Сны Снежной Королевы

– И что там делать?

– Смотреть на фактурных мужчин, а потом проводить вечер с одним из них, - рассмеялся он.

– Как это – с одним из них? Это ещё с кем? – нахмурилась она.

– Что же, ты думаешь, я позволю кому-то проводить время с девушкой, с которой пришёл сам?

Он улыбнулся – смотри, у меня нет никаких задних мыслей, я ничего не держу за пазухой, и имею в виду только то, что говорю. Ничего более.

– Правда? – она смотрела нерешительно.

Хорошо, сойдём с опасной темы. Лучше про неё.

– Скажи, а почему ты с твоим упорством и целеустремлённостью не пошла в магическую академию?

– Почему же ты решил, что не пошла? – усмехнулась она, но как-то горько.

– И что? Тебя не взяли?

– Взяли, только не сразу, - вздохнула она.

И дальше Грифон услышал изумительную историю о том, как она подавала документы и познакомилась с ректором профессором Саважем, некромантом.

– Слушай, и… почему тогда ты здесь?

О нет, он не понимал. Выпускникам академии нереально остаться без работы.

– Потому что я проучилась год и два месяца. И это было невероятно – заниматься тем, что ты есть, что интересует тебя больше всего на свете.

– А потом?

– А потом профессор куда-то делся, сказали – у него личные обстоятельства. И индивидуальные занятия со мной стал вести декан факультета, господин Санси. Он сильный некромант, но никакой преподаватель. Он может сделать сам – сто раз и прекрасно, но если ты не повторил за ним с первого раза или вовсе не смог – ты тупица и бездарь. Я вообще старалась быть неконфликтной, достаточно долго. Он придирался ко всем без разбора – не только ко мне. И не стеснялся в выражениях – я у него вечно была малолетняя преступница, которая смогла одолеть только простецовский факультет.

– Кошку его за шкирку, да он бы сам попробовал, - Грифон сам не ожидал, что ему станет так обидно за неё.

Вот просто обидно, потому что сидевшая перед ним девушка была невероятно талантливой и невероятно трудоспособной. Кто бы ещё, оказавшись в такой ситуации, смог столько же?

– Не вытянул бы, - скривилась Жийона. – Он хорошо работал с душами умерших, но плохо знал анатомию. И как-то раз допустил ошибку, ткнув в живот и сказав, что там желудок, а кишки в ягодицах. Все заржали, а я подумала – он же, наверное, толком никогда не видел человека изнутри. Встала и показала – где желудок, где кишечник, и рассказала, что в тех самых ягодицах, и для чего оно нужно. Без комментариев, а мне было, что сказать. Но он обиделся, и с тех пор ни разу не принял у меня работу с первого раза. А потом мне пришлось отрабатывать практику на индивидуальных занятиях – с ним, естественно, и высоких баллов он мне не ставил. Ну и я опять была единственная женщина, остальные парни. И ещё старше всех остальных. Обычно такие уже не приходят, как говорили другие преподы, уже как-то устраиваются в жизни и не хотят ничего менять. А меня хвалили все, кроме декана.

А потом ещё случилось так, что у него из кабинета пропали листы с заданиями к промежуточной аттестации, в начале ноября. Он стоял перед нами, смотрел своими бесцветными глазами и спрашивал – кто это был, мол, он явственно обнаружил следы выхода из теней в запертом кабинете, и знает, кто это сделал, но если виновный признается сам – его не исключат. Никто не признался. И я понимаю, что сделай я так сама – тоже ни за что бы не призналась. И почему стащили, тоже поняла – потому что это я привыкла терпеть, а парни гордые, им очень не нравилось, когда Санси возил их по столу носами.

В тот день у меня было практическое занятие – с ним. Я пришла – куда деваться-то? И он с порога начал говорить, что всё обо мне знает, что я не справляюсь с программой, и что именно я стащила эти задания.

А зачем мне их тащить, если я их знаю – спросила я. Он не согласился, начал говорить, что я не знаю ничего. И что только мне это и нужно, больше никому. Видимо, это оказалось последней каплей – потому что я спросила, почему я слышу подобные слова только от него, а от других преподавателей – совсем другое? Правда, он и тут придумал вариант – оказывается, потому, что я с ними сплю. С женщинами, вероятно, тоже. Иначе мне не за что ставить нормальные баллы. И что если я соглашусь спать ещё и с ним, то он, так и быть, замнёт историю с кражей заданий и меня не исключат.

…Жийона замолчала, смотрела в пол. Грифон кого другого бы уже обнял и гладил по голове, а её только лишь осторожно спросил:

– Ты что, его убила?

Она подняла голову и рассмеялась.

– Нет. Я была в уме, он меня не трогал, меня не несло. Но привести его в себя было необходимо. Дала пощёчину. Обычную, без магии. Но он не ожидал, его просто снесло со стула на пол, рука у меня не мягкая ничуть. А я вышла… и больше не возвращалась. Потому что больше мне там ловить нечего, с таким-то деканом. Я в тот же день сдала все учебники, отказалась от комнаты в общежитии, и уехала в Льен. Здесь пришла снова в больницу Сен-Лазар, где уже работала, но там не было вакансии. Зато была в Сен-Мартене. Меня туда рекомендовали, и я вышла на работу. И проработала чуть больше полутора месяцев.

– Ну он и ублюдок, - Грифон решил, что ему плевать, пододвинулся к ней и взял за руку. – Я просто так, выразить сочувствие. Давай придумаем, как ему отомстить?

– Да как тут отомстишь, - вздохнула она, но руки не отняла, и драться не полезла.

– Подумаем. Слушай, а тот крутой профессор? Он что?

– А я его не видела. Его уже две недели не было, сказали – там личные обстоятельства. Ясно же, что обстоятельства будут важнее какой-то студентки, правда?

Нет, неправда. Ничего не может быть важнее её, понял Грифон.

Проблемы наступают

14. Сон о рациональном использовании ресурсов

Жийона сама не знала, зачем взялась рассказывать о своей неудачной попытке отучиться в академии. Наверное, потому, что поняла – нужно уже с кем-нибудь об этом поговорить. Вообще у неё не было привычки говорить о себе, и потребности такой не было – тем удивительнее оказалось это понимание, что можно разделить свои мысли, свои сомнения и свою горечь с кем-то, и хуже от этого не станет. В конце концов, праздники пройдут, и они расстанутся, и скорее всего – больше не увидятся. Поэтому – отчего бы не рассказать?

В итоге они проговорили до темноты. Она рассказывала о занятиях, он – о своей жизни, когда ты днём успешная модель, а вечером – охрана криминального авторитета. Жийона всё время примеряла на себя – хотела бы она такой жизни? Ну, в модели бы не взяли, скорее всего, но в охрану за милую душу. И как? Конечно, если бы попалась, то спросили бы за всё, и ещё за то, чего не совершала. Но уже и так спросят, и к чему была вся её жизнь с попытками жить правильно и вообще как-то устраиваться?

Вечером Грифон опять засуетился – принялся искать какую-то выпендренную доставку.

– Может, просто сами что-то приготовим? – спросила она.

– Да ладно тебе, праздники же! Каникулы, выходные… я считаю так. Всё равно больше ничего делать не выходит, значит – будем разговаривать, есть и спать.

В этот раз привезли запечённую рыбу, форель, что ли. Невероятно вкусную. И к ней белое вино, и Грифон ещё нарезал сыр, и он как-то умел всё устроить на столе так, что казалось – будто они и впрямь пошли в этот самый ресторан.

Он так привык и не хочет иначе?

Или ему что-то от неё нужно, вот он её и обхаживает?