Сны чужие

–  Что ж, не так плохо, - заметила с иронией девчонка.

Удивлённый Харт обернулся, а в следующий миг пришло понимание: она и впрямь решила, что для неё устроили тут собственную одиночную камеру. Вот же дурочка…

Разочаровать пленницу он, впрочем, не успел. При звуке её голоса ворох одеял зашевелился и развернулся, напомнив своим видом лопнувший кокон какого-то чудовищного насекомого. Лежащий до этого в полной неподвижности фэйюр сел на постели, повернув к вошедшим осунувшееся лицо. Луч света, косо падавший через бойницу, вспыхнул в его всклокоченных волосах закатным пламенем.

–  Кто здесь?
– вопрос треснул нездоровой хрипотцой.

– Кто?…

–  Мне передали, ты опять ничего не ешь, - Харт произнес это со всей возможной холодностью, даже "подмешал" в интонации немного презрения.
– Надеюсь, мне не придется снова приказывать кормить тебя насильно?

–  Просто не голоден я, - фэйюр с огненными волосами выглядел необычно растерянным и всё всматривался в пространство перед собой.

–  Ты ведь не один, Серый… кто с тобой?

Тут девчонка качнулась вперед… затем - назад… Казалось - у нее перехватило дыхание. Она хотела что-то сказать, но из груди вырвался только сдавленный всхлип:

–  А-а-ант!…

И - словно в спину ей ударила тетива баллисты, бросив живое тело через всю комнату.

–  Ры-ы-ыжий!… Родненький!… Живо-о-ой!…

Харт, едва успевший уклониться, чтобы не оказаться сбитым с ног, смотрел с некоторой оторопью на то, как обнимаются, захлебываясь эмоциями и слезами, два его пленника. Он вдруг почувствовал себя абсолютно лишним здесь. Даже злость разобрала: "Какого ронта?! Я здесь хозяин, в конце-концов! А они, спирово семя, не просто гости мои!…"

–  Вэр!… Вэр!… Откуда ты?! Здесь…

–  Неважно, Рыженький! Всё неважно! Получилось уж так… Но ты-то… Дурила эдакий! Я ведь не сомневалась, что убили тебя!…

–  Убили… Да… лучше бы убили, Вэр…

–  Что же ты такое говоришь, глупый кальир! Да что ты…

Девчонка внезапно осеклась, вглядываясь в лицо друга. Харт увидел, как напряжение сковало её спину, как задрожали руки на плечах рыжеволосого.

–  Ант… как же это… Рыжий…

–  Вот так вот, Вэр, - кривая неестественная улыбка исказило лицо, на котором тускло блестели незрячие глаза.
– Выходит, вот, что я больше не могу тебя увидеть, Дикая. Так жаль…

* * *

Чёртово солнце. Солнце мира, где никогда не слышали о Солнце. Харт хорошо понимал - дело не в особой чувствительности глаз, дело в нём самом. Эта нелюбовь к яркому свету - она внутри него. Фобия? Пусть так… В темноте он был рыбой, скользящей в родной стихии, темнота придавала ему уверенность, она обнимала как плащ, укутывала, защищала. На ярком свету он оказывался будто нагим - и это не было наготой воина, способного голыми руками убить оружного врага, свет Мирры раздевал до наготы младенца - беспомощной, беззащитной… Он ненавидел ещё то солнце, которое называлось Солнцем, а перестав быть человеком, возненавидел и это. Ард Теней… как было символично - стать одним из тех, кто выбрал своим символом сумеречное пространство между светом и тьмой.

Он сосредоточился и привычным усилием ушел в Тень, хотя знал - это не поможет. Тень была лишь иллюзией, она могла скрыть его лицо от любых глаз, но не от слепящего пристального взгляда небесного ока.

Запрокинув голову, Серый уставился в этот огромный немигающий глаз, до слёз удерживая открытыми собственные глаза. "Ну, что, светило? Вот он я! Весь перед тобой, открыт и недвижим! Смотри! Бей! Лупи!…"

–  Харт, - негромко позвали его сзади, отрывая от беззвучного и безнадежного поединка с небом. Кто осмелился? Зарх… верный и надежный, всегда прикрывающий спину, когда это нужно. Тень Тени.

Он заставил раствориться без следа иллюзорный сумрак, скопившийся под капюшоном, и повернулся.

–  Что делать с ними? Стоит ли оставлять их вместе?

–  Эти дети, они никуда не денутся. К тому же один из них слепой.

–  И ослабевший от голода, - мрачно добавил Зарх.

Харт приподнял бровь, демонстрируя удивление.

–  Что тебе не по душе, друг мой?

–  Если он не хочет жить, почему ты не дашь ему умереть?

–  Умереть… Когда-то я заставил тебя понять, что ты можешь стать чем-то большим, чем казалось тебе самому.

Эндра-ши поклонился, не опуская глаз.

–  Я всегда буду это помнить, наставник… Но нельзя заставить жить.

"И в самом деле, - подумал Харт, - разве можно заставить жить? Или хотя бы убедить в том, что жизнь не потеряла для тебя смысла? Когда ты ощущаешь свою ущербность… бесполезность… невозможность даже просто вернуться к тому, что ты представлял собой всего один шаг назад. Это крах всего: надежд, мечтаний, устремлений. Это - как смерть… Нет, это - хуже смерти."

–  Ты прав, Зарх, - сказал он спокойно, - не стоит оттягивать неизбежное.

* * *

Они все так же сидели рядом, как и в тот момент, когда он их оставил.

–  Идём, - сказал Харт.
– Оба вставайте и идите за мной.

Вопросов они не стали задавать. Девушка помогла подняться пареньку и начала его одевать.

–  Ему не понадобится теплая одежда, - бросил Серый.
– Здесь недалеко.

Снаружи их уже ждали два десятка эндра-ши, собравшиеся в импровизированный круг. В основном здесь были младшие ученики, для которых происходящее могло стать полезным уроком; но подошло и несколько учеников постарше, даже Галель заинтересовалась, отложила иголку и влилась в ряды зрителей.

Харт вышел в центр круга и подождал пока подойдут пленники.

–  Оставь его, - приказал он Вирэль. Девушка смотрела на него как-то испуганно, но решительно и слушаться не торопилась.

–  Оставь, Вэр, - Антри сам мягко отстранился и выпрямился, похоже начиная понимать что творится вокруг.

Серый, казалось, пребывал в некоторой задумчивости. Он был расслаблен и совершенно спокоен.

–  Скажи мне откровенно, кальир, ты не хочешь жить?

Этого вопроса паренёк явно не ожидал. Его незрячие глаза расширились было, но тут же превратились в две узкие щелочки.

–  Да, я не хочу жить, Харт. Мне незачем больше…

–  Ант!… - девушка задохнулась эмоциями, сжимая кулаки.

–  Вэр!
– жестко оборвал её Антри.
– Поверь… так нужно.

–  У нас есть традиция, - Серый холодно улыбнулся.
– Мы не казним, но если воин желает смерти, ему дарят смерть. Почётную смерть в бою.

По его знаку один из молодых учеников, совсем еще мальчишка, подошел к пленнику и вложил ему в руку рукоять эпилеры - легкой и ухватистой, в самый раз для ослабленного тела. Рыжеволосый неуверенно обхватил рукоять пальцами, ощупал, взвесил… и кивнул: