Соблазн для Щелкунчика

– Как ваше здоровье? – осведомился он скорее из вежливости, чем из интереса.

– А что может случиться с моим здоровьем? – громоподобно расхохоталась Светлана Петровна. Она искренне полагала, что болезни и недомогания – это, по большей части, дурь и симуляция, которую не особенно воспитанные люди используют как оправдание собственной лени. Сама она в детстве переболела только корью и с тех пор не страдала ни от болей, ни от температуры. Правда, когда единственное дитя приволокла в дом безобразного молодого мужчину по фамилии Петренко, Светлана Петровна почувствовала ощутимый укол в сердце, что она по наивности приняла за инфаркт. Когда зятя посадили, теща посчитала это знаком свыше и никак не могла взять в толк, почему ее дочь ходит такая бледная и печальная.

– Вы должны повлиять на Мариночку, – заявила она. – Ведь она вскоре превратится в чучело, пугало воронье. Ничего не ест, спит мало, да еще эти слезы! Объясните, бога ради, отчего может рыдать молодая здоровая девушка?

– Мама, я тебя прошу! – сквозь зубы процедила Марина. – Не надо перед посторонними распахивать душу.

– О чем ты говоришь? – изумилась „теща“, которая из заявления дочери поняла лишь одно: она считает этого милейшего человека, Виктора Павловича, посторонним.

Сам Полич, проглотив обиду, изобразил хорошую мину. Эта вскользь брошенная фраза показала, что тот прогресс в их отношениях, который, по его представлению, наметился с недавних пор, существует, похоже, только в его сознании.

– Она должна отдохнуть, – продолжала Светлана Петровна. – Отказываться от такого шанса глупо.

– О каком шансе вы говорите? – спросил Полич и тут же прикусил язык. Если „теща“ под шансом подразумевает отсутствие Петренко, то он не должен ей подыгрывать. Так недолго оказаться в полной немилости у Марины.

– Санкт-Петербург! – изрекла Светлана Петровна. – Расскажи, дочка, Виктору Павловичу. Боюсь, у меня самой вряд ли что получится.

Марина без особой охоты согласилась.

– Да ничего особенного. Организуется что-то вроде курсов повышения квалификации. Косметические новинки, общение с профессионалами, тренинг. В общем, примерно такая программа.

– А самое главное не сказала, – возбужденно блестя глазами, сообщила „теща“. – Все – абсолютно бесплатно! Неделя в Питере, гостиница за счет салона, питание. Надо быть дурой, чтобы упустить такой шанс!

– Как ты не понимаешь? – повысила голос Марина. – Я просто не могу сейчас никуда ехать. Не мо-гу-у! Вдруг Сергею понадобится какая-нибудь помощь, а меня нет.

– Марина права! – согласился Полич. Мать и дочь уставились на него, не веря своим ушам. Светлана Петровна не привыкла, чтобы ей кто-нибудь перечил, в особенности такой славный человек, как Виктор Павлович. Сама Марина ожидала, что Полич, подыгрывая матери, обрушится на нее с уговорами, увещеваниями, всевозможными аргументами.

– Оставлять Сергея в беде, это, скажу вам, никуда не годится! – он повернулся к „теще“, изо всех сил мигая глазом. Та, сбитая с толку, уже ровным счетом ничего не понимала. – Но у меня есть вот какие соображения, – он выдержал эффектную паузу, затем продолжил: – В судебном заседании намечается перерыв. Заболела заседательница. По предварительным данным, раньше чем через неделю она не поправится. Так что, Мариночка, ты ничего не пропускаешь. Более того, мы отправляем с тобой для Сергея хорошую передачу и едем в Питер!

– Это будет великолепно! – захлопала в ладоши „теща“.

– Я не понимаю, – нахмурилась Марина.

– А понимать тут нечего! У меня есть кое-какие дела в Петербурге. Дня на три, на четыре. Ты же будешь заниматься своей косметикой… Разве я не прав? Вечерами мы будем гулять по городу. Я тебе покажу все, что знаю сам. Увидишь, все будет хорошо!

– Ну, я не знаю, – нерешительно произнесла Марина.

– Соглашайся! Чего, ради всего святого, ты думаешь? – возмутилась мать.

– Мама, отправляйся домой. Уже поздно, – раздраженно попросила дочь.

– Но я еще… – начала Светлана Петровна, но тут же смолкла, увидев, что Полич делает ей какие-то знаки.

Он старательно делал ей „страшные“ глаза и показывал ими на дверь. Постепенно, хотя и с трудом, до „тещи“ дошло, что он имел в виду. Она сразу же поднялась, начала суетливо собирать свои вещи. Полич и Марина не обронили ни слова, пока Светлана Петровна, кряхтя, как огромная избушка на курьих ножках, не покинула квартиру.

– Ты умеешь уговаривать, – усмехнулась Марина.

– При чем тут уговоры, – притворно обиделся Полич. – Просто удачное совпадение. Мне вообще-то нужно решить там кое-какие вопросы, а ехать одному не хочется.

Конечно, никакого совпадения тут не было. Виктора Павловича не ждали в Петербурге ни дела, ни нерешенные вопросы. Все было куда проще. Он хотел оказаться с Мариной вдалеке от этих мест, где все напоминает ей Сергея. Там они будут одни, за тысячи километров от этого треклятого суда, голосистой „тещи“ и привычного уклада жизни. Уезжая из дома, человек как бы сбрасывает груз повседневных забот и становится другим – более свободным, более открытым для новых впечатлений и новой любви. В этом Полич не раз убеждался на собственном опыте.

– Мы остановимся в потрясающей гостинице, – грезил он. – Знаешь, я всегда там останавливаюсь. Там есть какой-то аромат старины, ушедшей романтики. Нечто такое… – он помахал в воздухе рукой.

Но это было в мечтах, поскольку Марина, не посвященная в полет его буйной фантазии, была безмерно удивлена.

– Но для нас бронируются места в совершенно другом месте.

„Осторожно! Главное – не спугнуть ее“, – взял себя в руки Полич.

– Это неважно, – он положил руку на плечо Марины. – Прости меня, я не хотел ничего дурного. Просто я подумал… – он казался таким беспомощным, что Марине стало его искренне жаль. – Мы ведь можем остановиться в соседних номерах.

Марина раздумывала. В конце концов, чем она рискует? Провести несколько дней в сказочно далеком городе, вдали от привычной суеты, неужели в этом есть что-либо предосудительное? Помочь Сергею в данный момент она все равно не сможет. Ей остается одно: сидеть дома, общаться с матерью и ждать, ждать непонятно чего. Внезапно ее охватила почти детская радость. Конечно, она поедет! Кто сказал, что хранить верность можно, только замуровав себя в четырех стенах? Она поедет, чего бы ей это ни стоило. Сергею можно ничего не говорить. Зачем его зря расстраивать. Ведь у женщины могут быть свои маленькие секреты!