Соболья королева

Баклер схватил Джанго:

– Давай, Лог-а-Лог, собирай свой Гуосим, и давай закончим это! Командор, Сердцедуб, оставайтесь здесь наверху и охраняйте аббатство! Позаботьтесь о раненых!

Видя, что битва проиграна, Вилайя взяла ноги в лапы и сбежала через равнину; паника придала её ногам скорости. Гракк тоже побежал. Пыхтя и хватая ртом воздух, он поравнялся с Собольей Королевой:

– Величество, вы это видели? Большая полосатая собака и тот второй, сумасшедший с молотом? Как только они кинулись на нас, у нас не стало и шанса. Теперь нам нужен новый план.

Вилайя обняла ласку лапой за плечо:

– Я планирую убраться подальше отсюда, путешествуя в одиночку.

Гракк почуял, что должно было произойти - он знал Вилайю и знал, чего ему следует ожидать за провал завоевания. Он попытался вырваться, но слишком поздно. Соболья Королева уже наносила удар своим маленьким ядовитым клинком.

Затем она отпустила его. Он рухнул на землю с коротким вздохом. Вилайя уставилась на него сверху вниз:

– Возможно, ты не услышал, что я сказала - я путешествую в одиночку.

Она рванула прочь, в темноту, оставляя Гракка смотреть на её удаляющуюся фигуру. Мало-помалу она подёрнулась дымкой, как и его глаза.

Когда-то наводящая ужас, армия Разрушителей была разгромлена на тропе между канавой и западной стеной аббатства. Оставшись без лидера и полностью лишённые мужества яростью контратаки, начатой против них, они рассеялись и в смятении, спотыкаясь, бросились прочь. Баклер гнался за небольшой группой, но лишь недолго. Вложив свой клинок в ножны, он вернулся к аббатству.

Командор сидел на куче перед главными воротами, наблюдая, как догорает таран. Он кивнул зайцу:

– Думаю, это был последний раз, когда мы видели Разрушителей, товарищ. Присядь, дай отдых лапам.

Молодой заяц со вздохом уселся рядом с ним:

– Я погнался за одним или двумя из них, но они убегали в страхе. Нет смысла в ловле хищников, утративших волю к драке, так что я сдался.

Командор потыкал в мусор остриём своего дротика:

– Ха, попробуй сказать это Джанго и его Гуосиму! Эти землеройки пленных не берут, товарищ!

Баклер поднялся, отряхиваясь:

– Ну, ты же знаешь, что они говорят: "Лучший хищник - это мёртвый хищник". Трудно ломать привычки всей жизни. А ты не видел Акстеля или Амбри? Они тоже подались на охоту за хищниками?

Командор указал на запад через равнину, окрасившуюся бледными отблесками ранней зари с восточного края неба:

– Они пошли вон туда, оба, хотя старина Акстель шёл намного медленнее, чем барсучиха. Кто-то сказал, что Соболья Королева сбежала в том направлении.

Баклер перемахнул через канаву одним прыжком:

– Я иду за ними, Ком. Пригляди тут за всем в округе, товарищ!

Вождь выдр пожал плечами:

– Не очень-то много за чем нужно приглядывать теперь, когда битва завершилась - эй, там, наверху, полегче! Неужто нельзя зверю посидеть минутку спокойно?

Он отпрыгнул в сторону, когда труп Разрушителя скатился вниз со стены, а за ним ещё несколько.

Кротоначальник Дарби высунул свою простецкую морду над стеной:

– О-о, хурр, извиняюсь, сэрр! Я и моя команда, мы, значится, скидываем убитых хищников за зубцы, чтобы их, это самое, похоронить.

Командор ловко вскарабкался до порога со всё ещё нетронутым достоинством:

– Неплохо проделано, добрые сэры. Этому старому месту не повредит уборка. Мы же не хотим, чтобы аббатиса Майри увидела всё это валяющимся по Рэдволлу, не так ли?

Аббатиса появилась на верху ступеней сторожки:

– Разумеется, мы этого не хотим, хотя на этот раз я это прощу, видя, как вы возвратили мне моё аббатство. Ну, так что же я могу сделать, чтобы вознаградить вас, звери добрые?

Сердцедуб, пыхтя, взобрался на парапет:

– Немножко завтрака пришлось бы как раз к месту, моя дорогая Майри.

Майоран, улыбаясь, сделала реверанс:

– В таком случае это будет завтрак!

Толпа защитников двинулась через газоны, а Сердцедуб Сухая Колючка превосходным баритоном исполнял песню, написанную им много сезонов тому назад для одной из его знаменитых постановок Сухих Колючек. Он хорошо её помнил, потому что сам себя назначил на роль героя-победителя. Все скоро присоединились к напеву, начинавшему каждый куплет, и повторению последней строчки:

Ура! Ура! Ура! Ура-а! Победа - лучшее из вин, Скажу без самомненья. Всё, что останется врагам – Лишь горечь пораженья. П-в: Лишь горечь пораженья! ( И так далее). Так пой - хэй-хо!
– и радуйся, Счастливей воинов нет, Ведь каждый насладится здесь Плодами от побед! Ура! Ура! Ура! Ура-а! Смотри - враги бегут все прочь, Побитые, аж жуть, Мечами взмахнём, "Хо-хо!" крича - Они больше не придут! Нет, они больше не придут! Кричите "Ура!" близко и далеко, Храбрецы, собирайтесь ко мне, Устроим мы пиршество В память о Победы славном дне-е-е!

Ежиха Дралл встретила их в дверях аббатства. Она выглядела обеспокоенной:

– О-ох, э-э, прошу прощения, матушка настоятельница, мистер Диггз не с вами ли?

Командор ответил за неё:

– Нет, мэм, Диггз не с нами. Последнее, что я про него слышал - что он лежал раненый в лазарете.

Дралл набросила свой передник себе на морду:

– Ох, батюшки, сейчас его там нет. Диггз исчез!

31.

Избавившись от Гракка, Вилайя какое-то время передвигалась спешно, прежде чем остановиться на отдых. Соболья Королева прилегла за небольшим холмиком. Поражение её сил под Рэдволлом терзало её, но недолго. Всегда будучи приспособленкой и капризным созданием, она выбрала одиночество на какое-то время. Если и когда ей понадобятся новые последователи, это будет простым делом.

Хищники всегда восхищались Вилайей. Она была быстрой, безжалостной и умной - все эти качества сделали её Собольей Королевой. Возможно, следующая банда бродячих варваров, с которой она встретится, сможет оказаться подходящей для того, чтобы служить ей. Рэдволл для неё был ничем, кроме кошмарного сна, который она затолкала на задворки своего разума. Теперь она была далеко от аббатства. Она не будет беспокоиться о суровом уроке, усвоенном ею от лап простых лесных жителей. Однако выученный урок был добавлением к знанию. Она погрузилась в лёгкий сон.