Снаружи и внутри Приключения микронелов. Книга первая

Эдуардо пошёл в доки, в свой кабинет микроформата. Поговорил с Аксиомой, посмотрел его записи и связался с Главным.

Сергей тогда выслушал новости и подумал: "Так, дело проясняется. Но придётся дождаться официально заверенной записи с дройда. Хотя... девчонку уже можно успокоить". Он нашёл координаты Роллен и решил связаться лично. Однако, похоже, её коммуникатор был в это время неисправен. А потом ему стало совершенно некогда.

***

Когда техники закончили обследование, то есть картирование операционной, нашли несколько апертур и установили периоды функционирования телепортов в неизвестность, это помещение закрыли. Полностью запретили вход.

Итак, всё устроено, как в тот день. В день пропажи эм-двадцать. Трубка с раствором на месте апертуры. Она имитирует сосуд, в трубке микроскаф той же серии, что и двадцатка, в скафе капитан-пилот Крестовский и второй пилот Малышевский. Андроид Аксиома. Два модуля, пока пустые, все помещения загружены припасами.

До открытия апертуры два часа. Проверили Искрин, познакомили с Косинусом. Баушка занялась тестированием и подгонкой андроида.

Наконец вызвали дежурантов в модули. Модули размера шестьдесят четыре и двадцать два зашевелились в своём отсеке, подняли правые руки, поздоровались. Таков был ритуал.

– Рудики, на выход!

Стандартная фраза. Кондрат повернулся, пропустил вперёд маленький модуль и следом за ним прошёл в шлюз.

"Интересно, это кто?
– раздумывал Кон, разглядывая карточку с именем.
– эм-один, значит, врач. Зовут Буран. Что-то я таких у нас не видел и про таких не слышал". Наконец он сложил два и два и обратился ко второму рудику:

– Здравствуйте, Сергей Петрович!

– Здравствуй, Кондрат. Как догадался?

– Ну, как бы, это...Сегодня что в плане?

– Решили выйти с Крестовским в те... э-э апертуру, если откроется, а там как пойдёт. На три часа точно освободился для экспедиции. Потом придётся обратно. В модуль пришлю кого-нибудь понимающего, если что.

Тут шлюз открылся, и они вышли. Кондрату было непривычно, кругом прозрачная жидкость и яркий свет.

– Ну, с Богом!

Лодка тронулась, они прошлись вдоль и поперёк всей трубки, выпустили передний "Настин" зонд, он двигался свободно во всех направлениях и был, действительно, длинным, почти пять сантиметров.

Они поплавали, отработали взаимодействие друг с другом, с зондом и другими приспособлениями. Потом вышел Малышевский в скафандре:

– Буран, а помнишь?

– Ещё бы.

Обстановка напоминала первые, самые первые дни, их опыты в виде микронелов. Тогда с ними были ещё Лючия и Гамадрилыч.

Ветераны стали показывать Кондрату, как лопухнулись первый раз, перепутав перед и зад микроскафа, как ломились в закрытый наглухо шлюз. Тогда им казалось, жизнь закончена, сейчас в скафандре закончится кислород, и они погибнут.

Кон засмеялся:

– Что же вы заранее матчасть не изучили? Инструкции?

– Дурак ты, братец!

Но он и сам уже сообразил, что именно эти люди и написали инструкции. Потом. На основе своего опыта. Первым всегда трудно, а когда всё известно и изучено, опробовано и описано, то, что ж тут не понять. Сказать было нечего, и Кондрат правильно решил пока помалкивать.

Раздался голос Эдуардо:

– Малышевский, вернуться внутрь!

– Сам хочешь побарахтаться?

– Ух, амигос, вас не обманешь!

Они ещё раз прошли все варианты взаимодействия, уже с Крестовским. Потом Кондрата загнали обратно, внутрь скафа, и он на экране увидел, как Эдуардо и Главный стреляют в цель. Позавидовал. Позлорадствовал, когда их заряды шли "в молоко". Но, наученный опытом, смолчал на этот раз, только приглядывался к оружию внимательно.

***

Ничего экстраординарного не происходило. Все собрались в рубке, ожидая время "Ч". Наконец раздался тот самый звук, который кто-то называл урчанием, кто-то мурчанием, а кто-то и ворчанием.

Крестовский замер перед пультом. Кон заметил что-то необычное и присмотрелся к Косинусу, который выполнял функцию андроида на этом рейсе, в микроформате.

Как-то Кос странно выгибался и не обращал внимания на возбуждённых людей. Не пытался успокоить или развлечь. Кондрат посмотрел и начал медленно говорить, обращаясь к Главному:

– Кос... Посмотрите...

Никакой реакции.

– Б-бур-р... Сергей Петрович, посмотрите на андроид.

– А что такое?

Так, он не видит. Редко бывает в скафах. Логичнее спросить Крестовского.

– Эдуард Павлович, посмотрите на Коса.
– Тот обернулся и закричал:

– Сакраменто! Кос!

Андроид не ответил. Перешёл в шаровидную форму. Эд схватил его и стал осматривать, потом расправил перчатку и вызвал экран. Непонятные символы привлекли внимание всех мужчин.

– Это-то что такое?
– Сергей присмотрелся.
– Символы такие мы уже видели, а, Эдуардо? Пиктограммы или иероглифы?

– Видели, видели. Дай штекеры. Да не эти, идиото! Для дройда, - он осторожно ввёл штекеры в шар. Ничего не изменилось.

Эд медленно сказал:

– По-моему, он снова ищет связь.
– И обратился к баушке:

– Эм-... Э-э, номер какой у баушки?! Транститто! Тестирование АМ-... э-э...

Тишина. Все замерли в растерянности. Наконец, Кон собрался и с усилием произнёс:

– Десять-пятьдесят один.

– Ф-фух! Сакраменто! Эм-десять-пятьдесят-один! Тестирование АМ десять-пятьдесят один.

– Хорошо.

Непонятные символы на экране заменились рутинными строками проверки. Время шло. Наконец стало ясно, что Кос искал и нашёл связь с кем-то или чем-то вне скафа. С чем-то непонятным.

От него и к нему шли пакеты информации. На команды Косинус не реагировал, форму не менял. Искрин запросил разрешения выключить свой блок АМ-10/51 и форматировать его память до утилизации. То есть уничтожить Коса для безопасности. Стандартная процедура. Мужчины замерли в нерешительности.

– Отказ!
– наконец сказал Эд.
– Сначала разберёмся.

Тем временем апертура открылась. Но было решено пока туда не лезть, а вернуться на "берег" и разобраться с этой непонятной связью. А уж потом идти в экспедиции. На этом настоял Главный.