Сновидения

Ева снова присела на подлокотник кресла.

– Об этом я не думала. Это укладывается в общую картину.

– Разрыв более глубокий, чем возникший вследствие финансовых затруднений, – продолжала Мира. – Каинова печать, братоубийство. Над человеком верующим это должно было висеть тяжким грузом, даже если, по его мнению, его поступку были оправдания. И вместо того чтобы сообщить властям, он этот факт тоже утаил. Не ради себя, а ради брата, ради семьи, ради высшей миссии.

– Что же выходит? В конце концов он убедил себя, что это был акт самопожертвования?

– А иначе как бы он смог с этим жить? – спросила Мира.

– Зачем тогда скрываться сейчас? Это уже не самопожертвование, а самосохранение.

– А ты уверена, что он в бегах?

– Он исчез, – напомнила Ева. – Собрал чемодан и забрал наличность. Кредитки не светит, с сестрой на связь не выходил.

– Не сомневаюсь, что еще выйдет. Внутренние установки заставят выйти. Это же его долг.

– Ну, это было бы слишком просто, – возразила Ева. – Мне тогда останется лишь доказать все остальное.

– В продолжение темы хочу сказать, что я в тебя верю. Если эта девочка – теперь женщина – по имени Делонна…

– Теперь она Лонна. Лонна Мун.

– Красивое имя. Так вот. Если она мне позвонит, я помогу ей вспомнить. Это облегчит ей душу, а тебе даст недостающее.

Двух зайцев разом, подумала Ева. Может быть, Джонс рассуждал так же. Очистил душу брата от зла, а сестре дал иллюзию, в которой она нуждалась.

21

Когда гости отбыли, Ева с Рорком сели ужинать. На сей раз – в столовой, поскольку все равно находились внизу. Еще один потрескивающий камин, еще одна горящая огнями елка. И великолепный сытный суп с хрустящим хлебом с толстым слоем масла, сдобренного зеленью.

– Тебе никогда не хотелось иметь брата или сестру? – спросила Ева.

– Мне дружков хватало. Я не хотел бы делить отца и Мег с кем-то еще.

– Да, я тоже никогда не думала о братьях и сестрах. Это зачастую так все усложняет! Сколько конфликтов случается на этой почве! Нет, бывает, конечно, когда все ладят – возьми, к примеру, Пибоди: у нее братьев и сестер вагон, и все нормально. Она этим даже довольна. Для нее это неотъемлемая часть жизни. Представляю, сколько они дрались, пока росли, но, наверное, без этого никогда не обходится. Я так думаю.

– Наверное.

– И еще это чувство соперничества. Кому что досталось, все ли по справедливости, кто-то хочет куска побольше – или просто твоего.

– Думаешь, и у Джонсов та же история?

– Не знаю. Просто рассуждаю. Семья – это минное поле, даже в дружных семьях бывают подводные течения. Вот у нас с тобой все шло как шло. Все просто и ясно, отвратительно, болезненно… собственно, этим все и исчерпывается. Так же было и у некоторых наших жертв. Не у всех, но у некоторых. Потому ты и собираешься устроить в том здании то, что ты задумал, правда, пока это еще место преступления.

– Да, у нас все шло как шло, – согласился Рорк. – Причем когда это касается лично тебя, ты считаешь, что это просто жизнь, при всей ее жестокости.

– И даже когда ты вырвался и всего лишь оглядываешься назад, для тебя это тяжело. А когда смотришь на кого-то другого, кто прошел через то же самое…

– Особенно на того, кто беззащитен. Мне кажется, слова Денниса об абсолютном зле – чистая правда. Мы оба с тобой этого зла хлебнули по полной. Но когда это происходит с ребенком, все во сто крат страшнее. Но если в тебе есть силы остановить зло, творимое по отношению к другому, если у тебя есть средства это сделать, то ты можешь изменить мир к лучшему.

– Думаю, Джонс как раз остановил зло, даже не догадываясь, как далеко все успело зайти. Вряд ли он смог бы с этим жить, если бы знал. И тут уже неважно – брат, не брат…

– То есть, в твоем представлении, он хороший человек.

Она покачала головой.

– В моем представлении он просто человек, причем такой, который трудился, чтобы изменить мир к лучшему. Этого я от него не отнимаю. Но что, если дело пошло так, как мне видится? Ну, или почти так? Тогда это неправильно! Ведь все эти годы родители, братья, сестры девочек жили в неведении. С пустотой. О’кей, ладно, может, он действительно не знал. Но мне кажется более вероятным, что он и не хотел знать. С чего он взял, что Лонна была первой? И единственной?

– Я посчитал бы, что он просто не смог себе такого вообразить, – рассудил Рорк, отламывая ей кусок хлеба. – Родной брат, к тому же младший. Невозможно поверить, что он убийца, что то, чему ты стал свидетелем и помешал, было не в первый раз.

– Может, и так. – Ева впилась зубами в мякиш. – Может быть. И все равно это называется закрывать глаза. А кроме того, допустим, он не мог себе даже представить, как все было, но как он допустил, чтобы девочка жила с этим кошмаром, в полном неведении, что с ней произошло, с неспособностью это принять?

– Тут я с тобой соглашусь. – Он тронул ее за руку, совсем легонько. – С тобой точно так же – и даже хуже – обошлись в приюте. Зная, что с тобой творил Трой, они поставили свою миссию выше твоих интересов. И даже твоей жизни.

Он никогда не забудет, подумала она. И не простит. И это справедливо. И она не забудет.

– А Джонс поставил благополучие брата – а может, и свое дело – выше интересов и благополучия ребенка. Эта девочка нуждалась в помощи. Справедливость ей должны были воздать пятнадцать лет назад.

– Я с тобой согласен, поэтому спорить не буду. Но я понимаю, как и почему он это сделал. И ты тоже.

Она снова качнула головой.

– Но это не значит, что все так и надо было оставить. Он сделал из убийцы мученика и оставил множество людей страдать на протяжении долгих лет.

– Кровь не водица, так, кажется, говорят.

– Да, я именно эти слова уже говорила Пибоди. Если наши предположения верны, то он сделает то, о чем говорила Мира. Вернется. А моя задача – встретить его во всеоружии.

Поднявшись в кабинет, она принялась скрупулезно выискивать всю информацию, имеющую отношение к Нэшвиллу Джонсу. Его финансы – тут она послала по электронной почте вопрос своему любимому помощнику окружного прокурора, есть ли у нее шанс получить ордер на замораживание его банковских счетов, – состояние здоровья и обращения за медицинской помощью, образование, поездки.

Что касается поездок, то, насколько можно было судить, практически все они были так или иначе связаны с работой, вплоть до самых давнишних. Семинары, конференции, миссионерские поездки. Распространение слова или поиск новых слов для распространения и способов этого распространения.