Сны Персефоны

— Нет, — она упрямо мотнула головой, — я в порядке, просто очень волнуюсь.

Пеан взял её за руку, подвёл к низкому продолговатому табурету, усадил и навис над ней горой — грузный, с взвихрёнными редкими волосами, будто ореолом окаймлявших лысину.

— Рассказывай, что задумала, — он с силой сжал хрупкое плечо. — Мужа отравить хочешь?

— И его — тоже! — Кора гордо вскинула голову и выдержала яростный взгляд учителя.

— Ты точно обезумила! — вскричал старик и основательно тряхнул тоненькую и изящную, как статуэтка, богиню.

Кора продолжала смотреть на него дерзко и с вызовом.

— Это не безумие, но… ты не поймёшь…

— А уж постарайся, дитя моё, сказать так, чтобы я понял! Ну же! — он тряхнул её ещё раз. Голова Коры мотнулась, красивые тёмно-розовые губы расплылись в злой инфернальной улыбке. Неожиданно юная богиня выпрямилась, повела плечами, сбрасывая с них руки старца, и Пеана откинуло к противоположной стене. Стукнувшись о которую, он сполз на пол.

Теперь уже Кора — нет, Персефона-разрушительница — нависала над ним, а за спиной её змеились шипастые лозы. Тёмная лапа с длинными когтями — назвать это ладонью не поворачивался язык — схватила за горло.

— Ты сделаешь мне этот напиток, понял. И никому не скажешь, что я была здесь.

— Да, Владычица, как прикажешь, — прохрипел бог-врачеватель, пытаясь ослабить захват и набрать в лёгкие побольше воздуха.

Кора-Персефона отпустила его и ехидно ухмыльнулась, обнажая острые зубки.

— Значит, узнал.

— Да-да, Владычица, — послушно закивал он, — как не узнать великую богиню.

— Говори, кто приказал мне запечатать?

— Зевс, — дрожа, проговорил Пеан.

— Зачем?

— Ты была единственной, кого не могли укротить. Персефона-разрушительница, Владычица Подземного царства. К тебе даже подойти боялись. А Зевсу нужен был свой подземный. Желательно, член семьи. Желательно, брат.

— Как им удалось поймать меня? — пророкотала богиня. В существе, которое сейчас склонялось над врачевателем, и следа не было от прежней — нежной — Коры. А он — не великий бог, чтобы противостоять настоящему чудовищу.

Нет ничего дурного в том, что его голос дрожал, когда он задал вопрос, вместо того, чтобы ответить ей:

— Ты ничего не помнишь, Владычица?

— О чём ты? — её резкие черты заострились ещё больше.

— О том, как покоряли тебя.

— Нет, после того, как запечатали, я надолго потеряла память. Надо же, засунуть великую богиню в тело ребёнка!

— Деметра была рада, что обрела дочь.

— Я ей не дочь, я старше её на тысячу лет! — яростно проговорила Персефона.

— Так и есть, но ты переродилась в Коре.

— Вот значит что — перерождение.

— Да, даже богини боятся старости, боятся одряхлеть, особенно, если смертные забывают о них, не приносят жертв, и богиня теряет силу. Это было несложно. Ведь ты перерождалась в одну из сильнейших светлых богинь — богиню Весны. Ты согласилась почти сразу. Ты всегда была разумной. А ещё тебе дарили то, чего у тебя не было в том твоём воплощении, — красоту.

— Так просто?.. — вдруг грустно и как-то потеряно сказала Персефона, отступая к противоположной стене.

Пеан хмыкнул, поднимаясь.

— Вы, женщины, только думаете, что сильные и могущественные, на самом деле у вас много слабостей. И желание быть красивыми — одна и главнейшая из них. Мы с Зевсом только предложили, ты сама ступила в Круг Перерождений. Нам оставалось лишь запечатать твою сущность в крошке Коре. Из тебя получился милейший ребёнок.

— Аид знал? — пророкотала богиня, но в этот раз в её голосе слышались явные разочарование и печаль.

Ей был известен ответ, но она хотела услышать это от другого, чтобы увериться окончательно.

— Разумеется. Ведь Зевс недаром поставил его над тобой — контролировать тебя, держать в узде, усмирять, когда надо.

Персефона ухмыльнулась дико и ранено:

— Он ответит за это! Все вы ответите! Будете ещё на коленях ползать и умолять. Готовь напиток!

— Ты желаешь, Владычица, чтобы он усыплял? — поинтересовался Пеан.

— Да, но не бога, его силу. Чтобы могучий Зевс стал слабее смертного, — она плотоядно оскалилась, Пеан невольно задрожал.

— Владычица, вернись в обличье Коры, так мне будет проще работать, — жалобно попросил врачеватель, и Богиня Подземной Весны смилостивилась: снова кожа стала нежной и молочной, по хрупким плечам заструились медные локоны, а в зелёных глазах — заблестели лукавые огоньки.

— Присядь, — вежливо сказал Пеан, указывая на тот самый вытянутый табурет, на котором она сидела вначале.

Кора послушно села: всё-таки перевоплощение сильно выматывало, и сейчас она чувствовала слабость во всём теле.

Пеан отошёл к стеллажам, где стояло множество флакончиков с различными жидкостями, взял один, в котором плескался состав, переливающийся радужными огоньками.

— Вот, выпей, Владычица, — елейным голосом попросил он, заглядывая ей в лицо, — тебе станет легче.

Она не заметила подвоха — выпила всё до дна и тут же, обмякла. Рухнула бы, наверное, прямиком прекрасным лицом на каменный пол, если бы Пеан не подхватил её.