Сны о красном мире

А самое главное то, что знание языка открывало перед Милией таинственный, пахнущий пылью и древностью мир дворцовой библиотеки. Девушка часто вспоминала тот миг, когда Кодвилл впервые привел ее в огромный сводчатый зал, где на уходящих высоко вверх деревянных, потемневших от времени стеллажах стояли тысячи и тысячи книг. Каждая из них была произведением искусства сама по себе и стоила целое состояние. Здесь были старые, как мир, фолианты с толстыми желтыми листами, в темных кожаных переплетах, с которых давно стерлась позолота, и в тяжелых драгоценных окладах, инкрустированных самоцветами. Были здесь и маленькие томики «легкой литературы», искусно расписанные золотом и пурпуром, с великолепными рисунками. Но поразило Милию не изобилие книг и не высота передвижных лестниц, по которым приходилось карабкаться прислужникам, чтобы добраться до верхних полок, а то, что находилось в самом конце зала прямо под единственным во всем помещении небольшим полукруглым окошком, из которого сочился сквозь стекло розовый свет, постепенно теряясь в ярком свете шаров-коэнов, заменявших здесь светильники.

Ряд ступеней – гладких, как зеркало, черных пластин – вел к каменному постаменту, формой напоминающему кафедру, а обилием зловещего вида знаков и надписей – языческий алтарь, на котором лежало то, что чтили как священную реликвию и поклонялись почти как божеству. Книга Судеб 14 , летопись Леантара со дня сотворения и источник мудрости нынешних поколений, она подавляла своими размерами и внушала благоговейный трепет, даже если смотреть издали, а уж рядом… Каменный истукан, и тот почувствовал бы исходящую от нее странную силу. Именно эта сила заставила тогда ноги девушки взлететь по ступеням. Милия провела ладонями по огромным листам и, чувствуя выпуклые значки-буквы, которыми были сплошь исписаны эти страницы, страстно захотела во что бы то ни стало прочесть Книгу с самого начала.

14

Книга Судеб – летопись государства, в котором находится данный экземпляр, от сотворения мира и до настоящих времен. Новыми сведениями пополняется сама собой. По легенде, когда будет исписана последняя страница, данное государство прекратит свое существование.

Было в высшей степени глупо валяться в постели, предаваясь воспоминаниям, вместо того чтобы заняться чем-нибудь более полезным. До завтрака еще больше часа, но, хотя за это время ей вряд ли удастся одолеть и четверть страницы, даже если вскочить и, не одеваясь, помчаться в библиотеку, соблазн был достаточно велик. Милия отшвырнула одеяло, в одно мгновение оказалась у зеркала, расчесалась, наскоро заколола волосы, нырнула в первое попавшее под руку платье, сунула ноги в мягкие низкие туфли. Юркнув в ванную, чтобы ополоснуть лицо, нос к носу столкнулась с одной из девушек-прислужниц, раскладывавшей свежие полотенца у приготовленной ванны. Замешкавшись на мгновение, Милия макнула пальцы в воду, протерла лицо, вытерлась висевшим на плече служанки полотенцем, схватила свои заметки, ринулась к дверям и выскочила из спальни. Еще несколько шагов – и девушка уже в коридоре.

«Ну не четверть страницы, так хотя бы несколько строк», – подумала она, входя в библиотеку.

Трудности в чтении Книги Судеб заключались не в том, что Милия не так давно освоила алфавит, а в том, что Книгу начали писать очень давно, и непонятные слова и знаки-буквы попадались довольно часто. А порой случалось так, что знакомые вроде бы слова и выражения складывались в нечто настолько туманное по смыслу, что понять что-либо было совершенно невозможно. Тогда не оставалось ничего другого, как беспомощно оглянуться и поискать глазами высокую худую фигуру Сона Кая Камилла, советника, Наставника и почти такого же неизменного спутника принцессы Лии, каким стала Милия для лорда.

Не было случая, чтобы, оглянувшись, девушка не обнаружила Камилла за одним из стоящих в два ряда десятка столов с висящими над ними коэнами. Советник, так же, как и Милия, едва выдавалась свободная минутка, приходил в библиотеку. И стоило девушке обернуться, как он тут же отрывался от своего чтения, вставал со скамьи и не спеша шел к ней.

На этот раз Милия оказалась в библиотеке раньше Камилла. Вчера вечером, в театре, где ставили новую пьесу, советник был бледнее обычного. Не заметить этого было невозможно, и принцесса велела ему отдохнуть пару дней. «Похоже, что он решил последовать совету», – подумала было девушка, но дверь позади нее отворилась.

– Доброго утра, госпожа, – сказал Камилл, поравнявшись с Милией.

– Доброго утра, – отозвалась девушка и, глядя на высокую фигуру Сона в фиолетовом балахоне, смахивающем на монашескую сутану, подумала, что даже эта одежда не скрывает его худобы, а цвет лица и в самом деле оставляет желать лучшего. – Вам следовало бы быть у врача, а не здесь.

– Только от него. Велел мне больше бывать на свежем воздухе и так далее. – мужчина неопределенно помахал в воздухе рукой.

– Это здесь-то свежий воздух?

– Отсутствие некоторых лиц вполне его заменяет, – сказал Камилл и подозвал одного из прислуживающих в библиотеке мальчиков-подростков.

А Милия отправилась к Книге Судеб, уже ощущая исследовательский зуд. Она успела одолеть целых четыре невероятно длинных строки, когда ее окликнул Камилл. Вот уж действительно не ожидала.

– Милия…

– Да? – отозвалась девушка и, обернувшись, выжидающе посмотрела на бледно-розовое лицо Сона с черными зернами широко расставленных глаз. Советник вел себя как-то не так. Да еще обратился по имени вместо привычного «госпожа Альдо».

– Это правда, что расе сойлийцев грозит вымирание?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответила девушка, и, поддавшись внезапному порыву, заговорщицки понизила голос, – я даже не знаю, что за место этот… Сойл.

– Странно.

– Что странно?

– Все уверены, что вы сойлийка и сбежали от мужа. – Глаза Камилла ждали реакции.

Милия не стала его разочаровывать и, улыбаясь, как хорошей старой шутке, спросила:

– Интересно, почему?

– У сойлийцев есть обычай, согласно которому девушка не вправе самостоятельно решать, за кого ей идти замуж. Это решает Совет.

– Да уж! – сказала девушка. – Неприятно.

Разговаривать сидя спиной, повернув лишь голову, было неудобно – шея онемела, поэтому Милия собрала свои заметки и спустилась.

– Что еще обо мне говорят? – спросила она, усаживаясь напротив мужчины и с интересом глядя в его лицо.

– Еще говорят, – очень тихо проговорил Камилл, – что дан Глисса собирается жениться на вас, и если у вас родится мальчик, то право престолонаследования перейдет к этому ребенку, оставив Лию не у дел, а пока принц не сможет самостоятельно управлять королевством, это будет делать наш лорд.

– Но ведь он и так…

– Да, отчасти, поскольку все его решения ничего не значат без согласия и подписи Лии, к тому же до совершеннолетия принцессы осталось чуть больше двух лет.

– Что же мешеало его светлости обзавестить наследником раньше?

– Может невесты быле не те? – хитро прищурившись, произнес Камилл.

– Я не выйду за него, – неожиданно резко ответила девушка.

– Почему?

«И правда, почему?» – промелькнуло в голове, но тут откуда-то издалека донесся звук гонга. Вот-вот должен был начаться завтрак, и Милия, так и не ответив на вопрос, встала, сгребла со стола свои заметки и быстро вышла из библиотеки. Это было слишком похоже на бегство. И этот способ явно не подходил для того, чтобы уйти от ответа на вопрос, на который рано или поздно ей придется ответить. Хотя бы себе.

9

В обеденном зале было накрыто два длинных стола, расположенных параллельно друг другу. И один небольшой, стоящий на возвышении, что позволяло сидящим за ним видеть весь зал. Это был так называемый «королевский стол» в форме трапеции, обращенный к залу широкой стороной. Дан Глисса сидел во главе его в кресле короля. Милия занимала «место фаворитки» по левую руку от лорда, справа от него, напротив Милии, сидела принцесса. Дальше по левой стороне сидели Кодвилл, его жена дана Сита, Камилл, на правой стороне – военный советник Лара дан Паллас с супругой. Место рядом с принцессой было свободно, но прибор стоял.