Соблазн в сапфирах

— Вам понравился королевский музей, мисс? — спросил Годвин, забирая капор из ее онемевших пальцев.

— Да, он такой… необычайно освещен. — Кэрол смотрела вслед Эшу, не понимая, что говорит. — Извините меня, Годвин, мне нужно спросить мистера Блэкуэлла кое о чем.

Кэрол поднималась по лестнице следом за ним, понимая, что ей нужно больше, чем просто извинения, а именно ликвидировать трещину между ними. Когда Кэрол подошла к открытым дверям его комнаты, то поняла, что он готовится уйти куда-то.

— Пожалуйста, не уходите, Эш.

— У вас достаточно впечатлений для десятка писем моему деду, Кэролайн. Поэтому не стоит беспокоиться по поводу моих побуждений в столь поздний час.

— Мы провели такой прекрасный день. Я надеялась, что мы могли бы поговорить…

— Прекрасный день? Позвольте суммировать: мы были публично атакованы шлюхой из моего прошлого, но и этого вам оказалось мало, и вы решили превратить эту случайную встречу в дебаты о ее характере прямо в присутствии леди Фицджералд, дабы завершить этот «прекрасный день».

— Она на самом деле такая? Шлюха из вашего прошлого?

— Говорите, что хотите сказать, мисс Таунзенд.

— Она, кажется, очень… близко знакома с вами?

— Когда-то была… очень близка со мной, мисс Таунзенд.

Кэрол понимала, что Эш нарочно провоцирует ее, но это ее не остановило.

— Но не сейчас?

Шторм, бушевавший в его глазах, не обещал ничего хорошего.

— Вы переходите все границы, но тогда и я воспользуюсь вашим примером.

— Дайте мне слово, что больше не увидите ее и никого, похожего на нее.

«Боже, помоги мне. Я говорю скорее как ревнивая женщина, чем кто-то другой».

— И чего будет стоить мое слово? Вы поверите тому, что я скажу?

Пару секунд Кэрол колебалась и мгновенно пожалела об этом. Когда Эш прошел мимо нее, его взгляд был уничтожающим. Он направился в холл, спустился по лестнице и вышел из дома.

Глава 10

На следующий день после ленча Кэролайн сидела в своей комнате и тупо смотрела на чистый лист бумаги, лежавший перед ней на столе, стараясь собраться с мыслями и, наконец, приступить к написанию письма. Она хотела послать его старому мистеру Блэкуэллу с заверениями, что все идет хорошо, но не знала, как правильнее выразить это.

«Я наслаждаюсь своим пребыванием в Лондоне и гостеприимством вашего внука».

Кэрол вздохнула. Нет, это не ложь, но письмо будет слишком коротким, если не добавить какие-то детали. Трудно было представить, как его дед воспримет описание ее неудач, с которыми она столкнулась при выполнении своих обязанностей. Она приведет достаточно доводов, квалифицирующих ее как ведьму. Подвергнет критике свой гардероб и признается, что она подвержена обаянию Эша, как любая другая женщина, несмотря на все ее установки и заявления в обратном.

«И куда-то исчез второй подсвечник из моей спальни, каким-то образом я ухитрилась разбить кувшин и проснуться абсолютно голой. Слава Богу, миссис Кларк хватает юмора, когда дело касается домашних мелочей. Но даже при этом я не могу не беспокоиться. И если Блэкуэлл узнает о моей бедности, мелкое воровство станет достаточным поводом, чтобы решить мою судьбу и лишить меня шанса на независимое будущее».

Пока все предполагают, будто Кэролайн унаследовала что-то от богатства ее дорогого деда, хотя это и не имело подтверждения. Для нее было несвойственно предавать огласке семейные неурядицы, а именно рассказывать всему миру о тех невзгодах, которые обрушились на нее. И трудно было представить реакцию Эша, если бы он узнал, что у нее есть профессия. Девушкам из хороших семей позволялось заниматься благотворительностью, правда, лишь до тех пор, пока это не занимало существенную часть их жизни и не превращалось в желание квалифицировать это как «дело», но профессия была вне вопросов. Кэрол всегда помнила об этом правиле, хотя и не принимала его. Она ничего не сообщала о своей работе в области педагогики в переписке с мистером Гордоном Блэкуэллом.

«Я наслаждаюсь своим пребыванием в Лондоне и гостеприимством вашего внука». Она снова прокрутила в уме это предложение. «Гостеприимством вашего внука». Дом замечательный, а слуги необыкновенно внимательны к ней. Но в большинстве случаев Эш ужинал и обедал в одиночестве, избегая ее компании, что делало те редкие моменты, когда они были вместе, еще более напряженными и неуютными.

«Я наслаждаюсь своим пребыванием в Лондоне и даже в один прекрасный день отправилась по магазинам».

Наконец Кэролайн оставила сомнения и начала писать откровенное и интересное письмо. Каким-то образом ей удалось без предательских и неприятных деталей описать свои впечатления от людей и тех мест, которые удалось посетить, и убедить ее патрона, будто копченая селедка оказалась неожиданно приятным сюрпризом.

— Пишете отчет деду Уокеру?

Кэрол подняла глаза, инстинктивно прикрывая письмо чистым листком бумаги.

— Я думаю… ему интересно узнать, понравился ли мне Лондон.

— Правда… а вам нравится Лондон? — Выражение лица Эша выдавало его скептицизм, а взгляд стал мрачным. — Не забудьте упомянуть отличную погоду, которая сопутствует вашему визиту.

— Вы позволите мне передать что-то от вас?

— Я уверен, вы сами опишете все, так что мне нечего будет добавить.

— Вы дуетесь? — Кэрол отложила перо. — Если вы не возражаете, я бы предпочла воздержаться от рассказов об эпизоде с леди Лауэри.

— Отчего же, не упускайте ничего! Какая же вы исполнительная шапероне и сыщик, если редактируете свои рассказы, убирая из них наиболее занимательные подробности?

— Вы стараетесь вызвать меня на ссору, как какой-то виноватый юнец!

— Проклятие! Опять! Я не ребенок!

— Да, не ребенок! — Кэрол встала, уперлась руками в бока, готовая к ссоре с ним и совершенно бесстрашно, не обращая внимания на то, как он возвышается над ней. — Вы взрослый мужчина, который прославился своей сомнительной репутацией, когда я только-только познакомилась с вами. Так почему же вы рычите на меня, как раненый лев? Это выше моего понимания! Я пишу письмо дорогому для меня пожилому человеку. Он относится ко мне как к родной и попросил меня об одолжении. Я посылаю ему это письмо, как он просил, и если вы хотите нарушить наше соглашение, скажите прямо или сами напишите вашему деду!

— Я скажу прямо! Я устал от этих любопытных взглядов и глупых шарад! И готов продемонстрировать, что сам могу справиться со всеми проблемами. Почему бы вам не написать моему деду, что в вашем присутствии больше нет необходимости? — Эш стоял на месте, отказываясь отступать. — Он был бы счастлив, если бы вы вернулись в Беллевуд. И смогли поздравить себя с перевоспитанием взрослого мужчины!

— Вы не продемонстрировали ничего! Да, вы вели себя прилично, когда это было в ваших интересах, но вы известный любитель флирта! И я знаю, что вам удается это, когда вы уходите из дома один и возвращаетесь Бог знает когда.

— Я заявил вам, когда вы приехали, что буду приходить и уходить когда захочу.

— Вы можете делать то, что позволяют вам правила, мистер Блэкуэлл. Это не значит, что я должна закрыть глаза на ваши странные наклонности уходить из дома поздно ночью и возвращаться когда захотите!

— О Господи, чем вы занимаетесь? Стоите у окна всю ночь? — спросил Эш, в его голосе появились ледяные нотки.

— Нет! — Кэролайн ненавидела себя. Ненавидела тот жаркий румянец, который залил ее щеки, понимая, что это выдает ее и она выглядит как виноватый сыщик. — Я порой плохо сплю и…