Снаружи и внутри Приключения микронелов. Книга первая
Шрифт:
– Это Игорь Ованесович подключился, сначала модулю скомандовал, который загораживал проход. И обратился к главному инженеру:
– Эдуард Павлович, почему нет указаний, кто из женщин говорит?
– Газовый состав воздушной среды микроскафа искажает голоса, а они у них и так похожи.
– Это известно. Что, вы не можете разобраться?
– Можем, конечно. Надо было записать голоса обеих в разных условиях. Это уже делаем. Не минутное дело, Сергей Петрович, требуется время.
– Ясно. Кстати, а кто дежурил во втором модуле? Почему не опросили?
– Дежурил студент Коновалов, он боком стоял в отсеке
– Простите, вы давно в модуле дежурили?
– Давненько. Некогда мне, Сергей Петрович, по модулям. Текучка заедает. Госпиталь огромный, а я...
Главный перебил его, не стесняясь:
– Модуль оснащён круговым обзором, триста шестьдесят градусов. Он должен был всё видеть. Не затылком, так спиной. Вызвать Коновалова. Давайте полную запись.
Посмотрели видеозаписи с обычных камер, начиная за два часа до происшествия с капитаном. Ничего необычного не происходило. Роллен находилась в рубке, командовала рудиками.
Потом, во время перехода до аппендикса, ушла в свою каюту. Там она смотрела фильм, спала. Петровская всё время была в своей каюте, андроид изменил ей рисунок на голове. Обращало на себя внимание только то, что "боевая раскраска" была точно такая же, как на голове Роллен. Запись оборвалась, когда было отключено управление Искрина.
Дальше съёмки вела автономная верхняя камера. После инцидента на двадцатой в случае отключения Искрина в обязательном порядке включалась автономная видеокамера. Она имела собственную крошечную память, минут на пять записи. Думали, что этого хватит.
На полной записи видно, что ручное управление включила Петровская. Потом пошла пятиминутка с верхней камеры. Обе женщины имели на голове абсолютно одинаковый рисунок в виде фантастического цветка.
Дело было в том, что утром Леда красилась, красилась, и ничего хорошего не получалось. Потом она сдалась и велела Аксиоме сделать ей роспись, как у Насти, в виде небывалой орхидеи. И Симочка сделала один в один, белоснежный цветок с голубыми крапинками и бархатной коричневой серединой. Приказ. Дройд не может не выполнить. Да ему и в голову не придёт, или где там у них управление.
Оба врача суетились вокруг кресла капитана, на записи было не разобрать, кто что делает. С этой позиции женщины были очень похожи. Одна стоит перед панелью ручного, другая с помощью модуля перекладывает Савельева на пол и начинает реанимацию.
Первая скидывает андроид с пульта и садится в кресло пилота, при этом придавив Аксиому к полу. В это время и звучат довольно странные слова: "Синий. Блин, опять. Назад, назад. Роллен, назад. То есть вперёд". Судя по команде для Роллен, это говорит Петровская. Тогда за пультом Роллен.
На эти слова накладывается более тихий голос, который докладывает о состоянии пациента и вызывает подмогу. Тогда Роллен, возможно, производит реанимационные мероприятия. Но, может быть, она за пультом и вызывает специалиста?
– Так, стоп, не выходит. Коновалова вызвали?
– Коновалов на дежурстве.
– На завтра освободить Коновалова от дежурств и вызвать на шестнадцать часов.
Главный инженер напомнил:
– Сергей Петрович, меня завтра не будет. Я в доки. Вне графика, - раз в три месяца Эдуард Павлович лично инспектировал работу сотрудников в доках микронелов. Но этот вопиющий
случай требовал расследования на месте.– Понял. Расшифровка голосов когда будет?
– Вам доложит мой заместитель.
Эдуардо уже полностью заняли другие мысли. Почему Ильич мог годами не выходить из стазиса? Где прореха в системе? Ну и Аксиому надо расспросить. Как это сделать, уже понятно, спасибо истории с Косинусом.
Глава 5. Коттедж и общежитие
– Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, кра с ная?
– Ты чего, дед, совсем очумел? Жениха гони и приданое!
К/ф "Морозко"
Кондрат возвращался с очередного дежурства, на котором ничего особенного не произошло. И слава Богу. Последнее происшествие в тридцать втором скафе занимало все его мысли. Жаль было кэпа Савельева. Кон всегда считал его героем. Он знал, что Ильичу более ста лет, даже локальных за восемьдесят. И вот он не выходит из лодки, всю жизнь на посту.
Тут раздался звонок коммуникатора. Сама Леда Петровская, героиня, можно сказать, пригласила "поговорить". Срочно. О происшествии в М-32. Он был настолько заинтересован, что и домой не стал заходить. Примчался по адресу и очень быстро.
Ему открыл андроид и провёл прямо в бассейн. Леда зазвала Кондрата в дом Верены, упросив ту оставить её "поговорить с бедным мальчиком". Та ни в какую не соглашалась, пока Петровская не рассказала ей про интригу, в итоге которой Роллен навсегда покинет горизонты.
Настя Верене ничего плохого не сделала, но сама возможность закрутить события винтом была очень заманчива. Взяв с Леды обещание всё подробно рассказать, Вера Андреевна нехотя удалилась из дома на пару часов. Оставив строгие инструкции ничего не трогать и никуда не заходить.
***
– Леда Романовна, вы обещали...
– Да, да, мой мальчик. Всё, всё что обещала и даже более того... Только разговор длинный, сначала давай поплаваем, когда ещё придётся. Такой бассейн!
Почему бы и нет? Плавать Кондрат очень любил. Однако он смутился и замялся, так как не был готов к бассейну. Леда поняла. И не стала скабрёзно шутить, а просто сказала:
– Там, направо, раздевалка, душ...
Кон быстро принял душ, сделал себе плавки, скромные, темно-синие и вышел, предвкушая удовольствие от заплыва.
Леда была уже в воде, на противоположном конце бассейна. Он сделал несколько кругов и поплыл к женщине. Она помахала ему, закинула руки на бортик и слегка откинулась. На Кона взглянули две розовые пуговки, наивные и нахальные. Всё стало просто.
Кон не жил монахом. Однако и не кидался на всех, кого можно и нельзя. После первых опытов с девчонками он понял, что ему хочется чего-то большего, чем поспешное перепихивание с оглядкой на хлипкую задвижку двери.
Ему хотелось любоваться. Откуда-то наплывали видения бассейнов, мраморных полов и чуть ли не колонн. Роскошные, полуобнажённые женщины в белоснежных то ли тогах, то ли простынях.