Снежный демон

Даже не знаю о чем это она, но на всякий случай согласился с ее словами.

В данный момент, она является самым умным членом нашей команды, а я как послушный исполнитель, которому изредка позволено делать то, что он хочет.

Идеальная команда.

И все-таки, я чувствовал себя странно, и это было заметно. Порой я мог просто остолбенеть на месте уставившись в одну точку и все.

Никаких мыслей или еще чего-то, я просто замираю и теряю связь с реальностью. Ухожу в себя и прячусь там в каких-то темных закоулках, представляя, как читаю книгу со сказками.

Сиф это беспокоит, ведь она порой не может докричаться до меня, и это пугает не только ее. Меня тоже. Никогда подобного не происходило.

Хотя, до сего момента со мной и не происходило столько всего. За один день я умудрился пережить больше, чем за всю жизнь под куполом.

Удивительно.

Всего один день отделяет меня от старой жизни, в которой я был бесполезным демоном.

А сейчас я кто?

Убийца волков? Непрощенный? Безрогий Ульв?

Кем я стал? Ибо я чувствую, что уже не являюсь прежним собой. Словно резко повзрослел, не успев даже осознать произошедших перемен.

Смотрю на свои руки, которые раньше были гладкими, а кожа нежной, и вижу только порезы да новые мозоли, ладони сереют от холода и почти не похожи на те, что были раньше.

Интересно, смогут ли меня узнать в деревне? Как они воспримут мое возвращение? Сделают рабом? Изгонят из деревни? Рассказала ли им Сив о моем проступке?

Удалось ли им отбиться от людей в плащах.

Оказывается, так и назывались те узники — люди или человек. Совсем я запутался в этих незнакомых мне словечках. Они порой могут обозначать одно и тоже, но вот произносить надо по-особенному.

Это раздражает.

Боюсь представить сколько всего придется учить, когда Империя приземлится на нашу планету и начнет постепенно жить здесь.

Как это повлияет на нашу жизнь? Как на это отреагирует Урд?

В таких мыслях я просидел до утра, стараясь понять то, что мне еще совсем не ведомо. В конце концов я пришел к тому, что сказал во все горло:

— Я лишь молодой глупый демон!

И все. От этого мне стало легче. Признав себя глупым, я сразу перестал задумываться о вещах, которые мне не подвластны.

Кто я такой? Да плевать вообще, главное жив буду и домой вернусь обратно.

Ненавидит ли меня богиня? Скорее всего да, но почему-то выживать наперекор ее стараниям, мне даже в удовольствие.

Смогу ли я выбраться из ущелья?

Вот тут я не смог как-то сгладить углы отмахнувшись простым ответом. От этого зависела моя жизнь, и Сиф.

Тут нужно стать серьезнее.

Легче сказать, чем сделать, особенно если ты не был серьезным всю свою жизнь.

Прав был отец, ох как он был прав. А я глупец еще спорил с ним, считал, что он ничего не понимает. На самом деле ничего не понимал только я один. Был слеп и глух, погряз в вымышленных фантазиях, и в итоге не подготовился к реальным проблемам.

А ведь были возможности.

Чуть ли не каждое утро проводились тренировки для будущих охотников. Рассказывали о жизни снаружи, как двигаться, как читать следы животных, как выжить в конце концов.

Мне бы это пригодилось.

— Что посоветуешь, Сиф? — спрашиваю у своей помощницы.

Она задумалась.

После того проявления эмоций, она стала больше походить на обычного демона, поселившегося в моей голове.

— Сиф? — неуверенно окликнул я ее еще раз.

— Да тут я, тут! — воскликнула она. — Единственное, что могу посоветовать, это приложить все силы. Больше ничего. Нам неизвестно, что ждет впереди. Поэтому постараемся подготовиться ко всему.

— Легко сказать, — ухмыльнулся я.

Я видел, как первые лучи солнца начали проникать в ущелье, отражаясь от обледенелых скалистых стен, утопали в снегу делая его ослепительным.

Мои глаза привыкшие к скудному освещению пламени в темной пещере заслезились. От чего мне пришлось собираться в дорогу со слезами на глазах.

Схватил копье, топорик на пояс, два костяных ножа на поясницу, повязываю сверху шкуру волка. Лучше защитить от холода спину и собственный хвост. Не думаю, что по пути мне попадутся еще пещеры подобные этой.

Ремешками привязываю ребра волка к левой руке, проверяю чтобы не мешались и не болтались из стороны в сторону, а затем оглядываюсь.

— Аж уходить не хочется, — с усмешкой сказал я, оглядывая пещеру.

Маленькая, уютная, согретая пламенем. Потолок закоптился от дыма, ветки, сваленные в кучу, которая служила мне лежанкой так и манила лечь обратно. Переждать еще денек другой и отправиться.

Нельзя.

Придется бросить здесь остатки сырого мяса, которое я не успел пожарить, затушить пламя и сломать круг из камней над которым я так старался.

Прошел всего один день, а такое ощущение, что неделю прожил.

Впервые ощущаю нечто подобное. Мне не страшно идти дальше, просто, тяжело оставлять столько всего за спиной. Ведь я своей жизнью рисковал, собирая дрова, мерз на холоде пока не разжег костер.

— Ты готов? — спросила Сиф. — Если ты хочешь остаться…

— Нет, идем, — сказал я, поворачиваясь спиной ко всему этому и выходя наружу сквозь щель. — Нельзя здесь больше оставаться, волки могут нагрянуть.

— Как скажешь, Ульв, — с нескрываемой гордостью и радостью произнесла, Сиф.

Она радовалась моим успехам и грустила вместе со мной, поддерживала как могла, выслушивала.

Что бы я вообще без нее делал? Она уже стала той частью меня, без которой я буду чувствовать себя неполноценным.

Стоит ей замолчать хотя бы на минуту или не ответить на мой вопрос, и мне сразу становится одиноко, а на душе пусто.

Спасибо тебе, Урд, за это проклятье.

— Я не проклятье! — возмутилась Сиф.

— Да-да, а я ненавижу картошку, — подначивал я ее.

Выйдя из пещеры, я оглянулся. С левой стороны откуда в прошлый раз пришли волки ничего не было. Алый огонек полностью потух и лишь белый дымок поднимался в воздух тонкой струйкой. Ветра сегодня не было, он стих. А у самой пещеры среди снега виднелись капли алой крови и остатки разрушенной древесины.

Потрепал я их очень хорошо.

Сразу вспомнил страх, проявившийся во взгляде волчицы.

Она испугалась меня, я смог показать, что не являюсь простой добычей. Но, возможно из-за этого они вернутся опять, и в гораздо больше количестве.

Повернув голову направо, я увидел бесконечно тянущиеся стены ущелья, исчезающие в белой снежной дымке.

Она была непроницаема, не позволяла разглядеть ничего за собой. Чем-то напоминала стену купола, защищающего мою деревню. Да, защищающего, сейчас он наверняка сломан.