Сны Снежной Королевы

– Нет, не знаю, - покачала она головой. – Я не была в магическом колледже.

– А где ж ты училась? – не понял он.

– Интернат святой Макарии – слышал о таком?

– Нет, - а ведь он и вправду не слышал, смотрит удивлённо.

– Заведение для малолетних магических правонарушителей, - пожала плечами Жийона. – Находится на острове в Западном море, во время отлива к острову ведёт дорога, а во время прилива – нет её.

– Ни хрена себе, - вообще он не выражался, вот совсем не выражался, что удивило Жийону ещё вчера. – И… что ты натворила, что тебя туда сослали?

– Чуть не убила отца и сводного брата.

– По неосторожности?

– Если честно, я не знала, что так выйдет. Отца убивать я, в общем, не хотела, он делал для меня, что мог. Наверное. А Гастона и его мать я ненавидела. Но не знала, что моя ненависть может быть… такой настоящей.

Рассказать, что ли? Чтоб боялся? А то сидит тут, понимаете ли, красавчик, и улыбается.

– Вышло так, что когда умерла вырастившая меня с младенчества бабушка, мне было почти восемь лет. Отец к тому времени завёл другую семью и других детей, а у мачехи был сын, старше меня. Он и младших братьев не жаловал, но они хотя бы были и ему братьями, пускай наполовину. А я – нет, да ещё и маг в семье простецов. Дома он надо мной мило подшучивал – что бледная, некрасивая, неуклюжая и в школе неуспешная. А в школе они подкарауливали меня с друзьями, и шутками не обходилось. Я научилась отвечать.

– Так это норма, знаешь, я тоже в школе то и дело отгавкивался, - покачал он головой.

– Но тебя, наверное, дома за это не наказывали.

– Нет, вот ещё! Мой дом – моя крепость, даже если это маленькая съёмная квартирка с протекающими трубами и неработающим отоплением. Дома меня ждала бабуля, она меня любит, такого, какой я есть.

– Наверное, беда в том, что моя бабушка на самом деле прабабушка, - вздохнула Жийона. – Она умерла в свои сто пять, а если бы ещё потянула, хоть бы до моего окончания школы, то всё было бы проще. Иногда я воображаю, что она бы придумала, как поступить с моей ненормальной силой.

– Да почему ненормальной? Просто её много. Наверное, тебе нужен какой-то особый амулет.

– Знаешь, я даже обсуждала этот вопрос с супер-мега-специалистом. Он говорил только о том, чтобы выпустить силу из резервуаров до конца и научиться контролировать. Но до конца мы с ним не дошли.

Не успели.

– А чего не дошли-то?

– Так вышло.

– Ладно, это потом. А что случилось с твоими родными?

Жийона горько усмехнулась.

– Мне было двенадцать. Мачехи с младшими в тот день дома не было, они пошли в парк, кататься на каруселях. Отец дома был, но спал после ночной смены. Пришёл Гастон, привёл двух своих дружков, и сказал, что сейчас они будут объяснять мне, что почём в жизни. Я попробовала их испугать, но они тут же вернулись. Это у них было такое развлечение – доводить меня, чтоб я их пугала, и смотреть – кто первый испугается и убежит, а кто выдержит. И вот его дружки схватили меня за руки, а Гастон пару раз ударил, велел молчать, чтоб не разбудить отца, потому что если тому не дать выспаться после смены, то никому мало не покажется, да так и было. И стал стаскивать с меня штаны. Я его пару раз пнула, не помогло, попыталась закричать, мне заткнули рот. Тогда я подумала, что ненавижу и хочу убить. И тут они заорали все трое.

Отец выскочил и попытался успокоить меня – он вроде понимал, что я такое. Друзья Гастона убежали с воплями, что я рехнулась и всех убиваю, перепугали соседей и нарвались на мачеху с младшими. Но когда те пришли домой, то Гастон уже был весь синий и только хрипел, ему больше всех досталось, да и отец, в общем, тоже. А я, говорят, лежала в обмороке. И со спущенными штанами, да. Можно представить, что подумала эта достойная женщина, и так не питавшая ко мне тёплых чувств.

Мачеха вызвала врачей, те увидели явные магические повреждения, и вызвали магическую полицию и целителей. В целом вопрос решился за полчаса – потому что дружков Гастона нашли, они жили по соседству, и они во всём признались, потому что перепугались, и потому что попробуй, соври магической полиции. В целом меня оправдали, но признали опасной для общества. И с такими, знаешь ли, разговор короткий – в тот самый интернат. Тут же мачеха собрала мои вещи, и в тот же день меня отправили порталом на остров святого Рока.

– А этот ублюдок, твой сводный брат? Он жив?

– Вроде да. Они уехали в Другой Свет, сразу же, как только отец встал на ноги. Потому что история получила огласку, и их, ну, не поддержали. Мне так потом рассказывали. Так и говорили – довели ребёнка.

– Так и вправду довели.

– Но ребёнок оказался вправду опасен.

Жийона усмехнулась – та давняя история почему-то сегодня вызывала не боль, а только лишь невесёлую усмешку. Как вышло, так вышло.

9. Такая жизнь

Грифон смотрел и изумлялся – как бывает-то, однако. Глядя на Жийону, он бы и не подумал, что она выросла на таких же задворках мира, как и он, даже и хуже – у него-то хоть бабуля, а у неё, выходит, вообще никого.

– Слушай, а лет тебе сколько?

– Двадцать восемь.

– И ты здешняя? Я имею в виду, из Льена?

– Да. Северо-Западный район.

Тоже промышленный, с другого конца города. Там нефтеперерабатывающий комбинат.

– А я жил здесь, поблизости. Так-то могли и в одной школе учиться, если б рядом.

– Могли.

Наверное, два некроманта в одной школе никак бы не прошли друг мимо друга?

– А потом, в том интернате, вас хоть учили чему-нибудь?

Она усмехнулась.

– Конечно. Нас же должны были выпустить наружу с какой-никакой магической квалификацией. Как это – умеет пользоваться своей силой без вреда для окружающих.

– И… как у вас там было с некромантией?

– Сначала был старый дед. Годами старый, а по сути – очень сильный, качественный препод. Он был один на свете, семьи у него не было, никуда дёргаться с нашего острова он не хотел. Силищи в нём было – немеряно, и учил он хорошо. Правда, главным образом парней, я была так, непонятное недоразумение. Пока на тренировке не создала… кое-что.

– Покажи? Или тебе нельзя совсем?

– А чёрт знает, я ж наружу не прошусь, и агрессию не проявляю, - усмехнулась она… как-то нехорошо.

Сложила руки ладонь поверх ладони и потянула из пальцев серебристую нить. Нить бодро потянулась, её становилось всё больше, и вот это уже не нить, а паутина, и по ней шустро ползают чёрные пауки. Один забрался по её руке на плечо и устроился в волосах, одни лапы торчали, второй засел на макушке.

Грифон огляделся – господи, куда он попал! Паутина затянула всю комнату, первым делом – окно и люстру, и пауков по ней бегало уже несколько десятков. Он зажмурился…

– Вот так, - сказала она.

Он открыл глаза… ничего не было. В окно глядело солнце, комната была чиста и светла, и Жийона тоже, только в волосах, кажется, шевелились чёрные лапы… потом исчезли.

– Впечатляет, - сказал он. – Скажи, ты их сама создаёшь, или настоящих приманиваешь?

– Этих создаю. Но приманивать тоже умею, господин Барю научил меня жертве паучьей матери, и она всегда откликается, когда мне нужно.

– То есть тебя вот этому прямо учили?

– Ну да, этому тоже. А тебя чему?

– Меня – как управляться с разными формами жизни, - усмехнулся он. – Но моим наставником был отставной полковник Магического Легиона.

– А моим – безумный исследователь. Первые три года. А потом он всё чаще стал засыпать в паутине, обращаясь в огромного паука. И однажды не проснулся, а потом исчез вместе с паутиной.

– Куда исчез? – не въехал с ходу Грифон.

– Туда, - усмехнулась она. – Куда все исчезают. Куда от всех, говорил он, уходит душа, а от таких, как мы – всё, что мы сможем приготовить и взять… Я, помню, очень заинтересовалась, как приготовить. Он сказал, что сама пойму с годами. И чтоб не вздумала пробовать раньше времени, потому что нельзя.