Сны чужие

Точно так же, как смотрят сейчас в этот костер глаза, еще совсем недавно видевшие совершенно другую жизнь… или тех жизней было две ? Впору схватиться за голову и завыть от бессильной тоски. Вот только толку с того? Утраченного не вернешь, а половинки разорванной судьбы не склеишь, и не сошьешь воедино сапожной иглой. Особенно если "половинки" эти так плохо меж собой стыкуются.

Раненый, лежащий у очага, давно перестал бредить, провалившись в глубокий целительный сон. Ничто не мешает просто сидеть, следя за гипнотической пляской языков пламени и вспоминать… Годы детства уже канули в бездну времени, два десятка лет промелькнули в воспоминаниях клочками пережитых событий, радостных, тяжелых, а подчас и просто пустых, неведомо как оказавшихся среди прочих, памятных. Перед застывшим, немигающим взглядом течет сейчас та часть прожитой жизни, которая стала в его судьбе, без сомнения, поворотной… Или их, все-таки, было две ?… Две жизни… Две судьбы… Две памяти…

* * *

Угли раздраженно шипели и потрескивали, когда капли жира с нанизанного на шампуры мяса стекали вниз, мгновенно превращаясь в ароматный пар, действующий на обоняние с безотказной мощью.

–  Ма-а-ама родная, - простонал Серега, - еще пять минут ожидания в этих запахах и я сожру собственные кроссовки!

–  Не советую, - с самым серьезным видом заявил Колька, аккуратно поворачивая лежащие на кирпичах шампуры, - их небось в Китае делали. Неизвестно из чего они их склепали там, какой дряни в красители добавили. Вот отравишься, сляжешь, а нам потом тебя до больницы на своем горбу переть. Да, Олеж?

–  Точно, - с ленцой в голосе отозвался Олег. Он лежал с закрытыми глазами на песчаном пляжике, вымытом в берегу прямо под развесистой плакучей ивой. Лучи начинающего клониться к закату солнца насквозь пронизывали слабо шелестящую крону, пятная световыми разводами его грудь, едва тронутую первым весенним загаром.

–  Ой, а вам друга уж и до больницы донести тяжко, - Серега притворился обиженным.
– Вот назло всем кроссы схаваю и помру, молодой. В гордом одиночестве и в муках страшных… Кстати, они не китайские, а итальянские.

–  Тем более, - Колька сосредоточенно разглядывал покрасневший от контакта с горячим шампуром палец.
– В гордом одиночестве - не стоит. А особенно - в муках страшных. Чем травить хрупкий организм итальянским ширпотребом, лучше уж объесться вместе с друзьями высококачественного, экологически чистого мясопродукта, напиться вволю дешевого отечественного пива и умирать одной компанией, в коллективном блаженстве.

Олег приоткрыл левый глаз, с интересом взглянул в сторону однокашника и поинтересовался с иронией:

–  Сам придумал, Фарязев?

–  Сам, - Колька расплылся в довольной улыбке.
– Понравилось?

–  Ничего так. Звучит.

–  Дык! Есть еще похер в похеровницах… Ладно, ребят, давайте-ка вкусим деликатеса, по-моему он уже вполне.

–  Я за нектаром, пацаны, - Серега вскочил на ноги и помчался к воде, выкапывать из сырого песка "баллоны" "Очаковского".

Олег тоже поднялся, натянул видавшие виды джинсы и занялся "столом". Из потертой спортивной сумки были извлечены пупырчатые молодые огурцы и рыжеватые помидоры, развалилась под ножом буханка хлеба, зашуршала, осыпаясь на газету, яичная скорлупа.

–  Шикуем, братцы!
– под довольное "у-у-у" друзей Серега предъявил общественности двухлитровую пластиковую бутыль и две крупные "воблины".
– Я купил, а кто чистить будет?

–  Ты уж не останавливайся на достигнутом, комрад, - укоризненно покачал головой Колька.
– Сам купил, сам и почисть.

–  А мы тебе "спасибо" скажем, - поддержал Олег, раскладывающий на газетной "скатерти" готовую к употреблению снедь.

–  От вас дождешься, - Серега скорчил скептическую гримасу, но спорить не стал и, решительно оторвав голову у самой большой рыбины, приступил к чистке.

–  Труд на благо коллектива достоин уважения, - изрек Фарязев, разливая пиво по пластиковым стаканчикам.
– Как автор этого кулинарного шедевра (он театральным жестом провел рукой над снятым с импровизированного "мангала" шашлыком) я предлагаю выпить за коллектив, достойный труда на благо его.

–  За что я тебя люблю, Колян, так это за твое умение красиво и связно излагать мои путаные мысли, - Серега широко улыбнулся, поднимая стакан.

–  Молоток, Серый, правильно сказал, - Олег в свою очередь поднял "посуду", сдвинул со стаканами друзей.
– Будем, парни!

Они хлебнули холодного пива, потом навалились дружно на шашлык, не забывая и об всем остальном.

–  Ну как?
– ревниво поинтересовался "шеф-повар".

–  М-м-м, - промычал с набитым ртом Серега, кивая с умопомрачительной частотой.

–  Вполне, - добавил Олег, - за здоровье кулинара?

Никто не возражал…

* * *

Вечерело. Закатное небо налилось багрянцем. Просвечивающий сквозь редкую листву прибрежных деревьев горизонт тонул в подкрашенной пурпуром облачной дымке. Южнее пламенеющего светила, на дальнем берегу водохранилища смутно белели дома городской окраины. Отсюда город казался далеким, почти нереальным в вечерней тишине и безлюдье.

–  Хорошо-о-о, - выразил общее настроение Колька, сладко потягиваясь на расстеленном в стороне от костра одеяле.
– Так бы и не уходил отсюда.

–  Угу, - Серега прекратил обсасывать рыбий плавник, бросил его в огонь и хитро улыбнулся.
– Теплая весна выдалась. На пять баллов… Есть предложение, пацаны, не уходить. Сгоняем сейчас в поселок, возьмем еще пару "баллонов" и зависнем здесь до утра. Что скажете?

–  Не выйдет, - досадливо поморщился Колька.
– Мои на ушах стоять будут, если не покажусь дома. Учет и контроль, однако. Да и не лето еще все-таки, замерзнем к утру.

–  А у меня - без проблем, - пожал плечами Олег.
– Мать с Петровичем на дачу укатили, будут только завтра к вечеру. Если хотите, можем ко мне завалиться, хоть на всю ночь.

–  Мысль, - Серега поднял вверх указательный палец.
– Ты как, Николя?

–  Можно, - оживился тот.
– Родичей предупрежу только.

–  Тогда заметано, Олеж, продолжаем банкет у тебя. Слушай… а чего это ты отчима своего Петровичем все время зовешь?

–  А как мне его называть?
– огрызнулся разом напрягшийся Олег.
– Папкой? Да и не отчим он мне никакой. Отчим - это если бы они с матерью расписаны были, а так… гость он… сильно засидевшийся. Завтра вдруг решит манатки собрать - и, считай, не было его вовсе.

–  Ну да, - не поверил Серега, - столько лет вместе и "не расписаны"? Заливаешь, небось.

–  Да иди ты…

Олег поднялся и начал стаскивать футболку.

–  Потопаем уже сейчас, Олег, - Фарязев посмотрел на часы.
– Ого, уже восемь почти! Совсем затемно возвращаться будем.

–  Я быстро.

–  Мокрый же пойдешь…

–  Не размокну.

Олег, оставшийся уже в одних плавках, коротко разбежался, прошлепал босыми ногами по почти горизонтально нависающему над водой стволу ивы и "рыбкой" сиганул в темную холодную воду, подняв фонтан брызг.