Соболья королева

Аббатиса Майоран взошла наверх на дорожку:

– Всё ли под контролем? Как наши дела?

Командор отдал честь своим дротиком:

– Мы их один раз отбили, мэм, и мы бодры и готовы к приходу любых негодяев, что захотят попытаться ещё. Нет нужды вам волноваться, мэм.

Майоран тепло улыбнулась вождю выдр:

– Зачем же мне вообще волноваться, когда столь храбрые воины оберегают моё аббатство? Я просто пришла сказать вам, что брат Сугам и его помощники вскоре прибудут с ужином.

Сердцедуб погладил своё урчащее брюшко:

– Так мило с твоей стороны быть столь внимательной к другим, подруга Майри. Нам всем не помешает перекусить. Это был долгий утомительный день, и ночь, я подозреваю, будет намного более утомительной.

Аббатиса похлопала Баклера по лапе:

– Я думаю, наверное, вам бы лучше сходить в лазарет. Я бы хотела, чтобы вы взглянули на мистера Диггза.

Баклер коротко поразмыслил над проблемой, прежде чем ответить:

– Э-э, хоть я бы и хотел этого, мэм, но я скорее думаю, что моё место здесь, наверху - на случай неприятностей, видите ли. Я уверен, Диггз бы согласился, если бы он был тут, мэм.

Командор пихнул зайца в плечо:

– Иди уже, Бак. Если что-нибудь стрясётся, мы дадим тебе знать чётко и громко. Так, товарищ?

Акстель подмигнул Баклеру:

– Правильно, сэрр. Мы, это самое, поднимем хурроший крик, его будет на десять лиг слыхать. Вы идите, взгляните на друга Диггза!

Когда Майоран и Баклер пересекали Большой Зал, по нему разнеслась песня, бывшая почти погребальным плачем. Аббатиса аж подпрыгнула:

– Батюшки! Это ещё что?

Баклер знал. Он указал на Кларинну, сидевшую в углу рядом с телом Звилта Тени. У неё при себе была миска с водой, которой она обмывала клинок меча Мартина, и одновременно она пела погребальную песнь убитому ей врагу.

Баклер пояснил это Майоран:

– Кларинна не могла как следует оплакать убийство её мужа, моего брата Клерана, пока его убийца не был покаран. Это старый саламандастронский обычай.

Приостановившись, они вслушались в мрачные звуки песни. Кларинна продолжала петь, не замечая их присутствия:

Усни, моя любовь, Мир и покой с тобой, Уплачена цена за кровь и честь. Я лапою своей исполнила закон, Сияющим клинком свершила месть. Твой сын и дочь твоя, Растут что без тебя, Для них живёшь ты, где потоков тишь. В молчании лесов И памяти лугов, Быть может, их во сне ты навестишь. Усни, моя любовь, Ведь заберёт с собой Все слёзы время, и утихнет боль. Свершился правый суд, Пора любви уснуть До дня, когда мы встретимся с тобой.

Пока они взбирались по лестнице, Баклер заметил:

– Кларинна не поправится, как следует, пока её малыши не вернутся к ней. На данный момент они достаточно счастливы со старой водяной полёвкой Мамзи, благодаря Амбревине и Диггзу. Как там старый негодяй, мэм?

Майоран провела его к лазарету:

– Сами посмотрите. Сестра Фамбрил позаботилась о той жуткой ране в голову, которую он получил, но на данный момент он то приходит в себя, то снова теряет сознание.

Диггз лежал очень тихо на своей кровати в лазарете; его голова была замотана в тюрбан из травяных мазей и бинтов. Баклер встал, пристально глядя на своего друга, и заговорил с сестрой Фамбрил:

– Как он, сестра?

Весёлая выдра-целительница с сомнением покачала головой:

– Нет способа узнать, сэр; он был вот такой с тех пор, как его сюда занесли. Это была ужасная рана, удар большого меча, как я думаю. Он потерял ухо, и шрам у него останется на всю жизнь. Я всё жду, что он пробудится, но он не отвечает.

Баклер смерил взглядом стол, нагруженный всеми видами еды:

– Пододвиньте этот стол поближе, аббатиса. Я ещё не знаю случая, чтобы этот толстый мошенник спал во время какой-либо трапезы. Позвольте мне попробовать.

Усевшись возле кровати, Баклер приступил к вкуснейшей трапезе, громко комментируя:

– М-м-м, орехово-яблочная выпечка с соусом из стрелолиста. Интересно, оставить ли немного для старины Диггза? Нет, он никогда не сохранял её для меня в столовой Долгого Дозора. Ну-ка, ну-ка, а это что? Пирожок с грибами, пореем и подливкой? Я что говорю, Диггз, не хочешь кусочек? Это твои любимые. Очень вкусно, и они всё ещё тёплые, во!

Диггз застонал. Открыв один глаз, он странно взглянул на Баклера и сказал голосом, как у старого офицера:

– Во... во! А вы ещё кто, сударь? Говорите громко и внятно!

Баклер улыбнулся:

– Да ну, ты, большой толстый мошенник. Это же я, Баклер, твой товарищ!

Диггз открыл и второй глаз, насмешливо глядя на своего товарища на всю жизнь:

– Баклер, а? Странноватое имечко для парня. Боюсь, я никогда не имел удовольствия вас встречать. А кто, во имя гнева и хвостов, такой Диггз, а?

Баклер налил себе кружку октябрьского эля:

– Диггз - это ты, ты, большой мешок сала, это твоё имя!

Диггз фыркнул:

– Ерунда и чепуха, парень. Я полковник Крокли Спатерингтон - для друзей Спатерс, но вы не мой друг, сэр, так что проявите капельку уважения к старшему по званию, чёрт возьми, во-во!

Его друг протянул ему кусок пирожка:

– О, вы правы, полковник, сэр. Как насчёт попробовать немного этой еды? Она очень вкусная, знаете ли.

Диггз сморщил нос:

– Уберите её прочь, сию же минуту, вы, жадный клоун! У неё отвратительный вид!

Баклер воззвал к сестре Фамбрил:

– Это на него не похоже - отказываться от еды. Что мне делать?

Весёлая выдра пожала плечами:

– Быть благодарным, что он всё ещё жив, полагаю. Я бы на вашем месте попыталась потакать ему.

Диггз вытаращился на сестру - он был возмущён до глубины души:

– Сама себе потакай, здоровенная ухмыляющаяся плоскохвостиха! Ещё слово, и я вас на гауптвахту посажу за вопиющую наглость, мэм! А теперь убирайтесь-ка прочь, давайте! И заберите с собой этого прожорливого дурака. Да, и всю эту пакость, которую вы зовёте едой. Меня тошнит от одного взгляда на неё!

Решив послушаться совета Фамбрил, Баклер встал по стойке "смирно", церемонно отдавая пациенту честь:

– Так точно, полковник Крокли Спатерингтон, сэр! Пойдёмте, мэм. Давайте уберём это все и дадим доброму офицеру немного поспать. Он, должно быть устал.

Любую дальнейшую дискуссию оборвал громогласный боевой клич со двора:

– Рэ-э-э-эдво-о-о-ол-л! Рэ-э-э-эдво-о-о-ол-л-л!

Баклер бросился прочь из лазарета, взывая к сестре Фамбрил:

– Вот оно, это атака! Я нужен на стене, они сделали свой ход!