Соавторы

–  Могу, - охотно согласился маленький Герасимчук.
– Но я хотел бы, чтобы и вы поняли меня. Сафронова нужно не просто допросить по факту, его нужно колоть, мы его подозреваем в убийстве. Допросить по факту может кто угодно, раскалывать может только человек, полностью владеющий материалами дела. То есть вы. Все остальные - значительно моложе.

–  Вы хотите сказать, что я - глубокая старуха?
– усмехнулась Настя.
– Не боитесь, что я обижусь?

–  Если вы обидитесь, я направлю отдельное поручение в порядке статьи тридцать восьмой УПК официальным путем, и оно все равно придет к вам, только мы потеряем два-три дня, - ледяным тоном отчеканил следователь.
– Мне придется сегодня отпустить Сафронова, чтобы снова задержать, когда вы выспитесь, и за это время он успеет поработать с доказательствами и со свидетелями. Пока он даже не догадывается, что мы знаем о шантаже, и ничего не предпринимает, но это легко можно изменить, если вы настаиваете.

Вот чертенок! Такой маленький, такой красивый, такой молоденький - и уже такой вредный.

–  Вы меня убедили, Артем Андреевич, - она с трудом сдерживала смех.
– Я сейчас приеду.

Она сунула телефон в карман и пожаловалась Зарубину:

–  Опять поспать не дали. Вот выйду на пенсию - буду спать целыми днями.

***

Увидев в кабинете следователя Каменскую, Егор Сафронов не скрывал сердитого удивления.

–  Опять вы? Я думал, вы уже перестали держать дело на контроле.

–  Почему это вы так подумали?
– спросила Настя.

–  Ну… вы перестали работать, вас не видно, вокруг меня только молодняк крутится… А почему меня доставили с милицией? Раньше следователь звонил - и я приезжал по первому требованию. Или вы сами ко мне приходили.

–  Егор Витальевич, вас не просто доставили, вас задержали. Вы не поняли?

Она смотрела на него с любопытством, он на нее - с искренним недоумением. Надо было начинать допрос, но Насте мешало осознание того, что к допросу задержанного она не готова У нее не было ни плана, ни домашних заготовок, ни понимания того, в какие моменты лучше всего доставать козыри из рукава. К таким допросам она привыкла готовиться хотя бы час-полтора, и желательно - на свежую голову, а не после бессонной ночи, наполненной переживаниями и стрессами.

С чего же начать? Как лучше повести разговор? Она смотрела на Сафронова, пытаясь найти единственно правильное решение, и вдруг поняла… Поняла, как все было.

–  Вы очень ее любите?
– тихо спросила она.

Сафронов не ответил, уставившись на Настю в полном изумлении. Ну конечно, он вообще не понял, о чем это она - Вы очень любите Тамару Леонидовну, вы любили ее все эти годы, вы с ней не расставались, в ваших отношениях не было перерыва. И оба ваших брака оказались бездетными и распались, потому что вы не могли не думать о Тамаре и не встречаться с ней. Когда у вас все началось, она была уже замужем, и ей в голову не приходило, что смешной летний роман с мальчиком может перерасти во что-то более серьезное. Для вас, Егор Витальевич, это было серьезным с самого начала, для нее катастрофа наступила позже Сколько вам тогда было? Двадцать?

Двадцать пять? Наступил момент, когда она поняла, что заигралась с вами, что она не просто развлекается на стороне, а любит вас. Наверное, это случилось, когда вы собрались в первый раз жениться. Тамара Леонидовна почувствовала, что ей это неприятно, и испугалась. Почему вы не женились на ней? Что вам помешало? Разница в возрасте? Когда вам пятнадцать, а ей двадцать три, это равносильно пропасти. Но когда вам двадцать семь, а ей тридцать пять, это практически незаметно. Так почему же?

–  Я не буду это обсуждать.

Сафронов застыл на своем стуле, только желваки играли.

–  Вам придется, Егор Витальевич, - мягко возразила Настя.
– Без этого нам с вами не обойтись Деньги, да?

У мужа Тамары Леонидовны были большие деньги, он довольно ловко сделал их в начале девяностых и на эти деньги создал банк, в котором руководит его жена. Впрочем, не имеет значения, почему вы не женились на Ефремовой. Важно другое: все эти годы вы были вместе, хотя у вас были свои семьи. Вы любили друг друга. Когда вы захотели открыть собственное дело и вам понадобился кредит, Тамара Леонидовна устроила вам его с такими мизерными процентами, что на них можно было не обращать внимания Ни в одном другом банке вы бы такой кредит не получили. И все шло хорошо до тех пор, пока в вашем салоне не появилась Елена. Вы знаете, как она к вам попала?

–  Я не буду говорить на эту тему, - повторил сквозь зубы Егор Витальевич.

–  Хорошо, я сама скажу. Она случайно увидела в журнале интервью с Ефремовой, узнала ее и вспомнила.

Она и вас помнила, Егор Витальевич, ведь свои детские влюбленности женщины не забывают. Узнать Ефремову было несложно, Елена видела ее, когда той было уже двадцать три года, к этому времени черты внешности уже полностью определяются и в дальнейшем меняются незначительно. Потом еще одно интервью, уже в другом журнале Елена интересовалась деловой жизнью Москвы, она хотела сделать здесь карьеру, и то, что руководитель крупного банка может оказаться у нее в руках, ее порадовало. Она начала присматриваться к Тамаре Леонидовне, приезжала на своей машине, ставила ее неподалеку от банка и наблюдала: когда приходит, когда уходит, во что одевается, на каких автомобилях и с какими водителями ездит, где бывает. Каково же было ее удивление, когда она увидела рядом с Ефремовой вас! Елена выяснила, кто вы теперь и чем занимаетесь, и пришла в ваш салон. К счастью, вы недавно открылись, и вам нужен был второй администратор. Но если бы все вакансии были заняты, Елена все равно добилась бы того, чтобы вы взяли ее на работу. Она знала, как это сделать. О том, что было дальше, вы рассказали мне сами. Только насчет неожиданного стремления к отцовству вы солгали. Не могло у вас быть такого стремления, потому что для вас существует только Тамара Леонидовна, а на всех остальных женщинах вы женитесь, потому что так принято, потому что уважаемый бизнесмен должен быть женатым, иначе партнеры подумают, что с ним что-то не в порядке, но вы всегда оставляли себе путь к отступлению, вы хотели иметь возможность порвать с женой, как только брак станет совсем уж тягостным, а ребенок мешает такой свободе маневра Не хотели вы ребенка, которого собиралась родить Лена Щеткина. А вот Лена этого ребенка очень хотела. Забеременела она случайно, ничего такого она не планировала, но, когда выяснилось, что у нее будет ребенок, она приняла решение непременно его родить Тем более вы ей очень нравились как мужчина, ведь детские влюбленности не забываются и легко оживают И она приняла решение не трогать Тамару, а шантажировать вас, чтобы обеспечить своему будущему ребенку жизнь в полноценной семье и в достатке. Елена понимала, что вам самому этот шантаж не страшен, вы лично не сделали ничего плохого, но она отдавала себе отчет в том, как сильны ваши чувства к Тамаре. Она точно знала, что ради нее вы сделаете все, что угодно. Она заставила вас жениться под угрозой разглашения того, что сделала ваша любимая женщина много лет назад.

В Уголовном кодексе для этого есть название, и срок предусмотрен. Правда, давность истекла, так что суд Тамаре Леонидовне не угрожал, но огласка, позор, разрыв с мужем… И сыну семнадцать лет. Ведь так, Егор Витальевич? Так все было?

–  Я не убивал Елену. Причины, по которым я женился на ней, я обсуждать с вами не намерен, но я ее не убивал Зачем мне это? Я уже женился на ней. Если следовать вашей логике, я якобы испугался шантажа. Допустим. Но я же мог убить ее сразу, не доводя дело до женитьбы. Зачем мне было жениться?

–  Чтобы взять тайм-аут, передышку, подумать и организовать все так, чтобы вас никто не Заподозрил. Вы знали, что Елена собирается заехать на старую квартиру за теплыми вещами. И у вас были запасные ключи. Вы понимали, что в той квартире вам никто не помешает, никто туда не придет, вы убьете Елену, вернетесь домой и будете спокойно изображать мужа, ждущего жену с работы. Потом придет черед мужа, беспокоящегося и обзванивающего знакомых. И так далее. А если в квартире обнаружатся ваши следы, то это никого не удивит, ведь вы прибежали туда рано утром, обнаружили убитую жену и ждали милицию. У вас есть что возразить мне?

–  Есть. Вы проверяли мое алиби, каждая минута того дня у меня подтверждена свидетелями. Как я мог поехать на квартиру Лены и ждать ее там, если меня все время кто-то где-то видел? Вы же не станете утверждать, что я подкупил свидетелей?

–  Почему не стану? Что в этом невозможного? И потом, вам необязательно было ехать и убивать Елену самому, для этого существуют наемники. Вы никогда об этом не слышали?

–  Чушь. Полная чушь. Я не понял, вы что, серьезно подозреваете меня в убийстве Лены?

–  Ну а что мне остается, Егор Витальевич?
– Настя развела руками.
– Что бы я вам ни сказала, вы мне отвечаете, что не хотите это обсуждать. Попытайтесь меня опровергнуть, и я изменю свое мнение, если вы будете достаточно убедительны.

–  Да вы что, обалдели совсем, что ли?!
– заорал Сафронов.
– Что вы несете? Как вы смеете?!

Ну слава богу, сдвинулись, подумала Настя. А то сидел как каменный, ни тпру, ни ну. Теперь с ним хотя бы можно разговаривать.

Она начала последовательно давить его вопросами: как давно вы знакомы с Тамарой Леонидовной Ефремовой? Как часто вы с ней встречались? Когда виделись в последний раз? В какой форме Елена выдвинула свои требования? Каковы были ее финансовые условия при вступлении в брак, настаивала ли она на брачном договоре, оговаривала ли содержание ребенка в случае последующего расторжения брака? Когда и при каких обстоятельствах вы рассказали Ефремовой о том, что ваша сотрудница вас шантажирует? Что ответила Ефремова?