Едва луна недужной струйкойПрольется в утреннюю россыпьРассвет нам кажется старушкойКоторая расчесывает косыНа ее красивом станеНа белоснежном полотнеНемало вышито преданийИ о тебе и обо мне.Мне было б хорошо на днеОдного глубокого колодцаЯ б видел небеса в окне…Когда случайно дождь прольетсяИли снежком дорожку замелоИль градобитие какоеНесет весеннее ненастье овощамЯ бы от мира взор свой отвращалИ обращал его на что-нибудь другое.Но наших дней практическая этикаОт этой милой жизни далекаТо вдалеке бывает что-то светитсяНо вот опять звенит в колечках суетаИ оттого-то я не рад рассветуИ потому уйди старуха прочьЧто в наши дня понятно людоедуОт острых чувств и мнений занемочь.Конец Первого Крушения
– ВТОРОЕ -
33. МОНУМЕНТ
Я монумент себе воздвиг не из цемента:И больше он и дольше простоитЦемент как материал не стоит комплимента —Песка в нем сто процентов состоитПодверженный злодействию морозаВыветриванью, порче всяких вод:Кислот, дождей, растворов купоросаОн сыпется и долго не живетИных мой дух желает помещенийЕму
ничто – бетонный обелискЗато средь гряд восторженных реченийЕго ростки прекрасно привилисьВ пространстве слов отыскивает доскиМой вечный гроб, мой памятник, мой храмИ лишь из них – отнюдь не из известкиЯ мощный дом навек себе создамИ к дивному строенью не из гипсаПридут народы зреть на конуру:Араб, мечтательный пигмей с огромной клипсойИ даже те что рядом с кенгуруЧем с пирамид с меня поболе толкуУсмотрит некогда воскреслый фараонВек меловой в чугунную двуколкуКак сфинкс с химерой цугом запряженИ в час когда исчезнет всё на светеСквозь пар смолы, сквозь щебень кирпичаВдруг заблестят играя строфы этиКак Феникс дикий плача и крича.
34. ПО СЛЕДАМ…
Тропа видений и иллюзийКуда ведешь куда ведешь? —Твердили избранные людиВ чьей бороде пирует вошьАх, в городах торгуют теломВ хозяйствах сельских нищетаВсё человеческое делоЛишь вековечная тщетаКто этого не понимаетЛишь представляется живымДуша поет, душа играетНо ждет ее иной режимЧто стережет нас за углом?Предположить – удел невежды…Оставим это ремеслоКак неудавшееся преждеИскусство – ложь, тщета – наукиОни умрут навернякаХоть к ним протягивает рукиНеискушенная рукаВ любви есть тоже свой обманВ известный час цветок увянетПусть пудрит нос, пусть носит бантНо эта чаша перетянетНа чахлом дереве причинРастут никчемные продуктыИ рыба скорби в сеть морщинПлывет питаясь сухофруктомЛюд от природы удаленныйВ слезах по ней теперь трубитКак пес печальный, удивленныйЧто незаслуженно побитВ определении ватагиЧто есть предмет, откуда пляшем?Как дым взлетает труп отвагиПод социальный набалдашникИ мы покинули селеньяСложили всё что было в нихИ дали крысам в поселеньеДля поучения другихМы предоставили кварталыДля обитания другимЧтоб население скучалоИ молча бегало по нимТеперь идем – прощайте сестрыПривет примите для кузинНам небо кажет угол острыйДа море – радужный бензин…
35. УПРАЖНЕНИЕ
Колосс по глиняным ногамНа четвереньках подвизалсяНо на дороге к благ лугамВ нем главный узел развязалсяТотчас свеча его погаслаВ его лампаде скисло маслоСломилось гордое веслоЕму в тот вечер не везло– Чего ты тянешь, что ты тянешь?Ему заметила скворешняМеня ты манишь, манишь, манишьА ты всё медлишь, медлишь, медлишьЯ жду, а ты нейдешь, нейдешьВсё сеешь сеешь, да не жнешьВсё только ищешь – не находишьЗавод ты что ли там возводишьНа бреге бурного ключа?Куй, кочерга уж горяча.– Что было медом стало квасомВино свернулось кислым пивомЧресло трудящегося массойВзобьем живительной крапивойБукет достоинства инойУ тех кто вышел из пивнойИ дрозд запел уже дневной:– Уставшему от вдохновенийВсегда найдется уголок отдохновенийУкромный страннику приютУютненькое гнездышкоИ цепи там уж не куютИз-за оставленного перышкаИз-за расписки пустяковойТам вечный царствует покойТам нет реки весною новойТам злата залеж вековой.
36. СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ЖИВОПИСЦА РОКУЭЛЛА КЕНТА
Светало. Океан хрипел.Я пел. И вот средь водПо фосфорической тропеШагает КашалотЯ был настолько потрясенУвидев дивный видЧто он до сих пор со всех сторонВ глазах моих стоитПо волнам хлещет бородаИз пасти валит дымИ от него грозит бедаКальмарам молодымДо облаков струя летитКак букли к парикамЕго смертелен аппетитОмарам старикамНад головой висит венецГремит его скелетТакая пасть сулит конецМакрели средних летМеж континентами как мостНастолько он великКладет гигант могучий хвостИ хвостовой плавникКолосс, прерви свой мощный кроссДозволь тебя спросить:«Зачем – мучительный вопросВсё время плыть и плыть?Послушай милый ты умрешьТебя акула съестА ты плывешь плывешь плывешьУжель не надоест?»Гигант молчал: он был немымЛишь напрягал бокаИ только шевелил спиннымОстатком плавника«Ты очевидно очень золРешил всю жизнь молчать» —В каюту я к себе ушелЧтоб другу не мешатьА он без следствий и причинКак вечный ИудейПлывет один среди пучинС остатками мудей.
37. НЕЧАЯННО
(Второе)
Когда в лукавую ромашкуПопал стрелой Амур-ползуньяПоправя нежную рубашкуПролепетал цветок-глазунья:Еще мне пчел твоих дариА этот листик дорогойНемедля убери.
38. ГОБЕЛЕН
(Баллада)
Собрался герцог на охотуЗовет он своего пажаВ одной руке он держит плеткуА на боку звенит кинжалМой верный паж, ступай к герцогинеИ с ней душою не кривиМоей прекрасной половинеТы про охоту объявиВот паж спешит к прекрасной даме10_ И видит бледная однаЗакрыв лицо усталыми рукамиСтоит и плачет у окнаПрижав к груди трепещущие рукиТак герцогиня говоритСупруг давно со мной в разлукеВ другую сторону глядитЗабыл как я его любилаЗабыл как я его ждалаНаверно старая дубина20_ Травою-мохом порослаА паж имел другое мненьеНо он об этом умолчалОн на лице изобразил сомненьеИ так Брунгильде отвечал:Ах, герцогиня ЛотарингскаяНе надо плакать и рыдатьПрекрасная нежная дивная жизнь мояДозволь тебя поцеловать.Артур,
Артур – она сказала30_ Поправив бархатное платье —В его объятия упалаВ слезах от радости и счастьяВыходит герцог из конюшниПротер суровые глазаРукой коню он треплет ушиВ другой руке у него уздаВставай, жена, готовься к боюСегодня травим кабанаНа наслаждение такое40_ Немедля будь снаряженаИ вот как горная богиняНа молодом своем конеКак птица скачет герцогиняГоря в таинственном огнеА паж красивый сокольничийКоня пришпорил вслед за нейОн полон чувством необычнымКак будто перья на спинеА герцог, герцог бородатый50_ Угрюмо скачет позадиВ руке он держит алебардуИ подозрительно глядит.
39. ФОНТАН ТАТАРКИ
Едва повеет воздух майскийПеред гороховой веснойКакой-то страх китайскийОвладевает мнойСловно бы смерть уже душой владеетСлабеют ноги, тело холодеетКрадется к сердцу мерзостная штукаВ скорлупку прячется мороженая щукаЩеколда тянется по щелочке к щелчкуИграю в ящик – окрик ямщику:Приехали, выкладывай чекуЩека к щеке, родная начекуОна чека, енкаведе, без звукаПриходит в мягких туфлях гепеуИ зрячее во сне и наявуЭдмунда семя с вывернутым пледомА следомПлюгавый отложившийся марксистРевизиею новой волокнистПриходит глаз сощуря узкийНа край Амурский незаконно притязяКоторый исконно русскимСчитал как Беллинсгаузен так и яИ ЛаперузО музы времени! О розы без рейтуз!
40. ГЛУХОТА
Облезлый мир шипя и таяВ дыре вселенной догоралПтенец Европы и КитаяПорхал на северный УралВослед ему крича: Ура, Таймыр!Стрелял последний миротворецИ недоваренный кальмарНа сушу клал бульонный палец(Тщедушествуя в лоне бледных телОн насладиться мог но не успел)А в океане пузырейСкакали аленькие уткиИ кит дыша одной ноздрейДругою нюхал незабудкиВ кругу сует мирских его заботВиднелся рыбок мыльный взвод…Сентиментальный млекопойцаНепоправимый травоядьВ дымящих волн витую гладьПускает радужные кольцаИ драгоценный плавит жирВ бездонный ковш топленой лжи.
41. РАЗМЫШЛЕНИЕ
В картину мира всякий разМы напрасно вписываем духа:Сверкает с неба звездный глазПорхает маленькое ухо…Но милый мой, к чему же странностьДуши означенной как данностьТревожный сон боготворить?За давностию дел Творец устав творитьУдел стареть переложил искусствуУстав его стал ныне так высокЧто даже в основании песок —Мы только тыквы сумеречный сокДерзаем предложить надтреснутому чувствуЧтоб горечь невозможную пияПыхтела Ева и шипел Змия.
42. УЧЕНИКУ
(Подражание Буало)
Реликвии какие АттисКак дар неистовым жрецамПринес расставшись с ними самАльберту подарили gratisИз поэмы про Фому
Произведенья магии суть мерзость.Сказать спасибо следует ТворцуЧто Он прощает нам такую дерзость.Когда подобный говорливому скворцуС улыбочкою гений худосочныйВдруг козырнет цифирею неточнойИль тычет в телефон иль в стратостатИ голосит: вот дескать результатЕго благоуханий над воронкой10_ Знай это зуб гнилой под золотой коронкойЗнай тухлый этот глаз хоть блещет сквозь пенснеПусть лучше спрут тебе пригрезится во снеИ лезет ножкой в слизистую нишуЧем руку протянуть проказливому кнышу.Сперва я только облик опишуДавно забыл он слово «причешу»Влас вылез – первый знак ума излишкаВторой – математическая шишкаПо ней гуляет шалый таракан20_ А темя как химический стаканСам бел как гробовщик – смотри какой нарядныйЛоб выпуклый и нос незаурядныйСвисает студнем к сжеванной губеИ жидкий зад на ног двойной трубеДостойный венчик общему позоруВсё пукает аукая приборуА тот мигает, стрелочкой трясетПовсюду информацию несетТо взвизгнет загудит иль захохочет30_ То закудахчет, то взорваться хочетВзорвался вроде – нет не взорвалсяФакир доволен – фокус удалсяК примеру скажем в следующем роде:Дельфин кейфующий на сладком электродеДвуглавый песик в смутной дремотеИль гулкий залп по лунной пустотеИзвестной состраданьем полуночнымПод гром литавр и с попаданьем точным.Могущественней многих древних Индр40_ Он алюминий расклепал в цилиндрХудой уже металл немного блещет дажеСе восстоит в изглоданном пейзажеДворец где будет вакуум паритьИ звезды мелкие и плавить и варить.По колбам глазки ручки и сердечкиАртерии как липкие уздечкиУвили в склянке юный эмбрионЛадони мылом трет НаполеонОн лестью подползя к супружественным биркам50_ Итоги их страстей раскапал по пробиркамИх омывает всякая мочаА чтоб она была не горячаКругом стоят стеклянные злодеиИ прыгают младые иудеи:Потомки Гедеона-судииСамсона, Аарона, ИлииЗахарии, Варахиина чадаИиуя, Урии и ВенададаИ Иоава – борзого гонца60_ (Жаль не дорезал Авраам агнца)Забывши про отцов заветы и заботыМладенец хилый нянчат до субботыНеделя вышла – в маменьку кладутНазад, теперь не холодно и тут.Махая трубкой томного недугаПришла в прыщах ученая подругаНастала ночь, наука пала ницВот он среди расхлестанных страницНо даже полкуплета не допевши70_ Отваливает тихо засопевшиЗаклепан клапан, выстрел, перелетОн чешет лапкой хладный переплетОна ж свербит его железным когтемИ ребра бледные гвоздит облезлым локтемТрезвонит в кухне выморочный кранИ гонит ночь из темени дурман.Наутро – новости. Расчетливых наитийПочтовый голубь розовые нитиРоняет им в отверстое бельмо80_ И небо – семиверстное трюмоС седых высот взирает без раздумьяНа старческую пряжу слабоумья,Ткачами бреда челюсти стучатПрости им Господи – не знают что сучат.
43. НАЗНАЧЕНИЕ ПОЭТА
Поэт на дудочке игралА рядом реял полицейскийОн походил на минералВ удобной форме милицейскойОн был как медный колчеданИ той фигуре МедицейскойЧто мило так на дудочке игралаСкульптура та другая медная сказала:Ты что ж это одна вдоль моего вокзалаЗачем не едешь никудаНи сам, нижe кого не возишь никогдаИ что ты собственно так долго тут торчишь?Я пользы от тебя не наблюдаюИтак молчи, молчи дударьТебя я слушать не желаюТы здесь нарочно не сидиИ уходи.А бантичек-то молвил: ПогодиПоэт тебе не петушокИ не змея с заморским жаломИ не начинка для кишокВнутри с товаром залежалым.Сказавши так стишок премудренькийГудошник жить поехал в КостромуА Ерема остался дома.Конец Второго Крушения