Снаружи и внутри Приключения микронелов. Книга первая

Андроид же вполне можно увеличить в условиях госпиталя. Нужно обратиться к Эдуардо. Сергей набрал код главного инженера и позвал:

– Эдуард Палыч?
– Пустой экран головизора ни о чём не говорил. У инженеров в их отделе вечно вся техника в полуразобранном состоянии, то ли сломана и в ремонте, то ли запчасть извлекли для срочного проекта. А может, перезагрузка или очистка?

"Вот интересно, это везде или только у нас?
– подумал Сергей.
– Если спросить, горя не оберёшься слушать про их тяжелую жизнь, нехватку того и другого. Однако всё-таки нужно вызвать".

Он обратился к секретарше:

– Вызовите мне Крестовского.

Она ответила:

– Хорошо, Сергей Петрович. Включаю срочный вызов.

– Срочный вызов. Срочный вызов. Срочный вызов.
– задолдонила система. Главврач отключил звук и занялся неотложными документами.

Наконец экран прояснился, возник объёмный образ главного инженера Эдуарда Крестовского. По образу шли цветные полосы, и было непонятно, он встрепан и чем-то измазан, или это такое изображение.

Сергей протянул:

– Эдуард Палыч, добрый день! Наконец-то!

– Буэнас диас buenos dias (исп.) - доброе утро

, Сергей Петрович! Что случилось?
– "Эдуардо" его прозвали не просто так, а за любовь к латинизмам в речи и образе. Шляпы он очень любил, красивые рубашки и узкие штаны.

Сергей ответил:

– Извини, ничего не случилось. Просто ты мне срочно нужен.

Эдуардо ощерился как-то хищно и спросил:

– Явиться лично, сеньорррр?
– Раскатистое окончание означало некоторое раздражение главного инженера, но дальше дело не пошло.

Сергей спокойно ответил:

– Да, иначе не выйдет.

Эд погрустнел и сказал:

– Сейчас не могу. У нас слетела внутренняя часть системы, я и на вызов отвечаю неизвестно через что, какой-то левый канал, - он тяжело вздохнул, изображение опять зарябило.
– Мы еле держим связь с лодками.

"Так, - подумал Сергей, - это он уже загнул. Связь со скафами дублирована - передублирована". Но мало ли что. И он предложил:

– Через час, пойдет?

– Яволь, герр командор!

– Хорошо, жду.

Что-то действительно серьезное, раз на германизмы перешел. Однако Эдуардо прискакал достаточно быстро, ловко бросил шляпу на крючок у двери и завопил:

– Чао! То есть буэнос ночес Возможно, Эдуард хотел сказать buonanotte (итал.) - доброй ночи

! Привет, короче говоря!

Сергей поморщился:

– Потише давай. Привет, присаживайся. Чай, кофе?

– Можно кофе, - Крестовский сел на стул. Всем известно, что к кофе Эдуардо любит печенье.

Главный достал и выставил банку с английскими бисквитами, на сливочном масле, с орехами кэшью. Завел кофемашину. Специалиста стоит задобрить.

Гостю не сиделось на месте. Он подошел к окну, резко повернулся на каблуках и спросил:

– Ну, что опять случилось?

Сергей налил ему кофе и сказал:

– Да ничего. Но для тебя задание есть. Ты в курсе, надеюсь, насчет эм-двадцать.

Эдуардо понимающе усмехнулся:

– Ещё бы. Уж кому-кому... Двадцатка восстановлению не подлежит, баушка отплавалась, - он пожал плечами.
– А что? У нас хороший запас скафов, микроши после восстановления пойдут на М-05/56, или вот десятую серию прислали, для кишок. Роскошные условия.

Сергей чего-то замялся:

– Ну понимаешь, андроид с эм-двадцать как-то автономизировался.

– Не понимаю, no entiendo Не понимаю (исп.)

. Он должен быть внутри и утилизирован вместе со всем оборудованием.

Эдуардо макнул бисквит в чашку.

– Он вышел наружу с Гамадрилычем, тьфу, с Майбородой Габидуллой, Гаврилычем, короче, он здесь, - заверил инженера Сергей.

– На какую наружу? Ты что, смеёшься?
– печенье плюхнулось в кофе.
– Выносной блок почившего Искрина?
– он ненадолго задумался.
– Там, по-моему, был котёнок, гатито Gatito (исп.) - котёнок

. Правда, вышел? Ну так выкинь его, ему и зарядиться негде, и базы нет.

– Да я приспособил зарядку, - немного смущенно ответил Сергей.

Эд округлил глаза:

– Ну, ты даешь. Какую зарядку? Батарейку, что ли, лижет? Да где он у тебя?

– В кювете. Перестань делать из меня дурака. Говорю, автономен, значит, автономен. Для тебя задание - увеличить его до размера нормального кота. И все, - Главный начинал сердиться.

– Это вообще-то не проблема. А зачем он тебе? На память?

– ...

– Погоди, ты говоришь - он действующий?

– Ну да. Считаешь себя умнее всех, не слышишь, что говорят.

– Так это же уникальная возможность узнать... Ах, я побре...кито Pobre - бедняк. Эдуардо часто изменяет иностранные слова для пущей экспрессии. Видимо,он хотел сказать "бедолага"

...

– Наконец-то.

– Давай сюда своего бамбино, что-то я заработался что ли, прости.

Окрылённый Эдуардо ушел с кюветой, забыв про недопитый кофе и размокший бисквит. Его переполняли надежды.

Жена Эдуарда Павловича находилась в стазисе больше года. Одна из первых лодок, это была МС - 01/04, пропала неизвестно куда. Микроши, а их было на том рейсе пятеро, исчезли. В том числе и Лючия Крестовская.

Их обычные тела, или "макронелы", на тот момент, конечно, были в стазисе. Лодка "четвёрка" не вернулась. Живы ли микронелы? Никто не знал. Трех сотрудников родственники решили вернуть без процедуры восстановления. То есть без объединения сознаний макронела с микронелом, что по закону было возможно.

В одном случае, это был молодой врач-стажёр, человек полностью утратил профессиональные навыки, а в остальном не изменился. Ему предоставили возможность стать врачом заново, и он проходил курс медицинского обучения.

Женщина постарше, помимо профессии, утратила способность к сопереживанию, эмпатии. Врачебной деятельностью более заниматься не хотела, ей подобрали техническую специальность, и она обучалась. При этом постепенно, очень медленно, она адаптировалась к обычной жизни.

И самый старший, опытнейший капитан сорока пяти локальных лет, впал в некоторую прострацию, из которой его не удавалось вывести. Он всё понимал, помнил в целом свою жизнь, узнавал родных и знакомых, полностью себя обслуживал. Но не хотел работать, общаться с кем бы то ни было, не проявлял интереса к книгам, фильмам, играм.