Собрание сочинений, том 16
Шрифт:
Всюду, где господствует средняя и крупная земельная собственность, наиболее многочисленный класс в деревне составляют сельскохозяйственные рабочие. Так обстоит дело во всей Северной и Восточной Германии, и здесь находят городские промышленные рабочие своих наиболее многочисленных и естественных союзников. Так же как капиталист противостоит промышленному рабочему, так землевладелец или крупный арендатор противостоит сельскохозяйственному рабочему. Те самые меры, которые помогают одному, должны помочь и другому. Промышленные рабочие могут себя освободить только при том условии, если превратят капитал буржуазии, то есть необходимые для производства сырье, машины и орудия, а также жизненные средства, в общественную собственность, то есть в свою, коллективно используемую ими, собственность. Точно так же и сельские рабочие могут избавиться от своей ужасающей нищеты только при том условии, если прежде всего земля, являющаяся главным объектом их труда, будет изъята из частного владения крупных крестьян и — еще более крупных — феодалов и обращена в общественную собственность, коллективно обрабатываемую товариществами сельских рабочих. И здесь мы подходим к знаменитому решению Базельского международного рабочего конгресса: в интересах общества необходимо обратить земельную собственность в коллективную, национальную собственность [352] . Это решение имело главным образом в виду те страны,
352
Имеется в виду Базельский конгресс Интернационала, на котором 10 сентября 1869 г. по вопросу о земельной собственности была принята следующая предложенная сторонниками Маркса резолюция:
«1) Общество имеет право упразднить частную собственность на землю и обратить ее в общественную собственность.
2) Необходимо упразднить частную собственность на землю и обратить ее в общественную собственность».
Написано Ф. Энгельсом около 11 февраля 1870 г.
Напечатано во втором издании работы Ф. Энгельса «Крестьянская война в Германии», вышедшем в Лейпциге в октябре 1870 г.
Печатается по тексту второго издания
Перевод с немецкого
К. МАРКС АНГЛИЙСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО И ЗАКЛЮЧЕННЫЕ ФЕНИИ [353]
Лондон, 21 февраля 1870 г.
353
Статья «Английское правительство и заключенные фении» была послана Марксом в газету «Internationale» с целью разоблачения перед лицом европейской общественности колониальной политики правительства Гладстона в Ирландии. Как сообщал Маркс в письме к Энгельсу 9 марта 1870 г., статья представляла собой набросок в виде частного письма редактору газеты Де Папу. Маркс предполагал, что набросок будет переработан Де Папом в статью. Однако редакция поместила присланный Марксом набросок дословно, разделив его на две части, которые были напечатаны 27 февраля и 6 марта 1870 г. в №№ 59 и 60 газеты. При этом редакция в № 59 сделала небольшие пояснения от себя в скобках и добавила следующую концовку: «Мы опубликуем в нашем ближайшем номере результаты дознания об убийстве Майкла Терберта, а также наши соображения по поводу весьма важного дела о заключенных фениях. Нет нужды говорить, что мы полностью присоединяемся к негодованию нашего корреспондента по поводу столь жестоких методов обращения». В № 60 редакция добавила первый абзац и следующее заключение:
«Резюмируем: Терберт был заключен в Маунтджойскую тюрьму, где имеются только одиночные камеры. После нескольких месяцев пребывания в этой тюрьме доктор О'Доннелл требует, чтобы Терберта перевели на Спайк-Айленд, где одиночный режим не применяется; он основывается на том, что здоровье заключенного не позволит ему вынести одиночный режим.
Как отнеслись к требованию врача? В тюрьме на Спайк-Айленде заключенные, правда, содержатся вместе, но там имеются одиночные камеры для тех, которых подвергают наказанию; и на Терберта усердно налагают наказание за наказанием, чтобы держать его в убийственном для него одиночном заключении. Каждый раз, как этот несчастный покидает свою больничную койку, его сажают на хлеб и воду, тогда как он нуждается в тщательном уходе для полного выздоровления. Негодяй, доктор Келли, покрывает авторитетом науки это убийство. Обратите внимание на показание Питера Хея, начальника тюрьмы. В нем говорится, что большая часть наказаний была вызвана непочтительными выражениями заключенного по адресу врача; следовательно, доктор Келли не только не протестовал против дурного обращения с заключенным, но и давал повод к наложению на него наказаний. Он был одновременно доносчиком и палачом.
Таким образом, вердикт заклеймил двух убийц — Питера Хея и Келли. Но это и все: их не только не привлекут к ответственности, но они сохранят свои должности; по всей вероятности, Гладстон даже даст им повышение, и они будут вкушать плоды своего преступления до дня народного суда. В то время как виновные считают себя в полной безопасности, народ готовит виселицы; будем надеяться, что Хей и Келли, к чести человечества, не умрут на своих постелях, но будут линчеваны в назидание грядущим негодяям, — на тот случай, если реакция восторжествует еще раз.
Какую ужасную месть готовятся обрушить на свою голову с изумительной беззаботностью все эти презренные негодяи, начиная от монархов и их министров и кончая самыми подлыми их палачами! Знайте же, люди, наслаждающиеся чужими муками: нет ни одного злодеяния, ни одной подлости, ни одного неправого дела, ни одной слезы, которых бы мы не записали; мы на каждого составим счет, и есть уже немало таких, которые изрядно обременены долгами. Пусть же те, кто еще не слишком далеко зашел по пути злодеяний и угнетения народа, остановятся и постараются загладить свою вину, пока еще есть время. Наступит день, когда поздно будет молить о пощаде: народ будет неумолим, ибо ему предстоит мстить за миллионы погибших».
I
Замалчивание европейской печатью гнусностей, совершаемых английским олигархически-буржуазным правительством, обусловлено различными мотивами. Прежде всего, английское правительство богато, а печать, как вы знаете, неподкупна. Кроме того, английское правительство — образцовое правительство, как это признают лендлорды, капиталисты континента и даже Гарибальди (см. его книгу [354] ); нельзя, следовательно, дурно отзываться об этом идеальном правительстве. Наконец, французские республиканцы настолько ограниченны и эгоистичны, что весь свой гнев приберегают для империи. Ведь сообщить своим соотечественникам, что в стране буржуазной свободы карается 20 годами каторги то, что в стране казарм карается 6 месяцами тюрьмы, было бы преступлением, оскорбляющим свободу
слова. Приводим некоторые подробности, взятые из английских газет, об обращении, которому подвергаются заключенные фении.354
Имеется в виду книга: Garibaldi. «The Rule of the Monk, or Rome in the nineteenth Century». London, 1870 (Гарибальди. «Иго монахов, или Рим в XIX веке». Лондон, 1870).
Малкехи, помощника редактора газеты «The Irish People» («Ирландский народ») [355] , осужденного за участие в фенианском заговоре, в тюрьме Дартмура впрягли в нагруженную камнями тележку при помощи железного ошейника.
О'Донован-Росса, издатель «Irish People», был брошен в темный карцер и в течение 35 суток находился там со скованными за спиной днем и ночью руками. С него не снимали цепей даже для принятия пищи — скудной похлебки, которую ему ставили на земляной пол тюрьмы.
355
«The Irish People» («Ирландский народ») — ирландская еженедельная газета, главный орган фениев, издавалась в Дублине с 1863 по 1865 год; была запрещена английским правительством, а члены ее редакции арестованы.
Кикем, один из редакторов «Irish People», который не мог пользоваться правой рукой из-за нарыва, должен был в туманные и холодные ноябрьские дни сидеть вместе со своими товарищами по тюрьме на груде щебня и левой рукой разбивать камни и кирпичи. На ночь он возвращался в свою камеру, и все его питание состояло из шести унций хлеба и пинты теплой воды.
Заключенного ОЛири, старика 60–70 лет, держали в течение трех недель на воде и хлебе за то, что он не захотел отречься от язычества (так, по-видимому, тюремщик называет атеизм) и стать или папистом, или протестантом, или пресвитерианцем, или даже квакером, или, наконец, перейти в любое из многочисленных вероисповеданий, предоставленных ирландскому язычнику на выбор начальником тюрьмы.
Мартин X. Кэри заключен в дом умалишенных в Милбанке. Запрещение говорить и другие жестокости, которым он подвергался, довели его до сумасшествия.
Полковник Рикард Бёрк не в лучшем состоянии. Один из его друзей пишет, что рассудок Бёрка помутился; он лишился памяти; его манеры, поведение и речь свидетельствуют о потере разума.
Политических заключенных швыряют из одной тюрьмы в другую, как будто это дикие звери. Им навязывают общество самых гнусных мошенников; их заставляют чистить посуду, которой пользовались эти негодяи, носить рубашки и теплое белье этих преступников, из которых многие заражены самыми отвратительными болезнями, мыться в воде, в которой те уже мылись. До прибытия фениев в Портленд всем этим преступникам разрешали беседовать с посетителями. Ради заключенных фениев была сооружена клетка для свиданий. Она состоит из трех отделений, разделенных толстыми железными решетками; тюремщик находится в среднем отделении, а заключенный и его друзья могут видеть друг друга только через двойную решетку.
В доках встречаются заключенные, которые поедают всех слизняков, а в Чатаме на лягушек смотрят, как на лакомство. Генерал Томас Бёрк заявляет, что он не удивился, увидев в супе мертвую мышь. Осужденные говорят, что день, когда в тюрьму посадили фениев, был для них несчастным днем (режим стал гораздо более суровым).
К вышеприведенным выдержкам я добавлю несколько слов.
В прошлом году г-ну Брусу, министру внутренних дел, великому либералу, великому полицейскому, великому собственнику рудников в Уэльсе, свирепому эксплуататору труда, был сделан запрос относительно жестокого обращения, которому подвергаются заключенные фении и в особенности О'Донован-Росса. Сперва он отрицал все, затем вынужден был признать. Тогда г-н Мур, ирландский депутат палаты общин, потребовал расследования этих фактов. Радикальное министерство, главой которого является полусвятой (его открыто сравнивали с Иисусом Христом), г-н Гладстон, а одним из влиятельнейших членов — старый буржуазный демагог Джон Брайт, наотрез отказалось произвести это расследование.
В последнее время, когда слухи о жестоком обращении возобновились, некоторые члены парламента попросили у министра Бруса разрешения посетить заключенных, чтобы иметь возможность констатировать ложность этих слухов. Г-н Брус отказал в разрешении, так как, сказал он, начальники тюрем опасаются, что подобного рода посещения вызовут среди заключенных чрезмерное возбуждение.
На прошлой неделе министру внутренних дел снова был сделан запрос. Его спросили, правда ли, что О'Донован-Росса после своего избрания депутатом от Типперэри был подвергнут телесному наказанию (то есть высечен кнутом); г-н министр заявил, что с О'Донованом-Россой этого не случалось с 1868 г. (это означало, следовательно, признание того, что в течение двух-трех лет бывали случаи, когда секли кнутом политического заключенного).
Я посылаю вам также выдержки (мы опубликуем их в следующем номере), касающиеся Майкла Терберта, фения, которого приговорили за фенианство к каторге и который отбывал свое наказание в тюрьме Спайк-Айленда, в графстве Корк, в Ирландии. Вы увидите, что сам коронер (судебный следователь) приписывает его смерть пыткам, которым его подвергали. Дознание имело место на прошлой неделе.
За два года больше двадцати рабочих-фениев умерли или сошли с ума вследствие человеколюбия этих добрых буржуа, поддерживаемых добрыми лендлордами.
Вы, вероятно, знаете, что английская печать выражает лицемерное негодование по поводу гнусных законов о чрезвычайном положении, украшающих прекрасную Францию. Но ведь законы о чрезвычайном положении, за исключением некоторых кратких периодов, составляют хартию Ирландии. С 1793 г. английское правительство по любому поводу регулярно и периодически приостанавливает в Ирландии действие Habeas Corpus Bill (закона, гарантирующего личную свободу) [356] , а в действительности — всякого закона, за исключением закона грубой силы. Таким образом, тысячи людей были арестованы в Ирландии без суда и следствия, даже без обвинения — по одному только подозрению в фенианстве. Не довольствуясь лишением их свободы, английское правительство подвергало их самым варварским пыткам. Приведем пример.
356
Имеется в виду Habeas Corpus Act, который был принят английским парламентом в 1679 году. По этому акту каждый приказ об аресте должен быть мотивирован, и арестованный либо должен в короткий срок (от 3 до 20 дней) предстать перед судом, либо быть освобожденным. Действие Habeas Corpus Act не распространяется на дела по обвинению в государственной измене и может быть приостановлено решением парламента.
Одна из тюрем, в которых заживо погребали заподозренных фениев, это — Маунтджойская тюрьма в Дублине. Инспектор этой тюрьмы Марри — гнусная скотина. Он подвергал заключенных такому зверскому обращению, что несколько человек из них сошло с ума. Тюремный врач О'Доннел — превосходный человек (он сыграл достойную уважения роль и во время дознания о смерти Майкла Терберта) — писал в продолжение нескольких месяцев протестующие письма, направляя их сперва самому Марри; так как Марри на них не отвечал, О'Доннел обратился с изобличительными письмами к высшим властям; но Марри, опытный тюремщик, перехватил эти письма.