Снежная княгиня
Шрифт:
Остановив коня, всадник ловко спрыгнул из седла и откинул капюшон, встряхнув головой. Взяв лошадь под уздцы, он протиснулся к одному из прилавков и, перебросившись парой слов с продавцом, ткнул в кусок свежей говядины. Сговорившись в цене, мужчина стянул с одной руки перчатку из черной свиной кожи и, порывшись в подвешенном к поясу кошельке, выудил оттуда несколько монет. Коротко кивнув продавцу, он отправил завернутый в бумагу кусок мяса в спрятанную под плащом холщовую сумку и неторопливыми широкими шагами побрел к другому прилавку, вглядываясь в разложенные товары.
–
– А чего ему и не быть хорошим на денежки покойного князя? – спросила другая старуха.
– И то верно… - вздохнула торговка чесноком, не сводя глаз с осанистой, стройной фигуры всадника, медленно ступавшего по грязному, сырому месиву чистыми высокими сапогами.
Привлекший внимание кум мужчина остановился у прилавка зеленщика, перебирая пучки петрушки и укропа, стоявшие в плетеных корзинках. Выбрав пучок посвежее, он без лишних разговоров отсчитал зеленщице деньги и отправил петрушку в холщовый мешок, висевший у него на плече под плащом.
– Ишь, даже не торгуется! – буркнула чесночница, покачав головой.
– А что ему торговаться? – пожала плечами торговка рубашками. – Глядишь, гриву свою черную выпустил, глазюки бесовские так и горят, так и горят… Да наши бабы-то ему и задаром поди готовы отдать…
– А полюбовница-то его, поди, за кухарку держит? – глухо захихикала торговка чесноком, глядя на густые черные волосы и ясные карие глаза всадника.
– А чего бы и нет? – пожала плечами её собеседница. – Ой, глядите-глядите!
Медленно шагавший за хозяином конь случайно налетел на катившего огромный бочонок по грязи мужчину. Не удержав равновесия, тучный усач взмахнул руками и плюхнулся в грязь, потеряв свою фуражку, едва державшуюся на затылке. Стоявшие рядом люди подались в стороны, бросая полные любопытства взгляды на высокого мужчину в дорожном плаще, а он, заметив случившуюся трагедию, положил крупную щуку, которую тщательно изучал, и спешно бросился к упавшему мужчине. Протянув пострадавшему руку, он что-то коротко сказал и, когда усач поднялся на ноги, помог ему отряхнуться.
– Извиняется перед пивоваром… Вот тебе на! – хлопнула себя по бокам торговка чесноком, увидев, как всадник коротко поклонился и поднял с земли упавшую фуражку усача.
– А я всегда говорила, фрау Зелда, что этот мужчина – очень странный человек, - сказала торговка рубахами.
– Извините, по чем вы продаете чеснок? – раздался вдруг мягкий женский голос.
Две старые торговки были слишком заняты наблюдениями за разворачивающейся на рыночной площади сценой, чтобы заметить худощавую женщину, бесшумно подошедшую и уже несколько минут разглядывавшую крупные головки чеснока, связанные в бусы.
– Что? – переспросила торговка чесноком, вздрогнув от неожиданно раздавшегося над самым её ухом голоса.
– Я спрашиваю, в какую цену чеснок? – спросила женщина, закутанная в серый платок и подпоясанная тонкой бечевкой, и мягко улыбнулась.
Смерив серую, будто выцветшую покупательницу долгим взглядом, фрау Зельда прищурила подслеповатые глаза.
– Брать будете? – спросила она, внимательно
глядя на незнакомку.– Буду, - кивнула женщина и, заметив, что торговка хочет вытащить из связки одну чесночную головку, поспешно добавила, - я возьму всю нитку. Чеснок у вас отменный.
Лицо старухи просияло беззубой улыбкой: приятно, когда твой товар хвалит кто-то кроме тебя самого.
– А вы кто будете? Не видала вас раньше тут, - подала голос торговка рубахами, с завистью поглядывая, как незнакомая женщина расплачивалась с соседкой.
– Фрау Вольцоген. Латгарда. Я тут с неделю, - ответила женщина, спрятав под платок выбившуюся медово-белую прядь волос. – Мой муж – сапожник. Мы живем на углу вон той улицы, - женщина кивнула в сторону. – Домохозяин запросил слишком большую сумму за мастерскую, и нам с мужем пришлось приехать сюда.
– Да-а… - протянула фрау Зельда. – С честных людей сейчас дерут, как с собак…
– Точно-точно! – пролепетала торговка рубахами, выкладывая на прилавок тонкую женскую сорочку и надеясь, что фрау Латгарда купит что-нибудь и у неё.
– Что вы говорите, фрау Реинхилда? – спросила торговка чесноком.
– Я говорю, что точно, что с честных людей дерут, как с собак, - громко, будто говорила с глухонемой, повторила торговка рубахами.
– А-а… - протянула фрау Зельда, одобрительно кивнув. – Точно-точно!
– Извините меня, но мне показалось, будто вы только что говорили о том мужчине, что приехал на сером коне, - неловко сказала фрау Латгарда, улыбнувшись тонкими, бесцветными губами. – Он очень молод и хорош собой, и даже походит на вельможу, - взглянув на торговку чесноком, женщина продолжила, - это ваш сын? Простите, если что не так, я в этом городе ещё никого и ничего не знаю… У меня даже нет знакомых…
– Боже упаси, мой сын! – воскликнула фрау Зельда и перекрестилась. – Это конюший из тех развалин, что были когда-то поместьем старого князя.
С этими словами торговка махнула рукой в сторону. Взглянув поверх крыш в указанном направлении, фрау Латгарда увидела стоящий на почти отвесной скале черный замок с потемневшими от сырости острыми крышами и высокими башнями, шпили которых тонули за низкими тучами.
– Вон из того замка? – удивленно вскинула брови женщина, взглянув сначала на фрау Реинхилду, а потом на фрау Зельду.
– Точно. Живет там со своей полюбовницей, - поспешила встрять в разговор торговка рубашками.
Фрау Латгарда укоризненно покачала головой и обернулась, мельком взглянув на мужчину, до сих пор стоявшего рядом с рыбной лавкой.
– А с виду хороший человек, - пожала плечами женщина.
– Да уж… У нас здесь хороших людей – тьфу! – фрау Зельда плюнула под прилавок. – Но уж мы-то вас научим, голубушка, что да к чему.
– Это было бы очень кстати, - улыбнулась жена сапожника.
– Уже вечер, все равно никто ничего не купит… - фрау Реинхилда многозначительно взглянула на кошелек Латгарды и глубоко вздохнула. – Пойдемте-ка по домам, сударыни. До моей лачужки тут рукой подать. Я бы вас чаем с леденцами напоила. Вы бы нам с фрау Зельдой рассказали, как живут у вас в… Откуда вы будете?