Снежная Принцесса

— Тэд мой друг! Я не сделала ему ничего плохого!

— И всё же лучше не приходи сюда. Тем более, что ты ничем ему не поможешь.

На улице Илану догнала хорошенькая девушка в куртке, из-под которой выглядывал подол длинного серого платья с оборками. Такие платья в замке Бельски носили все горничные. Илана узнала Нелли. Эта девушка выросла в приюте святой Бригитты и какое-то время работала в доме Грундеров. Место в графском замке она получила благодаря протекции Марианны Джефферсон. Илана никогда не общалась с Бертой — слуги в замке Бельски были слишком хорошо вышколены, чтобы заговаривать с гостями, но она уже давно заметила, что эта девушка поглядывает на неё с симпатией.

— Не бери в голову, — сказала Нелли. — Этот старый осёл уже из ума выжил. Несёт всякую чушь, да ещё с таким видом, будто знает больше всех. Графиня сейчас действительно не в себе, но вряд ли она в чём-то обвиняет тебя.

— Да меня сроду все обвиняют. Во всём! Тэд действительно так плох?

— Не то слово, — вздохнула горничная. — Он… такой бледный. Почти прозрачный. И словно обесцветился. Глаза у него совершенно бессмысленные. И вечно этот холодный пот. Простыни и рубашку хоть отжимай. А графиня… Она всё себя винит.

— За что?

— Пойдём, не будем тут стоять, — Нелли, оглядевшись, взяла Илану под локоть. — Я сказала этому ржавому роботу у дверей, что мне надо в бакалейную лавку. По-моему, это в ту же сторону, что и тебе…

— Я тут недавно прибиралась в покоях графини, — продолжала горничная, когда они свернули на улицу Паризьен, вдоль которой тянулось множество маленьких уютных магазинчиков. — Я была в спальне, а мадам с какой-то своей знакомой в соседней комнате. Я прибралась и ушла, а потом вернулась, потому что забыла щетку. Наверное, они слышали, как я ушла, но не услышали, как я вернулась, поэтому заговорили погромче. Графиня сказала: «Это меня Бог покарал. Я убила чужого ребёнка, и теперь у меня отняли моего. А ведь я для него старалась! Я не могла смириться с тем, что его место занял ублюдок. Эта шлюха со своим мерзким ублюдком присвоили то, что должно было достаться нам! Но уж лучше бы я смирилась». Тут они что-то стульями задвигали. Я испугалась, что они собираются выйти из той комнаты в спальню, и убежала. Если честно, я ушам своим не верила. Графиня… Она такая утончённая! Такая вежливая со всеми, даже с прислугой, и вдруг — шлюха, мерзкий ублюдок… Я думала, она и слов-то таких не знает.

Ругательства, которые употребляла хозяйка, шокировали Нелли едва ли не больше, чем то, в чём графиня призналась. Подумать только — графиня Бельски убила ребёнка! Илана не считала мать Таддеуша святой. Она знала, что Анна Бельски из тех людей, которые почти никогда не снимают маску. Как, впрочем, многие, кого Илана видела в этом замке. Она тут многому научилась. Но только не угадывать, что скрывается под маской. Неужели эта женщина и впрямь способна убить ребёнка? Поверить в это трудно, но с чего бы графиня вдруг стала на себя наговаривать! Разве что повредилась рассудком.

— Ты даже не думай, тебя тут никто ни в чём не винит, — заверила её Нелли. — Я уж не знаю, кого она там убила, но такой грех никогда не сойдёт с рук. Мне в общем-то до всего этого нет никакого дела. Я уже давно усвоила, что прислуга не должна интересоваться делами хозяев, даже если те из комнаты в комнату трупы таскают. Прикажут помочь — другое дело, а вмешиваться… Можешь сам трупом оказаться. Особенно если служишь графьям да банкирам. Я это только тебе и рассказала.

— Ты мне нравишься, — призналась она, немного помолчав. — И плевать мне на все эти разговоры о том, что ты не дочь Евы. Да откуда они знают, какая она была, наша праматерь Ева? Может, первые люди как раз больше на тебя походили. Я ужасно рада, что ты заткнула за пояс эту гниду — грундеровскую дочку. Она так бесилась, когда конкурс проиграла. Да какая она принцесса? Чванливая, злобная, мелочная тварь. А уж её мамаша… Знала бы ты, как мне там жилось!

— Догадываюсь, — усмехнулась Илана.

— Ну ладно, я побежала, — спохватилась Нелли. — А то меня потеряют. Или этот старый сморчок дворецкий что-нибудь заподозрит. Ну а ты забудь, что он сказал. Их сиятельствам со своими бы грехами разобраться.

Таддеуш умер в конце января. Хоронили его в закрытом гробу — как и всех, кто пал жертвой страшной ледяной болезни. Когда серебристо-голубой гроб, украшенный белыми лилиями, вносили в фамильный склеп, графиня упала в обморок. Белые лилии были повсюду. Они даже устилали аллею кладбища, по которой двигался траурный кортеж. Таддеуша оплакивала вся 7-я гимназия, особенно девочки. А на Илану косились так, что она чувствовала себя чуть ли не прокажённой. «Где ты, там вечно что-нибудь случается». Старый дворецкий был не далёк от истины. Но она никогда не делала и не желала Таддеушу ничего плохого.

Илана ушла, не дождавшись конца церемонии. Ей казалось, что здесь хоронят не Таддеуша, а кого-то другого. Таддеуш Бельски потерялся, заблудившись в ледяном дворце. Шутка святого Дамиана… Или беса по имени Дэмиен. «У меня было такое чувство, что хоронят не его…», — всплыли в памяти слова Билли. Некоторые никак не могут смириться со смертью любимого человека. Они не верят в неё даже на его похоронах.

— Илана Стивенс! — окликнул её кто-то, когда она выходила за ворота кладбища. Такой голос — странная смесь тенора и контральто — мог принадлежать и мужчине, и женщине. Так же, как и смуглое, скуластое, обрамлённое короткими тёмными волосами лицо. Кожаная куртка поверх полицейской формы скрывала очертания фигуры, лишая Илану всякой возможности определить пол собеседника.

— Лейтенант Джонсон! — представился андрогин, показав Илане полицейский значок. — К сожалению, у меня для вас плохие новости. Два часа назад мы нашли тело вашей бабушки, и вы должны поехать со мной на опознание.

— Как… тело? — растерянно пролепетала Илана.

— Пройдёмте лучше в машину, — в голосе лейтенанта звучали сочувственные нотки. — Я вам всё расскажу по дороге.

Илана, как сомнамбула, садилась в маленький полицейский автолёт. Чьё они нашли тело? Бабушки Полли или того оборотня, который больше месяца жил в их доме? Что вообще происходит?

— Вот, сделай пару глотков… Полегче станет.

В руках у Иланы оказалась открытая пластиковая банка. Напиток напоминал смесь лимонада со спиртом.

— Лилиана, ты даёшь ребёнку алкоголь? — шофёр, тоже полицейский, состроил праведническую мину.

— Не каждый ребёнок оказывается в такой ситуации, — отмахнулась Лилиана.

Это женственное имя совершенно не вязалось с её внешностью, но, похоже, под грубоватой оболочкой скрывалась добрая душа. Не вдаваясь в подробности, лейтенант Джонсон рассказала, что в одном из заброшенных домов на улице Навигатора Пирса, где наконец занялись сносом старых построек, рабочие обнаружили тело пожилой женщины. В её сумке полиция нашла льготную товарную карту супермаркета «Глобо» на имя Марии Аполлинарии Стивенс. Судя по всему, на неё напали уличные воры, и вряд ли они собирались её убивать — ударили по голове, чтобы оглушить, но, похоже, не рассчитали. Взяв кошелёк и часы, они спрятали тело убитой в ближайшем пустом доме. Их, конечно, постараются найти, но вот удастся ли…

— Будет достаточно, если ты опознаешь вещи своей бабушки. На саму на неё смотреть не обязательно. Мы не сомневаемся, что это тело Марии Аполлинарии Стивенс, но правила требуют, чтобы кто-нибудь из родственников опознал убитого. Мы навели справки — кажется, кроме тебя у неё в Гаммеле никого нет.

— Я хочу её увидеть.

— Хорошо. Да это, в общем-то, и не страшно. На улице мороз, так что процесс разложения даже не начался.

Лучше бы она не видела этот посиневший труп. Это действительно была бабушка Полли. Демон не вселился в неё. Он её убил, чтобы занять её место. Зачем?

— Почему ты не сообщила в полицию, что твоя опекунша пропала? — спросил следователь. Этот тощий, похожий на облезлую лисицу тип, казалось, давно разучился смотреть на людей без прищура. — Эксперт установил, что госпожа Стивенс мертва больше месяца.

Это Илана уже поняла. Вернувшись домой в тот злополучный день святого Дамиана, она застала там уже не бабушку Полли.

— Ну, и чего же ты молчишь? Ты столько времени жила одна и ничего никому не сказала. Похоже, тебе есть что скрывать.