Собака

— Один единственный всего лишь шанс… — шепотом повторила Аня, целясь в меня предупреждающим взглядом.

Прижал ее к себе крепкими объятьями, захватывая ногой для верности. Теперь точно моя! Выдохнули оба. Кошмар закончился, началось счастье и впереди только оно и только на всю жизнь.

ГЛАВА 31

TARAS — Тебя нежно, грубо

Эй, вверх, вверх, вверх руки,

Ты поднимала вверх руки,

Ты кричала: «Айм куки, куки»,

Я бы с тобой не умер со скуки.

Ты по квартире ходишь голая, голая,

Говоришь: «Нет, нет, болит голова».

Моя голова не понимает, как ты могла так нагло,

Ну и как?

Анна.

Дима обнял меня и для пущей верности еще и ногой придавил. Было приятно-тяжко так лежать. Подумала, что полежу так с ним пока "тяжко" не перевесит "приятно", и пойду готовить завтрак, хотя по времени уже обед.

— Ты что спишь? — когда стало уже тяжко, прошептала Диме прямо в грудь, к которой была прижата им.

Ответа не последовало, он мирно посапывал мне в макушку, скрытую им же под пододеяльником. Я и не планировала что наше примирение так закончится. Хотя, я-то спала себе в удовольствие, а вот Дима всю ночь ковер розовый сооружал. Молодец какой, приставать сразу же не стал, даже не поцеловал…почему не поцеловал то? Мысли изначально радостные вдруг скатились в какую-то яму самокопания. Может быть я ему не так уж и нужна. К чему тогда такие сцены? А может он просто решил мне отомстить, за то, что не осталась тогда с ним, а ушла с Сашкой. От этих мыслей голова еще больше разболелась.

Кое как выбралась из-под Димы, он что-то проворчал, потеряв меня из объятий, но я вовремя подсунула ему подушку. В нее он вцепился, а я смогла покинуть спальню. Уже на кухне, в аптечке отрыла и выпила парацетамол. Вторым делом приготовила себе кофе и только отпив добрую половину, сменила наконец то пододеяльник на домашнее платье. Оно единственное висело на сушилке в ванной комнате, не хотела возвращаться в спальню, чтоб не тревожить Диму. Тапки надевать не стала, ходить по розовым лепесткам было приятно, а давить их ими пусть и домашними, стало как-то жаль.

Я почему-то жутко нервничала, впервые долго думала, что же приготовить. И вообще, что готовить, завтрак или все же обед. Блинчики на завтрак хорошо, а на обед совсем не то пальто. Замерла у открытого холодильника, с тоской оглядывая небогатый продуктовый запас. Со всей этой ситуацией есть абсолютно не хотелось, готовить тем более, а потому и продуктов в моем холодильнике водилось не много.

— О чем задумалась? — Дима своим вопросом застал врасплох, черт я даже вздрогнула.

Испугалась я его что ли? Или просто от неосознания того, что все на самом деле. Дима и в этой квартирке. Даже не мечтала об этом, думала, что все кончено. Что раз все так по-идиотски, то точно не судьба. Словно кто-то сверху против и подставляет нас обоих в глазах друг друга. Он подкрался так тихо, и стоял, опираясь плечом о дверной косяк и на нем ко всему не было рубашки, только черный классические брюки. Только разглядеть его толком духу не хватило.

— Да вот, думаю, чем тебя накормить. Что ты хочешь? Завтрак или все же обед? — поборов свой мандраж, спросила даже со смехом, уткнувшись носом в холодильник.

— Тебя хочу, конечно. На завтрак, обед, и полдник с ужином. Будешь моим десертом. — ответил он с улыбкой и качнувшись от косяка, медленно двинулся в мою сторону, словно хищник на добычу.

— Прям вот так вот сразу и даже не поедим? Может хотя бы салатик? — вытянула огурец и покачала им уже перед Диминым носом.

Он отрицательно покачивая головой, притянул меня к себе, недвусмысленно прижимая к отвердевшему причинному месту.

— Сначала сладкий десерт, потом все остальное. — вкрадчиво ответил Дима, глядя в глаза.

— Но это же очень вредно… — убирав огурец на место, повисла на его шее и это позволило прижать ему меня еще крепче.

— А лондонские ученые так не считают. Они, наоборот, рекомендуют сначала десерт, для стройной фигуры. Ты же не хочешь растолстеть? — Дима говорил, а сам медленно собирал на моих бедрах платье.

— Хм. Помнится кто-то обещался любить меня, даже если я растолстею… — картинно надула губки, а сама внутри вся сжалась, в ожидании любовного признания.

Любит или не любит. Вроде бы такой поступок с этими лепестками, а я дура видимо, ушами хочу слышать.

— Интересно, кто бы это мог быть? Неужели это я такое ляпнул?! — Дима рассмеялся, видя мою реакцию и тут же добавил; — Хоть центнер весь, а разлюбить не смогу! Хочу только с тобой. — и тут же поцеловал меня со всей страстью, стянув-таки платье, под которым ничего кроме меня самой не было.

— Ммм. Какая ты у меня хорошенькая. — заключил он, проведя руками по голому телу, будоража воображение.

— Ты у меня тоже ничего. — промурлыкала я, оглядев его статную фигуру, для чего немного отстранилась.

Диме это правда не очень понравилось, и он резко прижал меня вновь к себе, закрывая рот поцелуем, еще более наглым и полным желания. Затем развернул меня к себе спиной, заставив прогнуть спину, откинуть голову так, чтоб не прерывать поцелуя и приличная разница в росте, это с легкостью позволяла. Одна его рука по-хозяйски легла на мое горло, не сжимала его, просто не позволяла прервать поцелуй. Другой рукой провел по спине, от шеи к копчику, затем между ног. От томительного ожидания и желания я прогнулась еще сильнее. Дима это заметил, довольно улыбнулся прямо мне в губы и его пальцы тут же проникли в меня. Поцелуй был зеркальным отражением действий его пальцев. Стремительно, напористо, как бы говоря "Моя!". А я подавалась ему на встречу, казалось вот-вот от этих ласк, по моему телу разольется ток. Все оно было охвачено этим ожиданием. Руками сжимала край столешницы все сильнее и сильнее, а Димина рука на моей шее уже не позволяла нормально дышать. Задушит нахрен подумала я прежде, чем мое тело прошибла тягучая волна оргазма.

Дима это понял, освободил от рук, подтянул меня к груди не давая упасть, так как ноги меня почти не держали.

— Сладкий десертик мой. — Дима провел носом по моей шее и коротко поцеловав усадил на стул.

Швырнул в меня платье подобрав его с пола. Вместе с ним в меня полетели и лепестки роз.

— Прикройся, а то я есть хочу и тебя накормить. — он отвернулся и открыл холодильник, тут же вынимая из него продукты.

— Ты и готовить умеешь? — спросила его, нехотя натягивая платье.

— Умею. А почему и? Что это интересно я еще умею? — со смехом спросил Дима, явно намекая на свои умелые ручки.

Дмитрий.

Так хотел спать, не спал ведь толком весь этот месяц и как только Аня оказалась в моих объятиях я тут же уснул. Короткий, но сладкий сон сменился таким же сладким пробуждением, с пахнущей Аней подушкой в руках. Дома тоже была такая, пахла вроде так же, даже больше. Но наслаждаться этим ароматом мешало понимание того, что подушка фальшивая. Я сам ее надухарил еще и без меры.