Соавторы

–  Я не позволю, чтобы Ирка тратила на свадьбу больше денег, чем я. Если у меня заныкано две штуки баксов, которые я скопил за длительное время путем неимоверных самоограничений, то пусть Ирка даст столько же, и мы будем жениться за четыре тысячи. И не потратим на свадьбу ни копейки сверх этого. Иначе я вообще жениться не буду.

–  Здрасте, приехали, - развела руками Ирина.
– Я только на последней картине двенадцать тысяч заработала, а еще от прошлых гонораров остатки есть, куда их, солить, что ли? Алексей Михайлович, вы из них всех самый умный, убедите Юрку, он вас послушает.

–  Не могу, Ириша, не могу, - улыбался Леша.

– Не могу, потому что Юра прав. Пусть только отчасти, но он прав.

–  Да в чем он прав?!

–  У него есть собственная позиция, и он ее отстаивает. Имеет на это полное право.

–  А у меня? Я что, не имею права на позицию?
– возмущалась Ира.

–  И ты имеешь, солнышко. Ваши позиции правомерны, но непримиримы, поэтому что?

–  Что?
– послушно повторила вслед за ним Ира.

–  Надо искать компромисс, а не требовать, чтобы один из вас полностью разделил и принял мнение другого.

Короткой сидел набычившись, а Настя, Селуянов и Валя тихонько давились от хохота, глядя на Чистякова и Ирочку. Она сидела за столом, сложив перед собой руки и завороженно глядя на вещающего Лешу, а тот, высоченный, с всклокоченными волосами, в очках - типичный безумный профессор из комиксов, - ходил взад-вперед, заложив руки за спину, и читал молодой актрисе лекцию о принципах построения взаимоотношений в коллективе, состоящем из двух человек. Глаза его смеялись, но голос был размеренным и даже слегка суровым.

–  Ты имеешь право на любые желания, но не имеешь права требовать, чтобы другие люди исполняли их в полном объеме…

Селуянов ткнул Настю локтем в бок.

–  Слушай, как ты с ним живешь?
– прошептал он ей на ухо.
– Он же тебя угнетает, как дон Леонсио рабыню Изауру Только рабыню угнетали силой, а Лешка - своей правильностью.

Настя прыснула и закрыла рот ладонью. Чистяков неодобрительно посмотрел на нее:

–  Каменская, покиньте аудиторию, вы мешаете своим товарищам слушать лекцию.

–  Леша, а ты когда в Стэнфорде лекции читал, тоже студентов выгонял за болтовня?
– спросила Валентина, сделав невинные глазки.

–  Там студенты не болтают, там обучение платное, не интересно - не плати и не ходи на лекции, - пояснил Чистяков.
– Но если уж пришел, то слушает внимательно, чтобы за свои денежки получить максимум знаний. Все, теоретическое занятие окончено, переходим к практической части. Кто хочет высказаться в свете изложенной теории?

Высказаться первым захотел Коля Селуянов, которого хлебом не корми - дай посмеяться. Ему удалось пошутить так удачно, что даже мрачный Коротков заулыбался. Отхохотав, собравшиеся перешли на серьезный тон, дружно встав на сторону коллеги: надо уважать его мужское достоинство, и Ирине следует пойти ему навстречу. Ира грустнела на глазах, и тут Коротков, глядя на ее печальное личико, сделал шаг ей навстречу:

–  Ладно, если ты так хочешь, то пусть будет не четыре тысячи, а пять. Так и быть.

–  А на шесть не сговоримся?
– тут же воспряла Ира.

–  Ребята, вы не с того начали, - Лешка снова взял бразды правления в свои руки.
– Сначала надо составить список приглашенных, потом обсудить его, почистить, сократить, потом прикинуть, сколько будет стоить ресторан для такого количества людей, и только потом обсуждать необходимость и возможность дополнительных расходов Мы сейчас начнем считать, и окажется, что четырех тысяч хватит за глаза, тогда и спорить не о чем. Или окажется, что даже с минимальным количеством приглашенных вам потребуется больше четырех тысяч, тогда придется либо увеличивать смету, либо вообще отказаться от ресторана Сперва решаются принципиальные вопросы, а уже потом финансовые, а не наоборот. Пусть каждый возьмет бумагу и ручку и напишет свои предложения по гостям. Людей, которые окажутся во всех списках, будем считать безусловно приглашенными, а всех остальных обсудим.

В комнате воцарилась тишина, шесть человек склонились над листками бумаги Насте показалось, что тишина эта какая-то неполная, несовершенная, что-то мешало, какой-то назойливый и неуместный звук.

–  Ася, - Чистяков поднял голову и прислушался, - по-моему, твой мобильник жужжит. Он у тебя где?

–  В сумке.

Настя вскочила и выбежала в прихожую. На мониторе высветился номер, с которого звонят. Номер был незнакомым Кто бы это мог быть?

–  Анастасия Павловна?

Голос показался смутно знакомым.

–  Это Славчикова Вы меня помните?

–  Да, конечно, - рассеянно ответила Настя, сожалея о том, что ответила на звонок. Они важным делом занимаются, Короткова женят, а Катерина сейчас начнет рассказывать, как плохо ей помогает Стасов, и просить, чтобы Настя взялась за дело сама.
– Я вас слушаю.

–  Анастасия Павловна… у нас… несчастье. Я не знаю, что делать… Глафира Митрофановна…

–  Это домработница Богданова?
– вспомнила Настя.
– И что с ней на этот раз?

–  Ее убили.

Настя все еще никак не могла вернуться в статус подполковника милиции с Петровки, сейчас она была обыкновенной женщиной, мужней женой, окруженной друзьями и решающей такой интересный вопрос, как свадьба коллеги. Поэтому следующие ее слова были словами не оперативника, а самой обыкновенной женщины.

–  Как убили? Когда?

–  Только что.

–  Где?

–  Здесь.

–  Где - здесь?

–  У Глеба Борисовича. Анастасия Павловна… что делать-то?!

Последние слова Екатерина Сергеевна почти выкрикнула, и было в этом крике столько отчаяния и страха, что подполковник милиции тут же вернулся на положенное место.

–  Вы в милицию звонили?

–  Нет. Я сразу вам… Глебу Борисовичу плохо… Вася "Скорую" вызвал, а я вам звоню…

–  Адрес диктуйте.

Настя быстро прошла в комнату и на листке, на котором только что с удовольствием писала имена приятных ей людей, записала адрес.

–  Никуда пока не звоните, я сама все сделаю. И отойдите подальше от тела, не топчитесь рядом и тело не трогайте. Вы абсолютно уверены, что она уже… не живая?

Первую помощь оказывали?

–  Ее убили, - тупо повторила Славчикова.

–  Тогда делайте, как я сказала. И держите меня в курсе.

Ирина смотрела на Настю с ужасом. Она привыкла к тому, что Короткову могли позвонить и сообщить об убийстве в любой момент, но ей казалось невозможным что-либо подобное, когда они не просто в гостях, а еще и свадьбу обсуждают. Свадьба - и чья-то смерть. Нет, невозможно.

–  Юра, звони быстро дежурному, пусть высылает группу, вот адрес. И мы сейчас подъедем туда.

–  Какой округ?
– спросил Селуянов.

–  Центральный.