Снова умереть

Джейн молчала, сфокусировав свой взгляд на экране. Намного проще было сосредоточиться на сухом и беспристрастном рентгеновском снимке, чем столкнуться с тем, что лежит на столе. Рентгеновские лучи с легкостью отбрасывают кожу и плоть, оставляя лишь бескровную архитектуру: каркас человеческого тела. Она подумала о том, как нога ударяет по шее человека. И что же чувствовал убийца, когда горло треснуло под его ботинком, когда он наблюдал, как сознание уходит из глаз Готта? Ярость? Власть? Удовлетворение?

— Еще кое-что, — добавила Маура, открыв новый рентгеновский снимок, на этот раз груди. Учитывая ущерб, нанесенный телу, было удивительно, насколько нормально выглядели костные структуры, ребра и грудина, расположенные там, где им и следовало находиться. Но полость была до причудливого пуста без обычных туманных очертаний сердца и легких.

— Вот оно, — сказала Маура.

Джейн подошла поближе.

— Ты об этих небольших царапинах на ребрах?

— Да. Я обнаружила их вчера на теле. Три параллельных пореза. Они прошли так глубоко, что достигли костей. А теперь взгляни на это. — Маура открыла следующее изображение, демонстрирующее лицевые кости, впалые орбиты глазниц и теневые пазухи.

Джейн нахмурилась.

— Снова эти три царапины.

— На обеих сторонах лица, прямо до костей. Три параллельных разреза. Из-за повреждения мягких тканей, нанесенного домашними питомцами жертвы, я не смогла их разглядеть. До тех пор, пока не увидела эти рентгеновские снимки.

— И каким инструментом можно было их нанести?

— Не знаю. Я не заметила в его мастерской ничего, что бы могло оставить такие метки.

— Вчера ты говорила, что они были нанесены после смерти.

— Да.

— Так в чем же смысл этих порезов, если они не убивают и не причиняют боли?

Маура задумалась над этим.

— Ритуал, — ответила она.

На мгновение в помещении воцарилась тишина. Джейн подумала о других местах преступления и других ритуалах. Подумала о шрамах, которые ей придется всегда носить на своих руках, — сувенир от убийцы, который имел собственные ритуалы, — и почувствовала, как эти шрамы снова заныли.

Звук интеркома чуть не заставил ее подпрыгнуть.

— Доктор Айлз? — позвала секретарша Мауры. — Вам звонит доктор Миковиц. Говорит, что Вы этим утром оставили для него сообщение через одного из коллег.

— Да, конечно. — Маура сняла трубку. — Доктор Айлз слушает.

Джейн снова перевела взгляд на рентгеновский снимок с тремя параллельными зарубками на скулах. Попыталась представить, что могло оставить подобную метку. Это был инструмент с которым ни она, ни Маура прежде не сталкивались.

Маура повесила трубку и повернулась к доктору Гиббесону.

— Вы были совершенно правы, — произнесла она. — Это было животное из зоопарка Саффолка. [39] Туша Ково была доставлена Леону Готту в воскресенье.

39

Зоопарк Саффолка — зоопарк в Бостоне, округ Саффолк (скорее всего, вымышленный, так как в Бостоне всего два зоопарка — Франклин и Стоун). (прим. Rovus)

— Подожди-ка, — перебила Джейн. — Что еще за гребаный Ково?

Маура показала на неопознанный набор внутренностей, лежащий на столе морга.

— Это Ково. Снежный леопард.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Ково был одним из самых популярных экспонатов. Он был с нами почти восемнадцать лет, поэтому, когда пришлось его усыпить, мы все были убиты горем. — Доктор Миковиц говорил приглушенным голосом скорбящего члена семьи, и, судя по многочисленным фотографиям, развешанным на стенах его кабинета, животные зоопарка Саффолка и вправду были ему как семья. Со своими проволочными рыжими волосами и козлиной бородкой, доктор Миковиц сам был похож на обитателя зоопарка, возможно, на какой-то из экзотических видов обезьян с мудрыми темными глазами, которые сейчас разглядывали Джейн и Фроста, сидящих по другую сторону стола. — Мы еще не опубликовали пресс-релиз, поэтому я был поражен, когда доктор Айлз поинтересовалась, не потеряли ли мы недавно кого-то из своей коллекции крупных кошачьих. Откуда она узнала?

— Доктор Айлз хороша в разнюхивании всевозможной малоизвестной информации, — ответила Джейн.

— Да, ну, она, конечно, застала нас врасплох. Это вроде как… хм… щепетильный вопрос.

— Смерть животного в зоопарке? Почему?

— Потому что его пришлось усыпить. Это всегда вызывает негативную реакцию. И Ково был очень редким животным.

— Когда это произошло?

— В воскресенье утром. Наш ветеринар доктор Оберлин приехал, чтобы сделать смертельную инъекцию. У Ково в последнее время были проблемы с почками, и он сильно похудел. Доктор Роудс месяц назад решил не показывать его публике, чтобы избавить животное от стресса. Мы надеялись вылечить его, но доктор Оберлин и доктор Роудс, в конце концов, постановили, что пришло время отпустить его. Это тоже сильно огорчило их обоих.

— Доктор Роудс тоже ветеринар?

— Нет, Алан — эксперт по поведению крупных кошачьих. Он знал Ково лучше, чем кто-нибудь еще. Именно он отвез Ково к таксидермисту. — Доктор Миковиц отреагировал на стук в дверь: — А, вот и Алан пришел.

Титулованный эксперт по крупным кошачьим вызывал в памяти рекламные картинки брутальных туристов, наряженных в одежду для сафари. Человек, вошедший в кабинет, на самом деле был одет в пыльные брюки цвета хаки и флисовую куртку в репейниках, выглядя так, словно только что сбился с тропы. Но в приятном и открытом лице Роудса не было ничего брутального. Около сорока лет, пружинистые темные волосы, голова квадратной формы как у чудовища Франкенштейна, но явно более дружелюбная версия.

— Простите, я опоздал, — произнес Роудс, стряхивая пыль со штанин. — У нас тут в загоне для львов произошел инцидент.

— Надеюсь, ничего серьезного? — уточнил доктор Миковиц.

— Не по вине кошек. Из-за чертовых детей. Какой-то подросток решил доказать свою мужественность, для чего он вскарабкался на заграждение и свалился в ров. Мне пришлось пойти туда и вытащить его.

— О, Господи. У нас возникнут какие-то проблемы?

— Сомневаюсь. Реальная опасность ему не грозила, и, думаю, для него это было так унизительно, что он не расскажет об этом ни одной живой душе. — Роудс вымученно улыбнулся Джейн и Фросту. — Всего лишь очередной день с человекообразными идиотами. У моих львов, по крайней мере, имеется больше одной унции здравого смысла.

— Это детектив Риццоли и детектив Фрост, — представил их Миковиц.

Роудс протянул им мозолистую руку.

— Доктор Алан Роудс. Я биолог дикой природы, специализируюсь на поведении семейства кошачьих. — Он посмотрел на Миковица. — Так они нашли Ково?

— Не знаю, Алан. Они только что приехали, и пока мы еще не дошли до этого вопроса.

— Ну, мы должны знать. — Роудс повернулся к Джейн и Фросту. — Шкуры животных после смерти довольно быстро портятся. Если их сразу не снять и не обработать, они теряют свою ценность.

— Насколько ценна шкура снежного леопарда? — уточнил Фрост.

— С учетом того, как мало в мире осталось этих животных? — Роудс покачал головой. — Я бы сказал, что она бесценна.

— Вот почему вы хотели сделать его чучело.

— Чучело — это довольно безвкусный термин, — возразил Миковиц. — Нам хотелось сохранить Ково во всей его красоте.

— Именно по этой причине вы и отвезли его к Леону Готту.

— Для снятия шкуры и набивки. Мистер Готт… был… одним из лучших таксидермистов в стране.