Сны. Начало

В одном месте, по сигналу «Мещеры», группа залегла, ощетинившись стволами в разные стороны, а Савельев прошел дальше, до присевшего у большого камня прапорщика.

На немой вопрос командира, «прапор» кивнув на небольшую полянку впереди и чуть слева, негромко, почти шепотом, пояснил:

– На «дневке» кто-то стоял. Дня три назад. Человек пять-шесть, не больше.

По команде Савельева, два бойца дозора прошлись, пригибаясь и приседая по краю полянки, и один из них, вернувшись, доложил:

– Пятеро, похоже. Не наши, скорее – «чехи». Ушли вон в ту сторону. Вон там…, - кивнул боец, указывая направление, - И вон там – две «растяжки». «Эфки».

«Мещера» сплюнул, пробормотал:

— Значит, не «чехи». Папуасы какие-нибудь…

Савельев был согласен с прапорщиком – местные, без особой нужды, вот так – «надурничку», минировать бы не стали. Мало ли кто тут пойдет? Тропа рядом, а «подрыв» какого-нибудь пастуха или ребенка – местным оно надо? Они может живут где-то рядом в ауле.

«Не… точно не местные!».

– Зашевелились, «бандерлоги»! – чуть задумавшись, сказал «группник».

– Да что тут думать-то? Они куда-то на равнину стягиваются. Либо к Аргуну, либо потом чуть левее уйдут – к Грозному. Там их надо поискать, наверняка уже какая-то часть там собралась. А мы тут по горам ноги сбиваем, ищем непонятно чего…

Было за «Мещерой» такое – поворчать любит.

– Ладно… Полянку обходим слева, и идем на тот водопадик, помнишь, Мещеряк?

Прапор кивнул.

«Значит и правда не раз они уже здесь бывали! Уверенно места знают!» - сделал вывод Плехов.

Потом они довольно долго поднимались по склону, нарезая серпантин. Вблизи верхушки горы расположились на передых. Савельев снова ушел вперед, присоединившись к Мещеряку, который, замаскировавшись в низких кустах на вершине, разглядывал в бинокль лежащий впереди спуск и распадок с текущей в нем речкой.

«Поганый участок! Нечастые кусты по склону, в которых не спрятаться толком, склон метров двести. Если что – назад, наверх быстро не убежишь. Вправо или влево обходить – запаришься. Это километра три-четыре в обход топать. Вот и думай – двести метров вниз – легонько, или четыре «кэмэ» в обход!».

Плехов прислушивался к мыслям старлея, про себя полагая правильным пойти в обход. Но вмешаться он не мог, оставаясь сторонним наблюдателем без права голоса. Он понимал и раздумья командира – люди уже несколько часов топают по сложной, сильно пересеченной местности и усталость накапливалась. Сам Савельев чувствовал, как проснулась и начинает нарастать боль в ранее раненом плече. Давит на плечи «лифчик», ремни «эрдэшки» тоже принимают в этом участие.

«Речка еще эта, долбанная! Весна, разлилась широко. И это еще с перевала толком вода не пошла! К середине мая тут вообще не пройти будет. Да и сейчас переходить речку вброд, по камням, в холодную воду лезть? А – надо! Вон уже тот склон видать, где мы забазироваться должны. Но еще часок топать придется, в мокрых берцах!».

Мещеряк подал голос:

– Прямо надо идти. Тихо вроде бы все. А справа или слева обходить – там тоже хорошего мало. Дорога вдоль реки идет, петляет, как бык поссал. Открытых участков - хватает, с того берега – будем как на ладони!

Савельев кивнул, повернулся и рукой подал знак – «Вперед!». Бросил Мещеряку:

– Давай со своими помалу. Мы сверху, прикрываем!

Расположившись наверху и выбрав позиции, группа смотрела на противоположный берег этого ущелья и на то, как дозор быстро, но не торопясь, спускается вниз. Замыкающие, расположившись чуть ниже, оглядывали тропу, по которой они поднялись сюда и бдели вправо и влево. Вот Мещеряк с бойцами спустились вниз, до дороги, коротко прошли по ней туда-сюда. Прапорщик поднял руку и дал отмашку – «норма!».

Внизу, уже в пойме реки, был небольшой холмик, вытянутый по руслу. На нем и прилегли бойцы дозора, контролируя близкий уже к ним противоположный берег и подходы по ущелью в обе стороны. По команде Савельева группа по трое начала спускаться вниз.

Плехов чувствовал, как «замандражировал» командир. Момент такой – сейчас можно их застать как со спущенными штанами! Но прошла первая тройка, потом, со второй спустился и сам «группник». Все было спокойно. Мещеряк со своими пошел вперед к броду. Савельев, обернувшись, подал команду, и замыкающие начали спускаться вниз.

«Вслуч-чего там посередине есть небольшая площадочка, с камнями по кругу. И кустики в наличии!».

Савельев сам, проходя вниз, отметил, что на двухстах метрах спуска это единственное место, где можно залечь, зацепиться.

«Позиция, конечно, говно – ни влево, ни вправо, ни вверх, ни вниз – никуда не уйти. Но все же лучше, чем на почти открытом склоне!».

Замыкание – парни опытные, сами поняли, и залегли на упомянутой площадке. Савельев кивнул одобрительно и повернулся вперед. Мещеряк уже переходил реку. Один из бойцов, выйдя из воды, продвинулся вперед почти до опушки леса, и присев на колено вглядывался в сумрак чащи.

«Нормально, нормально! Вот и все, перешли. Заходят под деревья!».

Плехов, хоть и был только сознанием в теле Савельева, чувствовал напряжение старлея. Это напряжение передалось и ему. Нервы звенели как натянутая струна. Но Савельев чуть выдохнул и махнул рукой следующей тройке на выдвижение.

Но не успел «Большой», подхватив «пэка», полностью выпрямиться, как под деревьями, невидимые сейчас загрохотали автоматы дозора. И сразу к ним присоединились…

«Один… два… бля! три! Да больше!».

Савельев в голос подал команду:

– Занять оборону! «Большой», прикрывай «Мещеру», сейчас отходить будет!

А в голове сполохом мелькнула мысль:

«Если успеют отойти, если смогут!».

Уж больно там резко и сразу пошел «накат». И автоматы лупили не выверенными, расчетливыми «троечками», а длинными. Так, когда – нос к носу, неожиданно…

Припав к большому камню на вершине холмика, Савельев с болью вглядывался вперед – под своды этих больших деревьев, но ничего не мог разобрать. Но вот пробно грохотнул короткой очередью «Большой» — значит кого-то засек там, впереди. Старлей лежал чуть ниже и правее и сейчас ничего впереди разглядеть не мог.

«Ага! Вот вы где, бляди!».

Едва видимой тенью мелькнул один силуэт, второй, а вон и третий – чуть дальше и глубже в лес!

– «Сава»! Связь! Передавай – у меня «контакт». «Бородатых» до двадцати-двадцати пяти! Координаты… Сам не отойду, прошу поддержки «крокодилов».

И приложившись к прикладу – «Двадцать два! Двадцать два!». «Двадцать два тебе, блядь такая!».

Чуть выдохнул с облегчением – выкатился из леса Мещеряк, подбежал к реке, но – грамотный! Переходить ее не стал, ушел правее и занял позицию в прибрежных камнях.