкое?
– продолжила Леда.
– Все время забываю спросить на берегу, не до него. От слова кот?

На прямой вопрос кэп ответил:

– Примерно. Так, котангенс - это тригонометрия.
– Он подумал, давать ли определение понятия "котангенс". Посмотрел на Ледушку и передумал. Врачи не очень с математикой почему-то. Да и лишняя это информация.

И просто сказал:

– Дройдам стараются давать такие имена - там... э-э-э... такое как бы математическое, техническое, или электронное, и чтобы на основной образ походило.

Леда ухмыльнулась, потом скривилась:

– В смысле, "Котангенс" начинается с "кота"? И плюс твоя тригонометрия?
– Леда состроила ещё одну гримасу, видимо, выражая непонимание. Но гримаски получались милые, она точно знала, репетировала.

Кэп покачал головой, подумал немного и ответил:

– Наверно, да. По-моему, это зря кто-то выпендривается. Ну, был бы Барсик, да и все, - кэп снова задумался. Он любил кошек. Был когда-то и у него Барсик. Ба-арсик, кс-кс... Но кроме имени, ничего не всплывало. Ну да, помнить, но не вспоминать. Ограничения микронелов. И он продолжил: