Снежный пепел

— Простите, что вы говорите? — достаю купюру из сумочки, протягиваю ей.

— Паучиха сеть плетет…

Там подарок ее ждет…

День-деньской глядит на лик…

Посылая миру клик…

Она бормотала, как заведенная, вгоняя меня в ступор.

— Ох, чего ты ее слушаешь, девонька, юродивая она, несет ахинею! — говорит женщина в черной одежде, видимо служительница церкви. Она машет на старуху, прогоняя ее:

— Давай, иди отсюда, не приставай к прихожанам! А то батюшке скажу, он не разрешит тебя больше кормить обедом.

Я тоже пошла прочь, но стишок про паучиху запал в голову, крутится, даже когда домой прихожу. Хм. Сеть плетет… посылает миру клик. Смотрю на ноутбук, и вдруг озаряет меня. Сеть — это же интернет, соцсети! Я сто лет не открывала свою страничку, делаю это немедленно и сразу вижу, как какой-то Кузнечик оценил все мои посты, причем совсем недавно.

Я с трепетом накидала новые фотографии, одну поставила с Егоркой. Лайки прилетели тут же. Несколько дней Кузнечик не принимал заявку дружить, а потом мы стали даже переписываться. Я боялась спугнуть его, хотя была уверена, что это мой Саша. Заманивала его в сети, как паучиха, кидая новые фотографии, видео с малышом. Он просил еще.

И вот тогда я написала ему всё откровенно. Просила вернуться, умоляла. И Кузнечик пропал. Я испугалась, что спугнула Сашу. Несколько дней прошло, я металась все эти дни, не зная где его теперь искать.

Через несколько дней в дверь позвонили, я подумала, что это приехала свекровь, мы договаривались с ней на это время. Но когда открыла дверь…

— Саша! — я буквально упала в родные объятья. Это он, худой, даже изможденный, с черной щетиной, Саша стоял на ногах, покачиваясь.

— Синеглазка моя, любимая… — целует мою макушку и кажется плачет, слышу едва слышимые всхлипы.

P.S…

— Всё хорошо? — спрашивает муж, пристегивая протез ниже колена. — Родная, ты бледная очень. Идем?

— Да, Сашенька, идем. Только сначала вот, — протягиваю Саше тест, не могу больше скрывать.

— Ты серьезно? — он сгребает меня в охапку, тискает. — Моя девочка, синеглазка моя…

Сегодня открытие мемориала, посвященный погибшей съемочной группе. Два года прошло, скульптуры трудились не покладая рук, воссоздавая каждого из членов команды в полный рост. Саша очень переживал, не спал ночей. Он сам создал эскиз, собрал основную сумму.

Памятник получился такой реалистичный, каждый узнавался в статуях. Вот и Шурка… возле него рыдает Танюшка, обнимая ноги из светлого гранита, ее ребятишки цепляются за платье. Возле других персонажей так же плачут родные.

Саша подошел к мраморной камере, положил на нее руку и поклялся:

— Ребята, я воссоздам нашу передачу… обещаю!

Он держал на руках нашего годовалого сынишку, карапуза со строгими серо-голубыми глазами, так похожего на своего отца.

— Ну что, Егор Александрович, скоро у тебя будет сестренка, — сообщает он малышу.

— Или братишка… — шепчу я, оглядываясь на гранитного Шурку, благодаря Бога, что на его месте не мой Саша.

Счастливей меня во всем мире нет!

Конец