Снежная княгиня

– Прошу, не говорите этого! Я люблю вас, а вы так жестоко раните мое сердце! – воскликнула женщина и, склонившись над лежащим, крепко прижала его ладонь к губам.

Горячие слезы медленно стекали по бескровным щекам женщины и падали на морщинистую ладонь. Тяжело вздохнув, лежавший мужчина с трудом приподнялся на локте, и лунный свет, проникавший в комнату сквозь узкую щель между плотными занавесками, на мгновение осветил его бледное, измученное лицо.

– Я люблю вас больше жизни, моя дорогая супруга, - сказал мужчина, медленно проведя по шелковистым льняным волосам женщины шершавой ладонью. – Но вскоре настанет час нашей с вами разлуки, и я хочу, чтобы вы внимательно выслушали и исполнили несколько моих просьб.

– Все, что вы пожелаете, - сказала женщина, подняв голову и взглянув на мужа полными слез глазами.

– Вам минуло лишь двадцать три года, тогда как мне идет уже шестьдесят четвертый год, - сказал мужчина, - вы ещё очень молоды, и я, должно быть, не имею права просить о такой жертве…

– Вы имеете право просить о чем угодно, мой князь, - мягко улыбнувшись, сказала женщина.

– Когда мы с вами клялись друг другу в вечной любви, стоя перед алтарем, я знал, что нет в мире человека счастливее меня, - медленно проговорил князь. – Я знаю, насколько вы привязаны ко мне, любовь моя, и я хотел бы, чтобы в память обо мне вы никогда больше не любили ни одного мужчину так же сильно, как любили меня.

– Я обещаю. Я клянусь вам, мой милый супруг, - горячо воскликнула молодая княгиня, крепко сжимая лихорадочно горячую руку старого князя.

– Я знал, что вы пообещаете… - улыбнулся мужчина, стараясь незаметно смахнуть навернувшиеся на глазах слезы. – Это была первая моя просьба. Вторая же просьба заключается вот в чем…

Приступ удушающего, сухого кашля сдавил горло старика, не дав ему договорить.

– Прошу вас, ложитесь. Вы очень слабы, и вам вредно много говорить, - приобняв супруга за плечи, молодая женщина помогла ему лечь и заботливо взбила подушку под его головой.

– Благодарю вас, - улыбнулся старый князь, сжимая в шершавой ладони маленькую ручку супруги. – Вторая моя просьба заключается вот в чем.

– В чем же? – спросила княгиня, пересев со стула на краешек кровати.

– Мне хотелось бы, чтобы после моей смерти вы не проронили больше ни слезы, - сказал старый князь. – Обещаете вы мне это, моя дорогая супруга?

– Обещаю. Конечно, обещаю. Когда вы будете смотреть на меня с небес, вы не увидите ни одной моей слезы, - уверенно сказала женщина.

– Мне будет радостно смотреть на вас с небес, - мягко ответил мужчина. – И третья моя просьба заключается в том, чтобы завтра с утра вы разослали эти письма по указанным адресам.

Сказав это, старик потянулся было к стоящей рядом с кроватью тумбе, но молодая княгиня, с легкостью утренней пташки вспорхнув с постели, торопливыми шагами подбежала к тумбе и, подняв несколько аккуратно сложенных конвертов, протянула их супругу.

– Возьмите их себе, - остановил её князь. – Мне хотелось бы, чтобы вы стали наследницей всех моих богатств. Каждый камень этого замка, каждое дерево в лесу, что его окружает, по праву принадлежит вам. В этих конвертах находятся документы, которые закрепят право владения за вами, и я хотел бы, чтобы завтра же вы поехали и сами лично передали их адресатам.

– Я выполню вашу просьбу, мой князь, - кивнула женщина, вновь присаживаясь на постель рядом с супругом. – Завтра же, как только приедет доктор, я отправлюсь в город и передам письма адресатам.

– Доктор мне уже не нужен. Отправляйтесь в город с самого утра, - мягко возразил князь.

– Но вы… - дрогнувшим голосом сказала женщина.

– Не волнуйтесь за меня, - ответил мужчина, ласково погладив шелковую ладонь. – Это была последняя моя к вам просьба. А теперь ступайте спать, любовь моя, вы очень устали.

– Позвольте мне остаться здесь, подле вас… - попросила княгиня.

– В этом нет необходимости. Ступайте, - сказал старый князь. – Позвольте мне только поцеловать вас перед сном.

Женщина медленно склонилась над лежащим, и старый князь едва ощутимо коснулся её лба горячими, сухими губами.

– Добрых снов, любовь моя, - сказал мужчина, ласково проведя ладонью по бледной щеке супруги.

– Добрых снов, - ответила женщина. – Прошу, выздоравливайте скорее…

Медленно кивнув, старый князь выпустил из пальцев её руку. Женщина поднялась с кровати и, тихо шурша подолом, направилась к выходу из комнаты. Потянув за дверную ручку, она на мгновение остановилась и обернулась, заметив, как тускло блестят в лунном свете внимательно наблюдающие за ней глаза.

– Ступайте, моя дорогая, - тихим шепотом сказал князь.

– Добрых снов, - кротко сказала княгиня и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

***

– А на следующее утро, после того, как посередь ночи к почтенному герру Вайглю прискакал на пятерке вороных этот окаянный конюший Абелард, явилась и сама молодая княгиня, - хриплым от долгого рассказа голосом сказала фрау Зельда и медленно отхлебнула из кружки глоток остывшего чая.

В глухой тишине, повисшей в низенькой комнатке, несколько минут слышалось только тихое причмокивание, с которым старуха Зельда потягивала чай, да приглушенный хруст сахарных леденцов.

– И что же было дальше? – спросила после долгого молчания фрау Латгарда.

– А дальше? Известно, что… - пожала плечами фрау Зельда.

– Что же? – полюбопытствовала фрау Латгарда.

– Похороны… - вздохнула фрау Реинхилда.

– Да-а… - подтвердила фрау Зельда. – Когда около полудня того дня мимо меня пронеслись похоронные дроги, а за ними и княгинин экипаж – к слову приходится, правил тогда повозкой княгинин полюбовник – я увидела на Северной улице, которая к старому кладбищу ведет, герра Вайгля. Он-то мне и рассказал тогда, что ночью ходил к больному князю, а на утро молодая княгиня его призвала, чтоб, значится, печатью скрепить, что старый князь того… отошел. Вот так-то эта змеюка своего мужа в могилу свела.

– Дальше-дальше расскажите, фрау Зельда, - попросила фрау Реинхилда, подливая куме в кружку кипятка.

– Благодарствую, хозяюшка, - отозвалась старуха и, навалившись плоской грудью на стол, продолжила. – Когда герр доктор ушел, я, немного обождав, за ним следом. И пришли мы вскоре на старое кладбище, а там уже вовсю могилу роют. Бабы воют, у-у… Только гул стоит. Ну, и я тоже, стало быть, встала в сторонке. Отпевали, оплакивали покойного князя, а все это время за вдовой молодой глядела. Стояла она поодаль, будто даже не на похороны пришла, лицо своё подлющее за черную вуалю спрятала и в землю глядела. Смотрела я, смотрела на неё, а та хоть бы слезинку уронила! Да где уж тут! Стояла, улыбалась… Видать, сильно радовалась, что старого князя в гроб свела.

– Наш судья, герр Шнайдер, мне опосля говорил, что по записке князя все его владения к этой ведьме перешли, - шепнула фрау Реинхилда задумавшейся Латгарде.

– А полюбовник княгинин все похороны позади неё простоял, глазюки свои бесовские в землю вперив, да фуражку комкал, - торжествующе, закончила фрау Зельда и выпучила на слушательницу глаза.

– Да-а… Смерть - это всегда грустно… - вздохнула фрау Латгарда, глядя бесцветными, рыбьими глазами на зеленовато-коричневый чай. – Это вся история?