Сны о красном мире
Шрифт:
Не думая ни о чем, Милия смотрела, как играет свет на гранях еще пустого бокала, когда еще раз прозвучал гонг, и двое старших слуг в пышных ливреях в сопровождении церемониймейстера подали лорду золотую чашу, чтобы тот ополоснул руки в ароматной воде. Одновременно с этим всем присутствующим были поданы такие же, только серебряные, чаши, и после того, как их убрали, было разлито легкое утреннее вино, принесены первые блюда, и завтрак начался.
Есть совсем не хотелось. Отчего-то навалилось недоброе предчувствие, но Милия продолжала дежурно улыбаться, мочить губы в бокале с вином и ковырять вилкой в чем-то, прежде бывшем нежнейшим омлетом. Дан Паллас пытался острить, его жена изнывала под тесным воротником платья, Кодвилл был мрачен. За «низкими»
Едва Милия улыбкой поблагодарила принцессу за комплимент о туалете (благо, удалось забежать до завтрака к себе, привести в надлежащий вид волосы и лицо и поменять платье), кивнула в знак согласия на предложение дан Глиссы прогуляться по парку сразу после завтрака, как у входа в зал поднялась суматоха. Шум перекрыл монотонный гул голосов, придворные, сидящие ближе к выходу, стали подниматься со своих мест, приветствуя вошедшего человека, одетого во все черное.
Не узнать его было невозможно. Все страхи, улегшиеся на дно после того, как Милия узнала, что Сарк куда-то уехал, поднялись с новой силой и тугой волной ударили в фундамент сказочного замка благополучия. Хрупкое строение дрогнуло и обрушилось в кипящую черную воронку. Теперь-то было понятно, кому принадлежит место рядом с Лией. А не знала Милия этого просто потому, что не ела за общим столом до отъезда Сарка, и ни у кого не было желания портить себе аппетит, заговаривая во время еды о Мастере Иллюзий. При мысли о том, что придется сидеть с ним чуть ли не нос к носу, девушке стало дурно.
– Милия, вы побелели, вам нехорошо? – спросила Лия.
– Мне просто немного душно, ничего страшного, – пробормотала девушка.
– Вы правы, дорогая, здесь стало душно, – тихо сказал лорд и посмотрел на подошедшего Сарка. – Как всегда опаздываете, Мастер.
– Мне нравится привлекать внимание, – мрачно произнес тот, поклонился принцессе и, отодвинув стул, сел.
Его тарелку тотчас же наполнили едой, на которую он не обратил ни малейшего внимания. Взгляд Сарка был прикован к Милии. Девушка почувствовала, как по спине скатилась капелька холодного пота. Взгляд давил и жег, ввинчивался в мозг через глазницы и растекался горячим ядом, убивая волю к сопротивлению. Неожиданно для себя Милия вдруг вспомнила Анжея, представила его словно выточенное из мрамора лицо, внимательные глаза и тепло рук…
Мастер Иллиюзий, натолкнувшись на щит, тут же отступил. Провалы его глаз чуть сузились, на тонких бледных губах мелькнула и исчезла полуулыбка. «Прекрасно. Мне нравятся поединки», – сказали глаза, и его лицо снова превратилось в непроницаемую маску. С этим он взял бокал с вином и откинулся на спинку стула.
Все это длилось лишь несколько мгновений, и никто из присутствующих не подозревал о дуэли, произошедшей между Сарком и Милией.
– Мастер Сарк, может, вы попробуете изменить выражение своего лица? – предложил дан Глисса. – А то у вас такой вид, что от одного вашего взгляда воздух в зале вот-вот превратится в камень.
– Неплохая мысль, – небрежно заметил Сарк.
Милия, искоса взглянув на лорда, поняла, что тот пожалел о своих словах. В это время принцесса негромко рассмеялась. Возможно, она пока еще не вполне представляла себе, что превратить воздух в зале в камень, хоть и ненадолго, вполне по силам Мастеру Иллюзий.
– Дядя прав, – сказала Лия. – А ваше мрачное настроение уже вошло в поговорку. Не далее как вчера я слышала, как одна дана пугала своего непослушного ребенка вашим именем.
Сарк ничего не ответил, но обстановка явно разрядилась.
Тем не менее, Милия продолжала чувствовать себя, как на кресле пыток. Она так старалась не выдать своего страха, что почти ничего не слышала и отвечала невпопад. Чтобы хоть как-то успокоиться, девушка принялась разглядывать сотрапезников.
Глаза вдруг наткнулись на Камилла. Милии никогда не пришло бы в
голову рассматривать именно его, если бы Кодвилл и дана Сита одновременно не склонились над тарелками. Профиль Камилла, болезненную бледность которого невыгодно подчеркивал черный воротник, походил на маску из розового воска. Сон как-то механически подносил ко рту вилку и так же механически жевал, уткнувшись взглядом в тарелку.Когда у Милии вновь появилась возможность взглянуть на Камилла, чтобы еще раз удостовериться, что не одной ей сегодня за столом неуютно, он внезапно посмотрел в ее сторону. На высоком лбу Наставника принцессы блеснула испарина. В глазах на мгновение промелькнула неуверенность, словно он хотел что-то сказать, но передумал, потом отвернулся, и его лицо закрыла пышная прическа даны Ситы.
Почувствовав на своей руке прохладные пальцы дан Глиссы, Милия повернулась к нему. Лорд улыбался уголками губ.
– Неужели мне тоже стоит заболеть, чтобы вы так же смотрели на меня? – проговорил он вполголоса.
– Прошу прощения, мой лорд, я не понимаю, о чем вы, – так же ответила девушка.
– Вы сейчас так пристально смотрели на Камилла, что мне захотелось сесть на его место, чтобы хоть на минуту завладеть вашим вниманием. Не считайте меня ревнивцем, но эти ваши с ним переглядки…
Далее последовала многозначительная пауза, и Милия, к собственному стыду, почувствовала, что краснеет, словно у нее с Камиллом действительно было что скрывать. К тому же Мастер Иллюзий время от времени окатывал ее холодным взглядом и улыбался мерзкой, не сулящей ничего хорошего улыбкой. Поэтому Милия, последовав примеру Сона, уткнула нос в тарелку и оставшееся до конца завтрака время решила сидеть молча, несмотря на попытки лорда втянуть ее в разговор.
Когда наконец подали десерт, Камилл извинился и сославшись на плохое самочувствие, ушел. Милия с большим удовольствием сделала бы то же самое, но дан Глисса, держа ее руку в своей, обсуждал с дан Палласом проблему обеспечения пограничных гарнизонов. Господи! До чего же хотелось побыть одной! Но вместо этого приходилось слушать абсолютно не интересующие ее вещи, подавлять страх перед Сарком и глупо улыбаться и кивать в ответ на монолог даны Ситы о новых веяниях в укладке волос. А потом еще придется идти с лордом на прогулку. Почему-то стало тошно от одной только мысли об этом. Может, как-нибудь отделаться от обещания? Несколько дней назад Милии бы и в голову не пришло отказывать дан Глиссе, но появление Мастера выбило ее из колеи, а недавнее воспоминание об Анжее вызвало к жизни жгучую, как соль в ране, тоску и щемящее чувство потери.
Все уладилось как нельзя лучше. Дан Глисса сам предложил перенести прогулку. Ему вдруг срочно понадобилось поговорить с Сарком. И судя по всему, без лишних ушей. Знать бы, зачем и о чем? Или о ком? Уж не о ней ли? А может, это мания преследования?
Милия почти бегом поднялась на два этажа вверх, где находились ее комнаты, словно только там могла успокоить не в меру разошедшуюся нервную систему. Девушка ворвалась к себе, быстро прошла через гостиную в спальню и остолбенела. У ее туалетного столика с пудреницей в руке стоял Камилл! Милия застыла, приоткрыв рот, не зная, что сказать и что сделать.
– Вы… Вы… – выдавила она и оглушительно расхохоталась.
Она не смеялась так, до колик в животе, уже очень давно, даже слезы из глаз брызнули, и ей пришлось сесть, поскольку ноги уже не держали. Вид у Камилла был тот еще: на лице, загримированном лишь наполовину, застыло выражение мелкого воришки, пойманного на месте преступления.
Когда девушка наконец успокоилась, Камилл уже сидел на пуфике у зеркала и ждал неизбежных вопросов. Милия посмотрела на него и, едва не рассмеявшись снова, предложила для начала закончить с лицом, но уже спустя несколько минут, глядя на неловкие движения не привыкших обращаться с подобными предметами мужских рук, встала и попросила разрешения помочь. Кроме того, это был удобный случай, чтобы поинтересоваться, зачем Сону понадобилось разрисовывать свое лицо у нее в спальне.