Сны над Байкалом (сборник)
Шрифт:
Неужели у парня в голове, кроме гармони, ничего нет?..
Володя сделал усилие над собой, возвратился к воспоминаниям.
В этот день Тамара была в отъезде. Домик, в котором они живут, на две квартиры. Рядом, через стенку, бригадир лесорубов Лапин с женой Ларисой и дочкой Надей.
В кухне у Володи старенькая софа. Сбросив полушубок, шапку и
Было тихо, только откуда-то доносилось:
— Дважды один — два, дважды два — четыре, дважды три — шесть…
Володя перевернулся на бок, приник ухом к подушке.
— Дважды четыре — восемь, дважды пять — десять…
Соседская Надька учит уроки, догадался Володя.
— Дважды шесть — двенадцать…
Володя приподнял голову, голос бубнил:
— Дважды семь — четырнадцать…
Стукнула дверь, пришла Лариса, Надина мать, видимо, из магазина.
— Учишь таблицу? — спросила у дочки.
— Учу.
— Учи вслух!
Как будто она не вслух, подумал Володя. Из-за стену доносилось:
— Трижды один — три, трижда два — шесть…
К этому прибавился голос Ларисы:
— Пачка кофе — сорок девять копеек. Килограмм сахару — семьдесят восемь. Килограмм масла — три восемьдесят. Всего пять рублей семь копеек. Брала с собой шесть рублей. Сдача — восемьдесят три копейки. Где десять копеек?
Одновременно с этим подсчетом Володя слышал:
— Трижды семь — двадцать один, трижды восемь двадцать четыре…
— Где десять копеек?
Чего они так орут? Володя хотел постучать в стену. Неудобно, однако.
— Четырежды один — четыре, четырежды два — восемь…
Под таблицу умножения Володя заснул.
Гармонь певучаяМеня замучила…— Тьфу!.. — Володя встал с бревен, прошел по берегу, сел на камень.
Но и тут слышалось:
В заволжской сторонеПокоя нету мне…Узнал о своем несчастье, а может быть счастье, Володя, когда приехала Тамара.
Проспал он глубоким, но болезненным сном, наверное, часов пять. Проснулся от стука в сенцах.
— Дома… — послышался голос Тамары.
Она шумела веником, стряхивала с валенок снег.
— Ружье-то… — сказала она. — Так и стоит в углу, как метла. Поставил и бросил. Охотник…
Вошла в комнату, зажгла свет.
— Дрыхнет… — увидела мужа на софе в кухне. — Шапка на полу, полушубок тоже… Никак не приучишь… Выпил? — подошла к Володе. — А может, умаялся. Ладно, пусть спит…
Володя чуть приоткрыл глаза, стал следить за женой. Голова болела, но не сильно.
Тамара налила супу, нарезала хлеба, села к столу. Стала есть. В то же время она разговаривала сама с собой:
— Эти
поездки — провались они пропадом. На попутных машинах истреплешь одежду, измажешь всю… А что толку, что съездила? Даже магазин оказался закрытым — переучет.При этом Тамара жевала, прихлебывала. Ела с аппетитом, что называется, в полный рот.
— В ателье индпошива ничего. Ничегошеньки. Серость…
Володя открыл глаза пошире: как она может есть и разговаривать? Да еще так громко. В конце концов ведь он спит. Могла бы потише…
Тамара ела: откусывала хлеб, работала ложкой.
— Ларисе везет, — говорила она при этом. — У Ларисы что ни платье — картина.
Губы у Тамары не шевелились. И все же с набитым ртом она разговаривала:
— Блат имеет бригадир — вот у нее и все есть. А у моего Вовки никакого блата…
— Тамара? — сказал Володя, приподнялся на локте.
— Проснулся, — сказала Тамара с набитым ртом. — Доброе утро?
— Томка!..
— Ты чего? — спросила Тамара и перестала есть. — Вроде не пьяный… — тут же сказала она, но губы у нее не шевельнулись.
— Тамара… — уже со страхом сказал Володя.
Тамара бросила ложку.
— На тебе лица нет! — сказала обыкновенным голосом. И с закрытым ртом: — Что с Володькой?..
— Выйди из кухни, — сказал Володя.
— Зачем?
— Выйди из кухни!
Тамара поднялась, вышла.
— Если не пьяный, то сумасшедший, — послышалось Володе из другой комнаты.
— Что ты сказала? — спросил Володя.
— Ничего.
— Ты сказала, что я сумасшедший.
— Ничего я не сказала! — Тамара с любопытством взглянула на мужа, показав лицо из-за двери.
— Вот и сейчас говоришь — сумасшедший, — попробовал Володя уличить супругу.
— Не говорю, но думаю, — сказала Тамара.
— Думаешь?..
— И еще думаю, что, пока я в поездке, ты тут устраиваешь беспорядок. — Она подняла полушубок, положила на табуретку. Володя не видел, как она подняла полушубок, но спросил:
— О полушубке думаешь?
— О полушубке.
— А сейчас о валенках, что бросил возле порога?..
— О валенках, — призналась Тамара.
— А давеча думала, что универмаг на учете, а в индпошиве ничего нет?
— Вовка!.. — Тамара появилась в двери.
— А еще думала, что на Ларисе платья — картины. И что бригадир блат имеет?..
— Вовка! — У Тамары округлились глаза.
— Молчи! А твой Вовка никакого блата не имеет?..
— Откуда ты все это знаешь?
— Знаю.
— Прочитал мои мысли?..
— А еще сказала, что в сенцах ружье стоит, как метла.
— Во-овка…
После этого они весь вечер обсуждали открывшуюся у Вовки удивительную способность, и Вовка рассказывал жене, о чем разговаривают и думают Лапины, пока Тамара не прикрикнула на супруга:
— Молчи, бесстыжий!..
Потом легли спать в спальне, и Володя не мог уснуть: Тамара тарахтела у него под ухом то о неудачной поездке, то о письме, которое получила на днях от матери. Володя несколько раз притрагивался щекой к ее губам. Но Тамара и с закрытым ртом продолжала тараторить без умолку: