Собака Xiv века

– Ты чо, мужик?
– тут же сдали гопники.
– Да то шутка была.

– Я посмеялся, - тесня шутников, сообщил Серёдкин.
– Моя собака на пещерного медведя охотится, так что человеку глотку запросто порвёт.

Один из гопников поднял голову и выругался:

– Что здесь дрон, тля, делает?!

В небе кружил беспилотник. Где-то там, в центре города, сидел у монитора человек и внимательно следил за всеми передвижениями Карла Ивановича. Надо было спешить: в любой момент могла появиться полиция. До лодочной базы он добрался без приключений, если не считать прошлогодней метели, но сквозь неё пробивались каких-то сто метров - даже по-настоящему замерзнуть не успели. Метель на некоторое время сбила дрон со следа, но у лодочной базы он снова отыскал беглецов.

Сторож хмуро мял сигарету, стоя у сходней. Он был высок и сильно сутул, почти горбат, и несмотря на лето, носил пальто. Лошадиное лицо его было угрюмым, и всем своим видом он напоминал ожившего шахматного коня.

– Зажигалка есть?
– спросил он.

Карл Иванович вытащил пистолет, которым пугал гопников, и нажал на курок.

– А выглядит как настоящий, - заметил сторож, прикуривая от огонька, взвившегося над дулом пистолета.
– Не помню тебя.

– Мне на тот берег переправиться нужно.

– А чё через мост не едешь? Недобиток што ле?

– Недобиток, - не стал спорить волонтёр.
– Но могу на золотое дно навести.

– Какое ещё золотое дно?
– выпуская дым через ноздри, хмыкнул "конь в пальто".

– "Пьяный голландец". Пачка талонов и место, где он сегодня появится вечером.

Сторож бросил жадный взгляд на талоны.

– Брешешь ты, - облизывая сухие губы, произнёс он.

Худое вытянутое лицо его, с жидкими рыжими усиками, было при этом столь выразительно, что Карл Иванович совершенно запутался. Волонтёр не понимал той борьбы, что отражалась на физиономии собеседника.

– А ты проверь, - протягивая талоны, предложил Серёдкин.
– Вон у тебя лодка готовая на сходнях стоит - десять минут и на том берегу.

– Хрен там десять минут! Волновод с минуты на минуту начнётся.

Меньше всего Карла Ивановича беспокоил волновод - так в Городе называли явление, когда река пыталась вернуться в русло, которым она текла многие века назад. Нынешние берега не давали ей такой возможности, но вести судно в такой момент мог не каждый. Серёдкин мог.

– Меня к мотору посади, - подзадорил он лодочника, - Я призы брал на соревнованиях.

– Хм...
– похоже, сторож, наконец, решился и засунул талоны в карман пиджака.
– Про тебя тут по телику в новостях было.

– Про меня?

– Про мужика с собакой - обещали крутую награду. Так что недобиток, извини: у меня пистолет настоящий.

И он вытащил из-за спины револьвер.

– Слышь там!
– крикнул сторож, обращаясь к беспилотнику.
– Награда моя! Я его взял.

Но у Карла Ивановича теперь был запасной туз в рукаве.

– Фас, - негромко скомандовал он.

7.

Лодка медленно ползла по сходням к воде, когда за воротами послышался шум моторов, а затем на базе появились полицейские. Они бежали по широкому проходу между рядами установленных на специальные тележки маломерных судов. Карл Иванович поднял револьвер, отобранный у сторожа, и выстрелил - высоко, поверх голов.

– Не подходи!
– громко крикнул он.
– Мозги вышибу.

Патрульные рассыпались в стороны, прячась за массивными тележками.

Лодка опускалась всё ниже и ниже, и Серёдкин мысленно подгонял её, опасаясь ответного огня. Но огня патрульные не открывали. Только в последний момент у заветной кнопки, останавливающей движение сходней, появился полицейский, но Карл Иванович отогнал его двумя поспешными выстрелами. Наконец, лодка закачалась на волнах. Но это оказался ещё не конец: со стороны порта к базе полным ходом неслись два быстроходных катера.

– Нет, ребята, - ухмыльнулся Карл Иванович, - Теперь вы меня не возьмете!

Кури поддержала его, издав угрожающее рычание.

Те, кто никогда не видел волновода, вряд ли могут представить это зрелище. Где-то в середине реки вдруг рождается поток, стремительно набирающий скорость и поворачивающий к берегу. В этот момент возникает несколько разнонаправленных течений, каждое из которых стремится завладеть судном. Волны сшибаются друг с другом, поднимаясь ввысь, и разбегаются, обнажая дно; мимо рулевого летят рыбы, изумлённо раскрывая рты, а мир вокруг превращается в первозданный хаос. Но человек умудрился и эту стихию превратить в шоу: как только были изучены и вычислены циклы явления, тут же нашлись любители поспорить, у кого ловчее получается управляться с ним. Карл Иванович не соврал, что участвовал и даже побеждал в таких соревнованиях. Поэтому едва волновод породил первый поток, как шансы волонтёра уйти от погони резко выросли. И когда катера преследователей раскидало потоками в разные стороны, закружило, поволокло, заставило сражаться с непослушной волной, он проскочил мимо, выбирая то одно течение, то другое и ловко минуя водяные горы и ямы. Катера не сдавались: было видно, что вели их опытные речники, но они добрались лишь до середины реки, когда волонтёр и его собака уже причаливали к берегу. Там, в тени старой ветлы, Карла Ивановича поджидал Видов.

– Стареешь, - сказал он.
– Четыре минуты лишних, куда это годится?

– Сам попробуй на этой лодке, - обиженно пробурчал Серёдкин, вытаскивая собаку. Кури выглядела совершенно ошалевшей: гонка во время волновода произвела на неё неизгладимое впечатление.

– Идите за мной, - скомандовал Видов.
– Тут есть один неприметный путь, вчера только о нём узнали.

– Я, конечно, привык, что ты вездесущ, - проворчал Карл Иванович.
– Но как ты оказался здесь?

– Ты, верно, запамятовал из-за чего прежняя власть компьютеры с Интернетом запретила.

– Из-за того, что наши рылись в их базах и мессенджерах, как хотели.

– Ну так люди-то остались. Полиция за тобой с дрона слежку вела - ну, мы к нему и подключились.

Карл Иванович задрал голову, высматривая над своей головой беспилотник.

– Не боись! Мы его в реке утопили. Вроде как несчастный случай, стихия. Ты мне лучше расскажи, как ты через железную дорогу перебрался? Никто не понимает: там же один тоннель и тот напрочь закрыт патрулём.

Серёдкин в ответ только усмехнулся. У него были свои вопросы к Видову.

Серпентарий оказался одноэтажным приземистым зданием из серого кирпича. Дверь им отворила та самая девушка, что передала Карлу Ивановичу кури в убежище. Весь путь от реки собака испуганно жалась к волонтёру, не отходя ни на шаг, а тут радостно завизжала, бросившись к хозяйке.

– Вот, значит, как!
– нахмурился Серёдкин.

– Вы меня извините, - улыбнулась девушка, обнимая собаку за шею.
– Но ваш шеф сказал: никто, кроме вас Розочку сюда не доставит.