Снежный пепел

— Поехали отсюда? — спрашивает, а мимо нас с гордо поднятой головой проплывает свекровь, взглянув на меня с неприязнью.

Да уж, чую у нас не получатся с ней теплые отношения. Решаю ее не злить с самого начала семейной жизни, уговариваю мужа догулять свадьбу среди чужих людей, раз уж Галина Сергеевна трудилась, все организовывала так быстро. Лично мне все равно, лишь бы Саша был рядом, обнимал и целовал.

Звонок от сиделки поступает к концу вечера, у меня морозные иголки проносятся по телу, когда вижу входящий видеозвонок на смартфоне.

— Возьми, ничего страшного быть не должно, а то бы не по видео дозванивалась, — успокаивает муж и я соглашаюсь, плохие новости бы не стали так сообщать.

И правда, новостей не было вообще, было поздравление от Елены Анатольевны, она пожелала нам счастливой семейной жизни. А потом спросила, можно ли и мама поздравит. Я кивнула машинально, заранее зная, что сейчас услышу осуждение.

— Здравствуй… дочь. Папа сообщил мне новость о твоей свадьбе… — я отрываюсь от экрана, нахожу глазами деда и моего отца. Интересно, кто из двоих проговорился? Впрочем, уже неважно. Снова разглядываю изможденное белое лицо в мобильнике. Молча. — Вот решила, что не могу не поздравить тебя… ты, все-таки, моя дочь. Я рада, что ты нашла свое счастье…

Мама говорит, прерываясь, ей тяжело даются самые простые слова, а я корю себя за то, что целый месяц не навещала ее. Грызя себя, я не сразу замечаю, как мама становится прежней и высказывает мне:

— А все-таки ты бессовестная, даже не дождалась, пока я сдохну… праздник устроила…

Я лишь вздыхаю. Ничего не изменилось. Слышу, как сиделка ругает маму за кадром — «Лидия, ты обещала вести себя прилично и не обижать девочку!» Спешу успокоить женщину:

— Всё нормально, Елена Анатольевна, я привыкла… — потом смотрю в глаза маме, улыбаюсь ей. — Спасибо за поздравление, мамочка! Я ждала его…

— Я плохая мать… но правда, желаю тебе счастья. И Александру. Надо же, моя… дочь отхватила такого мужика! Даже горжусь тобой, знай это!

Я смеюсь сквозь нахлынувшие слезы, да и все, кто подошел, привлеченный разговором, тоже хохочут, разглядывая нас с мужем.

Это был первый позитивный разговор за много лет, он так меня обрадовал, что я хотела тут же сорваться и лететь к той, которая меня родила, и лежала сейчас на подушках, обессиленно улыбаясь в камеру смартфона.

— А можно посмотреть на тебя? Мне видно только твое лицо, — вдруг просит мама и Саша забирает у меня мобильник, отходя на пару шагов, показывает в полный рост. — Красавица… Жду фотографий свадебных.

— Конечно, мы все пришлем, — уверяю больную, снова держа телефон в руках. — Я люблю тебя, мам…

— Я знаю, — мне кажется, что родные глаза блестят уже не от лихорадки, а будто от слез, мама пропадает с дисплея, просит отключиться. — Лена, выключи… я устала.

После такого неожиданного поздравления, я некоторое время в ступоре. Чувство счастья увеличивается, теперь, будто все в порядке.

— Ну вот, она поняла, наконец-то, что дочь ее синеглазая ангел, — смеется Саша. Он берет меня за руку и ведет на середину зала. — Последний танец на сегодня, в котором твой отец передаст тебя мне.

Я танцую с папой, потом он уходит и танец продолжает мой любимый мужчина. Гости держат свечи и роняют слезы, переживая трогательный момент.

Глава 43

Вот и свадьба!

Весь май Саша был в командировке, уехал через неделю после свадьбы, и я жутко по нему скучала. В этот раз это была Прага. Он завалил меня фотографиями, соблазняя приехать на выходные в гости, погулять по старинному городу. Муж выглядит по-другому, сменив имидж — на похудевшем лице темная щетина, шляпа на голове, и мне он нравится таким тоже.

Накануне приезда разговаривали по скайпу, это напомнило мне его мартовскую изоляцию в горах, когда он пропал. Накануне мы так же ласкались он-лайн, а после все пошло наперекосяк, благодаря матери моего любимого телеведущего. Но всё оказалось к лучшему, спустя месяц я стала женой и скоро стану мамой.

— Как ты себя чувствуешь? — беспокоится любимый, прикасаясь к экрану с другой стороны.

— Изумительно! Даже еще не тошнит. Послезавтра пойдем на узи, увидим нашего малыша… — кладу руку на живот, надеясь почувствовать жизнь внутри себя, но еще рано очень, только семь недель, ничего невозможно ощутить.

— Супер! Я так хочу к тебе, прямо сейчас… Ладно, давай ложись спать, быстрее время пролетит. У меня самолет в полдень, так что, скоро я буду рядом с тобой.

Мы еще прощались несколько минут, посылая друг другу виртуальные поцелуи. А потом я улеглась, сразу погружаясь в сон.

Мне снова приснился кошмар, только в этот раз он был еще страшнее. У двери как всегда стояла мама и смотрела в туман за ней. В руках она держала сверток, я даже не поняла сразу, что это, пока из него не послышался писк. Мама улыбнулась и заглянула в кулек.

— Красивая… как ты! — послышался призрачный голос, совсем непохожий на живой. Впервые мама говорила в моем сне. Я же не могла ни слова произнести, мой рот будто зашили. Я уже поняла, что моя мать сейчас унесет моего ребенка туда, откуда не возвращаются. — Не переживай, милая, я позабочусь о твоей малютке…

Мама скрылась в тумане, а я проснулась от собственного крика. Простыня подо мной в крови, живот ноет, будто просто пришли критические дни. Я поняла, что не стать мне мамой в этот раз…

Саше звонить не стала, приедет и все узнает. Привела себя в порядок, вызвала «скорую», а потом, вспомнив сон, дозвонилась сиделке.

— Она впала в кому, я час назад пришла проверить твою маму, а она без сознания. Сейчас Лида в реанимации, врачи делают всё возможное…

Я обессиленно прислонилась к стене в прихожей. Вот оно…

На мои плечи навалилось что-то тяжелое, мучительно-удушающее. Я не помню, как сползла по стене на пол, очнулась уже от запаха нашатыря. Надо мной склонилась женщина в синей униформе.

— Что с вами случилось? — спросила она, потом выслушала мои объяснения и скомандовала санитару нести носилки. Но я отказалась.

— Мне уже лучше, я сама дойду до машины.

— Вы только что были в обмороке, у вас наверняка выкидыш…

Но я только махнула рукой и пошла к входной двери. Беда не приходит одна…

Саша примчался к вечеру, меня уже осмотрели, подтвердили прерывание беременности и оставили на несколько часов в стационаре, чтобы проделать нужные процедуры. Я была так рада видеть любимого, но посмотреть ему в глаза было сложно, чувство вины угнетало. Я отвернулась, глотая слезы.