Соблазнительная беглянка

Лукас никак не отреагировал на слова брата. Мальчик слишком сильно напоминал ему о том, что он потерял.

— Пожалуй, с ним лучше поговорить тебе. Попробуй узнать, что сможешь. Меня он не слишком жалует.

Харли уселся в свое любимое кресло.

— Думаю, он боится тебя, Лукас.

— Боится? Да я не сказал ему и пары слов.

— Попробуй хотя бы разок улыбнуться. Мне кажется, ты даже Рейчел напугал.

Ей есть чего бояться. Лукас вынужден был признаться самому себе, что его пугает собственная реакция на нее. До сих пор ему удавалось скрывать это. За исключением небольшого эпизода на лестнице. Тогда он сбежал в кабинет, до боли стиснув челюсти, чтобы удержаться и не сгрести ее в охапку. От нее исходил запах персиков. Сладких, спелых персиков. Редкость на ранчо, особенно в зимние месяцы. От такого аромата пересохший рот наполнялся слюной, и Лукаса охватывала настоятельная потребность попробовать, какая же она на вкус. Всего лишь один поцелуй…

— Марти и Джон будут здесь?

Лукас отбросил волнующие мысли, возвращаясь к делам насущным и радуясь, что Харли не может заглянуть в его душу.

— Джон сказал, что поговорил с Марти. — Он взглянул на часы. — Они должны появиться к обеду. Ты думаешь?..

— Спорим, она не откажет, — с ухмылкой ответил Харли на незаданный вопрос.

— Отлично. Вот ты и спроси ее.

— Э, нет, — возразил Харли. Он нагнал Лукаса у двери. — Я поговорю с Коди на улице, а ты спроси ее.

Лукас покачал головой. Он не хотел оставаться наедине с ней. Одному Богу известно, что он может сделать. Ему нужно время, чтобы взять себя в руки.

— Если я попрошу, она откажет.

— Черт возьми, Лукас, — рассмеялся Харли, — воспользуйся обаянием Каллаханов, в конце концов.

Лукас задумался. Лучше всего короткий разговор. Он спросит, она ответит, и он уйдет. Либо она приготовит обед, либо они сами что-нибудь состряпают. Надо только держаться от нее подальше.

— Вы хотите, чтобы я приготовила на шестерых? — уточнила Рейчел.

Черт, все, что от нее нужно, — сказать либо «да», либо «нет». Лукас держался на почтительном расстоянии, но это не очень-то помогало. Даже через всю комнату он ощущал аромат персиков. Или воображал, что ощущает.

— У нас полно продуктов, — заметил он.

Она закусила нижнюю губу, отчего Лукас едва не застонал.

— Я не знаю, что приготовить.

— Да что угодно, — буркнул он. — Джон и Марти будут такие голодные, когда доберутся сюда, что проглотят все.

Рейчел пошла к шкафу и распахнула дверцы. Лукас закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Она переоделась в другие джинсы, и, черт его дери, они были еще уже, чем предыдущие. Рубашку она тоже сменила. Эта плотно облегала фигуру и едва доставала до карманов джинсов. Но только до тех пор, пока Рейчел не потянулась к верхней полке. От этого движения обнажилась полоска кожи над поясом джинсов.

Ноги сами собой понесли Лукаса к ней. Но не успел он приблизиться на расстояние вытянутой руки, как она оглянулась.

— Я… — Она замолчала и уставилась на него, широко распахнув глаза. Рубашка была немедленно одернута. Щеки слегка порозовели. — Я что-нибудь придумаю. Уговорю Коди помочь мне.

— Я обещал показать ему ранчо, — с трудом выдавил Лукас.

Надо убираться отсюда, подумал он, пока не случилось что-нибудь такое, о чем они оба пожалеют. Сосредоточившись на том, чтобы ноги не цеплялись одна за другую, он начал отступление.

— Ему нужен теплый костюм и…

— Он его надел! — рявкнул Лукас. — Думаете, мужчина не знает, как одеть маленького мальчика?

— Разумеется, — прошептала Рейчел. Ее глаза заблестели, а зубки снова прикусили нижнюю губу.

Он схватил пальто, пошарил рукой позади себя в поисках дверной ручки, не нашел ее и выругался. Вторая попытка увенчалась успехом, и он выскочил за дверь с такой скоростью, словно за ним черти гнались.

— Эй, Лукас, — позвал его Харли от загона. — Иди-ка помоги нам.

Тряхнув головой, чтобы разогнать туман, Лукас стал пробираться через сугробы. Харли впряг в старые сани самую спокойную лошадь. Коди сидел в санях, ухватившись за края.

— Эй, Коди, ты тепло одет? — окликнул его Лукас.

Голова мальчика качнулась вверх-вниз.

— Твоя мама беспокоится о тебе.

— М-мне не х-холодно.

Ну да, конечно! Даже Лукас чувствовал обжигающие укусы ветра. Он поднял глаза и увидел ухмылку на лице Харли.

— Ты чего?

Харли усмехнулся еще шире.

— Харли, что за…

— Улыбнись, — прервал его брат и спрятался за лошадью.

— А, да, — пробормотал Лукас. Улыбнувшись как можно шире, он присел на корточки перед Коди. — Ты когда-нибудь катался в санях?

Коди отрицательно помотал головой.

— Я и сам уже сто лет не катался, — признался Лукас. — А теперь держись крепче.

Харли подал ему вожжи.

— Ты полегче с ним.

Лукас метнул в него свирепый взгляд. Неужели никто не верит, что он умеет обращаться с ребенком?

— Я справлюсь.

— Я имею в виду вопросы.

— Ладно! — крикнул Лукас.

Наблюдая за санями, готовый подхватить Коди, если тот вывалится из них, Лукас повел лошадь вперед. Но мальчик крепко держался, смеясь от восторга.

— Мне понравилось, — сказал Коди, когда они отвели лошадь в сарай. — А еще можно будет покататься?

— Конечно, пока снег не растает, — пообещал Лукас.

Он заглянул в сияющие карие глазенки и почувствовал себя не в своей тарелке. Коди просунул свою маленькую ладошку в большую руку Лукаса, и тот едва не отдернул ее. Но тут же осознал, что мальчик наконец стал ему доверять. На сердце у него потеплело, и искренняя улыбка смягчила лицо.

Старая плита в дальнем конце сарая потрескивала и ярко горела.

— Снимай верхнюю одежду, — распорядился Лукас.

Пока Коди послушно раздевался, он снял пальто и достал пакет с кукурузными зернами.

— Ты не поверишь, что тут у нас есть, — заявил он.

— Ух, ты! — Коди запрыгал в наполовину спущенных штанах. — Мы будем их жарить?

Лукас вытащил банку с растворимым шоколадом.

— Думаю, отлично подойдет к нашему попкорну.