Соблазны бытия

– Лорд Би, привет! Ты меня помнишь? Иди сюда, коняга. А помнишь, как ты мне руку сломал?

Тяжеловоз медленно подошел к ней, нагнул свою крупную голову и взял угощение. Дженна погладила его по носу и, довольно улыбаясь, поцеловала:

– Какой же ты красавец! Я так рада снова тебя видеть. Сейчас угощу мятным леденцом. У меня есть с собой. Дома моя лошадь очень любит мятные леденцы.

– Эй, девчонка! А ну-ка, двигай отсюда и не трогай нашего коня. Это тебе не игрушка.

По проезду к ней бежал молодой человек. Высокий, тощий, с каштановыми волосами, которые несколько дней подряд не встречались с расческой, и свирепо сверкающими голубыми глазами. Только по глазам Дженна его и узнала.

– Джо, это ты? А я Дженна. Помнишь меня?

– Быть того не может, – пробормотал Джо, искоса поглядывая на нее.

– Может. Здравствуй. Я так рада тебя видеть.

Дженна снова перемахнула через забор и подала Джо руку. Тот осторожно взял ее в свою большую, костистую ладонь, словно боялся сломать.

– Ну здравствуй, – грубоватым тоном произнес он.

– А Лорд Би ни капельки не изменился. Мама думала, что он уже умер. Обрадую ее, что конь жив.

– Она здесь? Барти приехала с тобой?

– Нет. Осталась в Лондоне. Мы прилетели на свадьбу. Я слышала, вашей семьи там не будет, вот и решила вас навестить.

Джо кивнул. На лице появилась легкая улыбка.

– Так ты что, на поезде прикатила?

– Угу. А потом на такси. Мне очень понравилось.

Джо на это никак не отреагировал. Он просто стоял, все еще не оправившись от неожиданной встречи.

– Ты проводишь меня в дом? – спросила Дженна.

– Да, конечно. Прости. Идем.

– У вас тут так здорово. Так красиво.

– Как всегда, – пожал плечами Джо.

– Ты еще учишься в школе?

– Да.

– А Майкл?

– Тоже. Куда же он денется?

К дому они шли молча. Дженна не знала, о чем говорить. Джо шагал очень быстро, и ей приходилось почти бежать. Собираясь сюда, она специально надела джинсы и спортивные туфли, чтобы не выглядеть слишком уж «по-городскому», как это называли дети Уорвиков. Под пальто она надела большой мешковатый свитер. Наверное, по мнению Джо, она выглядела довольно странно. Он шел чуть впереди, уткнув глаза в землю, однако часто оборачивался, словно надеялся, что ему привиделось и эта странная девчонка просто исчезнет. Но девчонка не исчезала. Она весело улыбалась Джо, и только. Дженна оставила все попытки разговорить парня.

Двор перед домом был пуст. Под ногами хлюпала глина. Дом показался Дженне более обветшалым. Возможно, он и раньше был таким, но в восемь лет на это не обращаешь внимания. Сейчас ей бросилась в глаза облупленная краска на дверях. И сам дом был не таким уж большим, как она думала раньше.

Джо провел ее вдоль стены, толкнул дверь. В тускло освещенной прихожей он снял тяжелые резиновые сапоги.

– Ну вот и пришли. – Он толкнул другую дверь и крикнул: – Мам, к нам гости!

Кухня осталась такой же, какой Дженна ее помнила. Беленые стены. Пол, выложенный каменной плиткой. Посередине стоял громадный стол, заваленный старыми газетами, стопками писем, банками с вареньем, луковицами, картонкой с яблоками. Нашлось место для дробовика и даже для сбруи. В центре стола распластался заяц, подстреленный совсем недавно.

– Гости, говоришь? Кто? Боже мой, никак Дженна? Ну и выросла же ты! Вон как вытянулась. Как же я рада тебя видеть! Джо, поухаживай за девушкой, выдвинь ей стул.

Джоан ничуть не изменилась. Она была все такой же: улыбчивой и уютной. Круглое лицо светилось искренней радостью. Дженна чуть не разревелась. Она бросилась к Джоан, обняла ее и протянула букетик примул:

– Это тебе. Собрала у вас, пока шла. Надеюсь, у вас не запрещено рвать примулы? Я так рада тебя видеть. Я не могла не приехать. Ждать столько дней, когда закончится эта свадьба.

– А как же ты добралась сюда? И где мама?

– Мама в Лондоне. Я приехала сама.

– Сама? Из Лондона?

Джоан смотрела на нее так, словно Дженна явилась сюда из Антарктиды или Австралии.

– А что ты удивляешься? Села в поезд и поехала. Я уже не маленькая.

– Это точно. Юная леди. Правда, Джо? Ну как же я рада тебя видеть! Не знаю, что Билли скажет. Он сейчас в конюшне, но скоро должен вернуться. Радость моя, может, чаю хочешь? Или поесть?

– Поесть бы не отказалась, – призналась Дженна, внезапно ощутив зверский голод. – Печенья или чего-то в этом роде.

– Ты когда в последний раз ела?

– Утром.

– Боже милостивый, да ты же проголодалась! Сейчас соображу, чем тебя угостить.

Джоан открыла дверь, ведущую в просторную кладовую. Зайдя туда, она вынесла кусок ветчины на тарелке:

– Ну, как тебе наше угощение?

– Потрясающе. Уже слюнки текут.

– Я сейчас хлеба принесу. И сыра. Садись, радость моя, и закуси с дороги. Какая же ты тощая! – Джоан с заметной тревогой оглядела Дженну. – А ты вообще ешь? Или забываешь?

– Лопаю постоянно, – сказала Дженна, вгрызаясь в ломоть хлеба, щедро намазанный маслом. – Вот Кэти – моя сводная сестра – постоянно сидит на каких-то там диетах. Но мне они не нужны.

– На диетах? Сколько же ей лет?

– Мы ровесницы. Я звала ее с собой, но она не поехала. Сказала, что нужно пройтись по магазинам.

– Да? Жаль. А мне так хотелось с ней познакомиться. Со своим отчимом ладишь? Его ведь Чарли звать, да?

– Мне он очень нравится, – сказала Дженна. – Мы с мамой обе счастливы.

– Но он с вами не приехал. Я слышала от леди Селии, или как там ее теперь зовут.

– Он не поехал из-за бабушки Кэти с материнской стороны. Она находится при смерти, и Чарли сказал, что ему совесть не позволяет уезжать. Он такой. Очень добрый и заботливый. Но скоро вы с ним познакомитесь. Мне ужасно хочется, чтобы он приехал в Англию.

– И все-таки как хорошо, что ты выбралась к нам, – снова сказала Джоан. – А вот и Билл вернулся. Билли, посмотри, какая у нас гостья. Узнаешь Дженну?

– Честное слово, не узнал бы.

Билли тоже не изменился, оставаясь таким же высоким, крепко сбитым, широкоплечим, с большими сильными руками. Вот только пальцы на руках скрючились от долгих лет работы на воздухе. Кажется, и седины добавилось. Двигался он с необычайной легкостью. Трудно было поверить, что у него нет ноги.

– Ну, здравствуй, малышка Дженна. Вымахала же ты, честное слово.

– Конечно, – тоном благовоспитанной девочки согласилась она. – Все-таки целых пять лет прошло.