Снегурочка для детей министра

– Вам нравятся ваши подарки? – спрашиваю я у детей.

– Да, очень! Спасибо, Снегурочка! Передай спасибо Деду Морозу! Нам так нравится! – кричат они наперебой, и я чувствую, что моя миссия выполнена. Мне даже угрюмого Богдана удалось вытащить из этого состояния: теперь он смеется, прыгает вокруг елки и радостно таскает за собой коробку с подаренным конструктором.

– А теперь давайте прощаться! – говорю я, уже готовая зачитать традиционное стихотворение.

Богдан воспринимает все спокойно – ему уже явно не терпится сесть за конструктор, – а вот Варвара подходит ко мне и хватает за подол шубки:

– Ты уже уходишь?

– Мне нужно и других деток поздравить, Варенька, – говорю я ласково и глажу малышку по голове.

– Тогда, может быть, ты придешь к нам в гости еще раз? – спрашивает девочка и смотрит умоляюще то на меня, то на своего отца.

Я не знаю, что ответить, но к счастью, в этот момент в разговор вступает Матвей Тихонович:

– Варя, сейчас прощайтесь со Снегурочкой и отправляйтесь с братом собирать... что ты там мечтала собрать из такого конструктора?

– Верблюда! – хлопает в ладоши малышка.

– Вот именно, – мужчина улыбается. – А завтра поговорим о том, придут ли к нам снова Снегурочка и Дед Мороз.

– Ладно, – кивает девочка. Сразу видно: она очень любит папу и привыкла его слушаться. Богдан в этом плане – более упрямый.

Я прощаюсь с детьми, а потом Матвей Тихонович провожает меня в служебную столовую, где обычно, как я понимаю, отдыхает персонал дома: водитель, няня, домработницы...

– Я принесу вам чай, – говорит мужчина.

– Спасибо, – я киваю и стягиваю с головы шапочку с косой. Темные волосы тут же рассыпаются локонами по плечам. Мужчина прослеживает это движение взглядом и на несколько секунд замирает, внимательно рассматривая меня, а потом вздрагивает, осознавая это, и трясет головой:

– Три минуты.

Он выходит из помещения, а я остаюсь одна: вспотевшая, уставшая, растрепанная и, если честно, немного разбитая. Давно у меня не было детей без матери... Конечно, часто попадаются такие, чьи родители развелись, но под новый год многие бывшие мужья и жены стараются забыть обиды ради детей и провести праздники вместе. А тут – только папа. Мамы нет.

Наверное, произошло что-то плохое. По мужчине видно: его терзают какие-то мысли, какие-то события прошлого... И совершенно неважно, что он замминистра, неважно, что он богат и красив. Счастье не измеряется деньгами или красотой. Счастье – это семья. А тут семьи полноценной нет.

А ведь такой мужчина привлекательный! Я даже вздрагиваю, вспоминая его пронзительные голубые глаза... О чем ты вообще думаешь, Эльвира?! Не твое это все дело! Поскорее пей свой чай, забирай свои деньги и уходи! Тебя то самое розовое платье в торговом центре дожидается!

Вот только мысли теперь совсем не о платье...

Через пару минут Матвей Тихонович возвращается с чашкой чая.

– Спасибо, – благодарю я его и делаю глоток.

– Вы будете не против, если я переведу вам деньги по номеру телефона?

– Конечно, – я киваю. – Как вам будет удобно.

Еще через минуту экран смартфона загорается уведомлением о зачислении сорока тысяч.

Я тут же хмурюсь:

– Матвей Тихонович, мы договаривались о сумме в тридцать, тут явно больше...

– Примите в качестве извинений, – говорит мужчина.

Я собираюсь было возразить, но тут дверь в столовую распахивается, и в помещение влетает какая-то девушка с копной растрепанных рыжих волос.

– Карина?! – хмурится Матвей Тихонович, резко вставая со своего места.

Девушка смотрит злобно на меня, потом на замминистра, а наконец возмущенно шипит:

– Значит, всяких малолеток ты в дом пускаешь, а мне с собственными детьми видеться не даешь?!

Мои глаза начинают округляться.

Мне не послышалось?! Она сказала про детей?! Она назвала их своими?! Так значит, у Варвары и Богдана все-таки есть мать?!

5 глава

Я чувствую себя ужасно неловко, понимая, что невольно попала в самый разгар семейной драмы, которая разыграется сейчас между Матвеем Тихоновичем и его, видимо, бывшей супругой Кариной.

– Кто тебя вообще пустил на территорию поселка?! – спрашивает мужчина, явно удивленный появлением девушки, а та в ответ только кривит красивые губы и встряхивает копной рыжих волос:

– Люди, которые понимают, что детям необходимо видеться с матерью!

– С матерью?! – усмехается Матвей Тихонович. – Да какая ты мать?!

– Самая настоящая! – вспыхивает Карина. – Это мои дети! Я родила их и имею на них полное право!

– Да ты... ты просто... – мужчина закатывает глаза и прикладывает ко лбу ладонь. Он явно чувствует себя уставшим. Но Карина не сдается:

– Где они?! Я пойду к Варе и Богдану!

– Никуда ты не пойдешь! – рыкает на нее Матвей Тихонович, буквально перегораживая ей дорогу. – Я сейчас вызову охрану! А тот человек, который пустил тебя на территорию поселка, сегодня же будет уволен! – тут он неожиданно поворачивается ко мне: – Эльвира...

Я сразу понимающе вскакиваю с места:

– Все в порядке, я уже ухожу. Выход найду сама.

– Спасибо, Эльвира, – мужчина кивает.

– Это вам огромное спасибо, – говорю я с намеком на выделенную мне сумму, а затем разворачиваюсь к двери, оставляя на столе недопитую чашку с ароматным чаем: – До свидания.

– Давай, давай, проваливай! – фыркает мне вслед Карина, пока я торопливо скрываюсь за дверью столовой, набрасываю пуховик и выбегаю на улицу, уже по дороге надевая шапку и шарф. Семейные разборки накануне нового года – это неприятно, но еще неприятнее – быть свидетельницей чужих разборок. Так что да – мне лучше поскорее отсюда убраться.

Пока иду по поселку, заказываю себе такси от центральных ворот до того самого магазина с платьем. Потом неожиданно вспоминаю слова предыдущего таксиста, который мечтает увидеть поселок изнутри, потому что здесь очень красиво. Когда я бежала к детям Матвея Тихоновича – как-то не до этого было, торопилась и немного волновалась. А теперь наконец поднимаю голову и оглядываюсь, с удовольствием отмечая, что таксист был прав: на территории поселка действительно очень красиво и празднично.

Центральная дорога и отходящие от нее дорожки поменьше тщательно очищены от снега. Высоких заборов нет, только аккуратные металлические и деревянные оградки с гирляндами и рождественскими венками. Каждый дом украшен, во многих дворах стоят высокие живые елки. Окна светятся разноцветными огнями. Откуда-то из-за деревьев слышатся крики и радостный детский визг. Подходя ближе, я вижу, что там организованы горки и каток, и дети катается на тюбингах и коньках под присмотром мам и нянь...

Мимо проезжает два мерседеса. Из одного выглядывает какая-то женщина и вдруг обращается прямо ко мне: