Сны чужие

Антри обшарил все несколько раз, перетряхнул и вывернул наизнанку все и вся - клинка, переданного ему хальгиром, нигде не было. Вот беда пострашнее болезни и едва не утерянных ног! Без этого предмета ему нечем будет подтвердить перед нолк-ланами свои полномочия. Все его слова окажутся пустым звуком! Антри готов был отгрызть себе руку в бессильной злости на собственную глупость: не мог спрятать заветный меч понадежнее! Растяпа! Дурак!… При первой же возможности он спросил о потере Линн-Ко, в робкой надежде, что сломанный клинок могли по какой-либо причине не вернуть гостю. Целитель равнодушно пожал плечами. Нет, мол, не знаю, не видел. Было от чего впасть в уныние.

Линн-Ко приходил трижды в сутки: утром, едва Рыжий открывал глаза, в середине дня и после вечери. Входил, неизменно возвещая свое появление одним и тем же вопросом: "Жив, дружок?" Беззвучно закрывал за собой двери, неслышно подходил к ложу кальира… В замке нолк-ланов все происходило очень тихо, они даже говорили на пониженных тонах, будто опасаясь разбудить спящих поблизости соплеменников. Антри, лежа в полной тишине, лишь изредка мог различить мягкие шаги в коридоре. Только отдаленный лязг металла со двора доносился с завидной регулярностью, даже в непогоду и в темное время суток. Где-то там, снаружи, вспарывали снегопад острые клинки. "Горные соседи" неустанно совершенствовали свои боевые умения. То ли не надеялись на непроходимость заснеженных путей, то ли развлекались со скуки, то ли и впрямь не мыслили жизни своей без наследия грозного Кардимашила…

–  Жив, дружок?

Линн-Ко, как обычно, вошел беззвучно. Антри приветствовал целителя вялой улыбкой. Хотелось поговорить, но по опыту прошедших дней он знал: разговора не получится. Издар отвечал на его вопросы односложно, сам почти ничего не спрашивал и не рассказывал. "Потерпи пока с разговорами, дружок. Всему свое время," - вот что чаще всего слышал в ответ Антри, даже когда спал жар и речь молодого кальира перестала напоминать горячечный бред.

–  Ну-ка, дай, я тебя погляжу, - мягкие, кажущиеся бескостными пальцы Линн-Ко скользнули по лбу, чуть задержались на висках, впитали биение сердца и пульсацию жилки на запястье.

–  Скоро будешь бегать, - уверенно заявил нолк-лан.

–  Когда?
– оживился Антри.

–  Торопливость - удел слабых духом, - издар скорчил странную гримасу, кажется считавшуюся у нолк-ланов улыбкой.
– Впрочем, если бы мне удалось вернуться оттуда, откуда вытащил тебя везучий Линн-Ко… хм… я бы, пожалуй, тоже торопился жить.

–  Так когда же?
– почти взмолился Рыжий, приподнимаясь на ложе.

–  Скоро, дружок, - повторил лекарь, шутливым жестом взъерошил пожар волос на голове подопечного и удалился так же бесшумно, как и появился.

Антри снова оказался во власти тишины и одиночества. Он закрыл глаза и постарался расслабиться, но сон не шел к нему. Слова Линн-Ко упали в душу, словно бродильный сок в тесто. Нетерпение скоро переросло в упрямую злость на целителя, вечно недоговаривающего, возникающего неожиданно и исчезающего беззвучно.

Вялость и сонливость пропали, будто и не было их вовсе. Антри ворочался с боку на бок, ощущая что-то вроде зуда во всем теле. Когда потребность что-то сделать превратилась в дерзкую решимость, он резко сел на ложе и отшвырнул в сторону одеяло.

Ронтова кровь! Он более не собирается изображать из себя умирающего! Потерпеть? Как бы не так! Его терпение иссякло!

Антри встал и начал одеваться. Он торопливо натянул все, вплоть до теплой куртки, мудро рассудив, что избыток одежды всяко лучше, нежели нехватка оной. Над вооружением пришлось подумать немного дольше. Поколебавшись, оставил меч там, где тот лежал, лишь привесил к поясу ножны с кинжалом. Подойдя к двери, Антри остановился и прислушался. Снаружи было тихо, лишь вдалеке опять звенели оружием. Если стража и стерегла его комнату, она не выдавала себя ни звуком. Кальир почувствовал, что решимость покидает его: все же он гость в этом замке, и стоит ли без позволения хозяев…

Вот именно, что гость, а не пленник!

Собравшись с духом, Антри рывком распахнул дверь и шагнул через порог…

Его встретил просторный по замковым меркам коридор с высоким сводчатым потолком. Ни окрика, ни приветствия. Тишина. Кроме дрожания пламени в бронзовых масляных светильниках, никакого движения ни справа, ни слева. Узкий изогнутый коридор был пуст, кальира никто не охранял. Антри даже почувствовал досаду - ведь он здесь чужак, к тому же прибывший с непонятной целью и в неспокойное время. Значит, либо ему доверяют сверх всякой разумной меры, либо вовсе не принимают всерьез. Последнее казалось наиболее вероятным, хотя и довольно обидным. К досаде на беспечность хозяев замка неожиданно добавилась неуверенность в благополучном исходе собственной миссии. Похоже было, что обитатели родового гнезда Ко-Кьеви слишком оторваны от дел Долины. Если так, захотят ли они вмешаться в эти, чужие для них, дела?

Когда Антри нашли нолк-ланы, он был едва жив и пребывал в беспамятстве. Очнулся он уже в комнате с циновками на стенах и дороги через замок помнить не мог. Немного поразмыслив, решил идти на звон со двора. По крайней мере там были воины - служители меча, более понятные и близкие Рыжему, чем мудрила-издар. С воинами ему будет проще договориться - в этом Антри почти не сомневался.

Надо сказать, что прежде ему не приходилось бывать в замках, если не считать крепости Саркан-хад и Желтой Башни, откуда он вместе с восставшими горожанами Липлаша выбивал сэй-горский гарнизон. Издалека видел цитадель гард-гьердского наместника… Ах, да, еще была Кадр-хад, но это - не в счет, ибо она ничем, в сущности, не отличалась от родной крепости, ни снаружи, ни внутри. О "родовых гнездах" нолк-ланов Антри вообще знал лишь понаслышке. Те несколько эскальтов, что построили "горные соседи" в самой Долине были, по слухам, великолепны, но ни шли ни в какое сравнение с тем, что возводили нолк-ланы на уступах Кольцевой Гряды. Про эти сооружения в Долине рассказывали сущие небылицы. Те, кому довелось увидеть их воочию, с трудом подбирали слова, описывая неописуемое. Обстоятельства, при которых Антри попал в эскальт Ко-Кьеви, не позволили ему увидеть замок со стороны, зато теперь у него была возможность рассмотреть его изнутри.

Антри двинулся по коридору, инстинктивно стараясь ступать как можно тише. В любой момент он готов был столкнуться нос к носу с кем-нибудь из здешних обитателей, но замок, казалось, вымер. Двери, ведущие в другие комнаты, попадались ему каждые двадцать-тридцать шагов. Вероятно, они не были заперты, но проверять Антри не решался и проходил мимо. Коридор плавно изгибался по не очень широкой дуге. Миновав пятую дверь, Антри окончательно уверился, что галерея - кольцевая, и проходит она вокруг некоего монолитного основания, ибо, если судить по дверям, помещения располагались только с внешней стороны кольца.

Однако же, он прошел уже изрядно, но ни лестницы, ведущей на нижние этажи, ни разветвлений коридора ему не встретилось. Пройдя мимо почти трех десятков дверей, Антри неожиданно вышел к комнате с циновками, откуда он начинал свой путь. Коридор и впрямь оказался кольцевым. Появилось нехорошее чувство, какое бывает во сне, когда ищешь выход, а ноги раз за разом приносят тебя к одному и тому же месту.

Он остановился в растерянности. Наверное, лестницу следовало искать за одной из дверей. Придется проверить все, рискуя раньше времени повстречаться с кем-нибудь из нолк-ланов. В душе неожиданно шевельнулось сомнение: а не отложить ли вылазку на другой день? Может, именно сегодня хозяин замка соблаговолит навестить гостя и выслушать его рассказ, да и слабость в теле еще дает о себе знать - просит отлежаться лишний денек…

Антри встряхнулся, со злостью прогоняя неуверенность. Еще сутки пролеживать бока и терзаться неизвестностью? Ну уж нет! Он быстро подошел к ближайшей двери и решительно дернул на себя литое бронзовое кольцо. Дверь послушно отворилась и в глаза Антри ударил дневной свет, кажущийся особенно ярким после коридорного полумрака. Лицо обдул холодный ветер, нос защипало от мороза. Моргая и щурясь, Антри сделал несколько шагов навстречу дню и застыл, пораженный.

Он стоял на широком каменном балконе, висящем над бездной. Вокруг простирались горы во всем их величии и грозной холодной красоте. Все еще падал легкий снег, но тучи над головой поредели и даль очистилась, попрозрачнела. Заснеженные пики и ущелья лежали под ногами у ошеломленного кальира. Голова поневоле закружилась и он вынужден был ухватиться за высокую резную балюстраду, чтобы не упасть. Сердце бешено колотилось в груди. Хотелось отвернуться, но Антри смотрел во все глаза, понимая, что подобного, быть может, ему уже не увидеть до конца жизни.