Собрание сочинений, том 17

В настоящее время единственным препятствием на пути немцев является крепость Туль, но и она не имела бы никакого значения, если бы не господствовала над железной дорогой. Немцам, конечно, понадобится железная дорога, и поэтому они, несомненно, примут меры к самому быстрому овладению Тулем, который является крепостью устаревшего типа, без отдельных фортов, и поэтому совершенно открыт для бомбардировки. Вероятно, мы скоро услышим, что эта крепость сдалась после обстрела ее из полевых орудий в течение каких-нибудь двенадцати часов, а может быть, и меньшего времени.

Если Мак-Магон на самом деле, как заявляют французские газеты, покинув свою армию, через два дня после боя при Вёрте был в Нанси, то мы можем предположить, что его корпус совершенно дезорганизован и что эта болезнь охватила также и войска де Файи. Сейчас немцы продвигаются вперед к Марне почти на одной линии фронта с двумя французскими армиями, имея по одной из них на каждом из своих флангов. Направление движения Базена — от Меца через Верден и Сент-Мену к Шалону, немцев — из Нанси через Коммерси и Бар-ле-Дюк к Витри, войск Мак-Магона (ибо если даже сам маршал присоединился к императору в Шалоне, то, конечно, без своей армии) — где-то южнее, но, несомненно, также на Витри. Таким образом, соединение обеих французских армий с каждым днем становится все более сомнительным; если войска Дуэ не были своевременно направлены от Бельфора через Везуль и Шомон к Витри, им, возможно, придется искать соединения с армией, двигаясь через Труа и Париж, так как проехать по железной дороге через Витри французским солдатам вскоре будет невозможно.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1720, 18 августа 1870 г.

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — Х

Хотя генерал Мольтке и стар, но планы его, несомненно, проникнуты всей энергией молодости. Не довольствуясь тем, что он однажды уже вклинил свою собранную в кулак армию между одним из флангов французов и остальной частью их войск, теперь он снова повторяет тот же маневр и, по-видимому, с одинаковым успехом. Если бы Мольтке продолжал двигаться вперед прямо к Марне и только тревожил бы правый фланг и тыл французов во время их параллельного движения к тому же самому месту, то, по мнению большинства военных критиков, этого было бы вполне достаточно. Но едва ли можно было ожидать, что он будет передвигать свои войска с той огромной энергией, с какой, как сейчас ясно, он это сделал. То, что мы принимали за простые нападения отдельных отрядов на открытые фланги и тыл этой длинной походной колонны, двигавшейся от Меца к Вердену, было, как теперь выясняется, лишь разведкой, предшествовавшей наступлению на нее крупными силами. Три или четыре немецких армейских корпуса двигались по полуокружности с южной стороны Меца; их передовые части во вторник [16 августа. Ред.] утром достигли линии марша французов и сразу напали на них. Французская армия начала свое отступление из Меца в воскресенье; стычки, происшедшие в тот же день вечером между Панжем и фортом Белькруа, возможно, замедлили это движение, но оно все-таки продолжалось в понедельник и еще не закончилось во вторник. Отступление происходило не менее чем двумя отдельными колоннами, следовавшими по двум дорогам, которые расходятся в Гравелоте, в пяти милях западнее Меца; северная из этих дорог проходит через Донкур и Этен, а южная — через Вьонвиль, Марс-ла-Тур и Френ, и обе дороги затем снова соединяются у Вердена. Атака немцев произошла близ Марс-ла-Тура [33] ; бой продолжался весь день и закончился, согласно германскому сообщению, поражением французов, которые потеряли два орла, семь орудий и 2000 человек пленными и были отброшены обратно к Мецу. Вместе с тем Базен также претендует на победу. Он заявляет, что его войска отбросили немцев и провели ночь на захваченной позиции. Однако в его телеграмме, посланной в среду вечером, содержатся два утверждения, предвещающие нечто весьма зловещее. В ней Базен говорит, что во вторник он весь день вел бой между Донкуром и Вьонвилем; то есть в этом сражении его фронт занимал расстояние от Донкура до Вьонвиля и был обращен на запад, в то время как немцы преградили путь к Вердену на обеих дорогах. Какие бы претензии на успех он ни заявлял, он все же не может сказать, что очистил дороги на Верден или хотя бы одну из них. Если бы он это сделал, то его несомненным долгом было бы в ту же ночь и как можно быстрее продолжать отступление, так как противник почти наверное получил бы утром подкрепление. Но он останавливается и проводит ночь «на захваченной позиции», что бы эти слова ни означали. Не довольствуясь этим, он остается там и в среду до четырех часов пополудни и даже после этого заявляет не о своем намерении двигаться дальше, а об отсрочке дальнейшего движения еще на несколько часов с целью значительного пополнения боевых припасов. Таким образом, мы можем быть уверены, что и ночь на четверг также была проведена на том же самом месте; а так как единственным местом, откуда он мог пополнить свои боевые припасы, является Мец, то мы имеем полное право заключить, что «захваченные позиции» находились в тылу, что путь отступления к Вердену был и остается отрезанным и что в данный момент маршал Базен должен либо направиться обратно в Мец, либо сделать попытку выбраться отсюда по пути, проходящему еще дальше к северу.

33

Сражение при Марс-ла-Туре (ниже, стр. 139, названо сражением при Вьонвиле) произошло 16 августа 1870 года. В результате этого сражения немецким войскам удалось остановить начавшийся отход французской Рейнской армии от Меца и затем отрезать ей пути отступления.

Если это соображение правильно, — а мы не знаем, как иначе можно истолковать имеющиеся у нас данные, — то значит часть французской армии опять отрезана от остальных сил. Мы не знаем, какие войска могли пройти к Вердену в понедельник и во вторник утром до подхода немцев. Но, несомненно, назад к Мецу отброшена значительная часть сил, и, какова бы ни была ценность этих войск, большая армия, которую пытались сосредоточить в Шалоне, уменьшится на такое же количество войск. Правда, остается еще лазейка, через которую Базен мог бы попытаться ускользнуть. Одна железная дорога проходит поблизости от бельгийской границы от Тионвиля к Лонгюйону, Монмеди и Мезьеру, где ее пересекает другая железнодорожная линия на Реймс и Шалон; но всякие войска, которые воспользовались бы этой пограничной железной дорогой или только направились к ней, могли бы быть оттеснены преследующим их противником к границе и вынуждены либо сдаться, либо перейти границу, где они были бы разоружены бельгийцами. Кроме того, мало вероятно, чтобы на этой удаленной от центра железнодорожной линии оказалось достаточно подвижного состава для перевозки значительного количества войск; и, наконец, получены сообщения из Вердена, что пруссаки, должно быть перешедшие Мозель между Мецем и Тионвилем, в среду находились в Брие, на прямом пути из Меца к еще свободному для движения участку этой железной дороги. Если бы Базен попытался спасти свои разбитые войска, двигаясь в этом направлении, то в лучшем случае все они были бы доведены до состояния полного разложения. Длительное отступление, когда противник находится на кратчайшем пути движения разбитых войск, является в высшей степени пагубным» Доказательством этого служат войска Мак-Магона, небольшие группы которых продолжают прибывать по железной дороге в Шалон. 12-го прибыло около 5000 человек; в каком состоянии — пусть скажет «Siecle» [34] . Это была смесь из солдат всех родов войск и полков, без оружия, без патронов, без ранцев; у кавалеристов не было лошадей, у артиллеристов — пушек; разношерстная, дезорганизованная, деморализованная толпа, и для организации ее снова в батальоны, эскадроны и батареи понадобились бы недели. Достаточно того, что корреспонденты отказываются описывать состояние линейных войск в Шалоне из опасения разгласить сведения, которые могли бы оказаться полезными для противника.

34

«Le Siecle» («Век»)— ежедневная газета либерально-республиканского направления, выходила в Париже с 1836 по 1939 год; в 1870—1871 гг. выходила одновременно в Париже и в Type, а затем в Бордо. — 52.

Большая армия, которая должна была сосредоточиться в Шалоне, видимо, никогда не сможет там собраться. После того как войска Канробера были стянуты частью к Парижу, частью к Мецу, в Шалоне осталось только 18 батальонов мобилей, о которых в такой войне, как настоящая, не стоит и упоминать. С тех пор туда направлено из Парижа некоторое количество морской пехоты, две оставшиеся дивизии корпуса Дуэ — если в диспозициях Базена еще сохранился какой-то здравый смысл — должны были прибыть к этому времени; может быть, там находятся еще несколько четвертых батальонов, но, конечно, немного. В ближайшие дни, может быть, прибудет несколько полков из числа вновь сформированных из жандармов и douaniers [таможенных стражников. Ред.]. Возможно прибудут также небольшие отряды франтиреров [35] ; но, оставляя в стороне всех необученных новобранцев, главная часть этой большой армии, которая может быть сосредоточена в Шалоне до подхода немцев, при всех обстоятельствах будет состоять из войск, отступающих из Меца. А что представляют собой теперь эти войска после боев, происходивших во вторник, мы еще узнаем.

35

Франтиреры (от французского francs-tireurs — вольные стрелки) — добровольцы-партизаны, организованные в мелкие отряды и принимавшие участие в защите страны от нашествия вражеских войск на Францию. Впервые отряды франтиреров начали создаваться в период войн против антифранцузских коалиций конца XVIII — начала XIX века, во время вторжения во Францию неприятельских войск. В 1867 г. во Франции стали создаваться общества франтиреров. После начала франко-прусской войны и вступления прусских войск на территорию Франции члены этих обществ специальным декретом были призваны к оружию. Когда регулярные армии Франции были разбиты и блокированы в крепостях, число отрядов франтиреров резко возросло.

Назначение генерала Трошю командующим армией, предназначенной для обороны Парижа, последовавшее так быстро за назначением его командиром 12-го корпуса, «формирующегося в Париже», доказывает, что посылать на фронт массу войск, находящихся сейчас в Париже, не собираются. Париж надо усмирять. Но кто сможет усмирить его, когда там станет известна правда о последнем сражении, происшедшем во вторник?

Напечатало в «The Pall Mall Gazette» № 1721, 19 августа 1870 г.

КРИЗИС ВОЙНЫ

Император покинул армию, но с ней остался его злой гений — тот злой гений, побуждаемый которым он, сгорая от нетерпения, поспешил объявить войну, а когда это было сделано, оказался неспособным на что-нибудь решиться. Армия должна была быть готова к походу самое позднее к 20 июля. Наступило 20 июля, но ничего еще не было сделано. 29-го в Меце Наполеон III принял на себя верховное командование; тогда было еще время для того, чтобы наступать, почти не встречая сопротивления, до самого Рейна; однако армия не двинулась. Колебания зашли, как видно, даже так далеко, что император не мог решить, наступать ли ему вообще или же занять позицию для обороны. Головные части германских колонн уже сходились со всех сторон к Пфальцу, и каждый день можно было ожидать их наступления. Несмотря на это, французы оставались у границы на своих позициях, предназначенных для наступления, которое так и не состоялось, но совершенно непригодных для обороны, а вскоре помимо обороны у них уже не было иного выбора. Состояние нерешительности, длившееся с 29 июля по 5 августа, было характерно для всей кампании. У французской армии, расположенной у самой границы, не имелось передовых частей на должном расстоянии от главных сил, а для устранения этого недостатка существовало лишь два способа: либо выдвинуть передовые части вперед на территорию противника, либо оставить их на занимаемых позициях у границы, а главными силами, сосредоточив их более компактно, отойти назад на расстояние суточного перехода. Но первый план вызвал бы столкновения с противником в условиях, на которые император не мог бы оказать никакого влияния, тогда как второй представлялся невозможным по политическим соображениям, не допускавшим отступления еще до первого сражения. Таким образом, колебания продолжались, и ровно ничего

не было сделано; как будто рассчитывали, что и противник заразится нерешительностью и тоже воздержится от передвижения. Но противник пришел в движение. Как раз за день до того, как все его войска прибыли на фронт, 4 августа, им было принято решение воспользоваться неправильным расположением французов. Сражение при Виссамбуре оттянуло все войска корпусов Мак-Магона и Файи еще дальше от центра-позиции французов, а 6 августа, когда немцы были уже в полной готовности, их Третья армия нанесла поражение шести дивизиям Мак-Магона у Вёрта, отбросив их вместе с двумя оставшимися дивизиями де Файи через Саверн к Люневилю. В то же время передовые части Первой и Второй армий разбили войска Фроссара и часть войск Базена у Шпихерна, отбросив весь центр и левое крыло французов назад к Мецу. Таким образом, между двумя отступающими французскими армиями лежала вся Лотарингия; и в этот широкий проход устремилась германская кавалерия, а за нею и пехота, чтобы возможно лучше использовать достигнутое преимущество. Кронпринца порицали за то, что он не вел преследования разбитой армии Мак-Магона до Саверна и далее. Но после Вёрта преследование велось совершенно правильно. Как только разбитые войска были отброшены на юг на такое расстояние, что они могли присоединиться к остальной части французской армии лишь обходным путем, преследовавшие их войска, двигаясь прямо в направлении Нанси, все время держались между обеими этими группами войск. Такой способ преследования (тот же, к которому прибегнул Наполеон после Йены [36] ) является, как показали теперь его результаты, по крайней мере, таким же действенным, как и движение непосредственно вслед за спасающимся бегством противником. Все, что еще уцелело от этих восьми дивизий, было либо отрезано от главных сил, либо присоединилось к ним в состоянии полной дезорганизации.

36

В сражении при Йене (Тюрингия) 14 октября 1806 г. французские войска под командованием Наполеона I разгромили часть прусской армии. В этот же день войска наполеоновского маршала Даву нанесли поражение главным силам пруссаков при Ауэрштедте. В ходе дальнейшего преследования обеих разбитых группировок подавляющая часть прусских войск была взята в плен французами, что повлекло за собой капитуляцию Пруссии перед наполеоновской Францией.

Но довольно о последствиях нерешительности, которой отмечено начало кампании. Можно было бы, конечно, ожидать, что подобная ошибка больше не повторится. Император передал верховное командование маршалу Базену, а маршал Базен должен был бы во всяком случае знать, что, будет сам он действовать или нет, неприятель не станет терять времени даром.

Расстояние от Форбаха до Меца несколько меньше 50 миль. Большинству же корпусов нужно было пройти менее чем 30 миль. В течение трех дней все они могли бы благополучно достигнуть укрытий Меца, а на четвертый день начать отступление к Вердену и Шалону, ибо не могло быть более никаких сомнений в необходимости такого отступления. Восемь дивизий маршала Мак-Магона и оставшиеся две дивизии генерала Дуэ — более чем одна треть всей армии — не имели, по-видимому, возможности соединиться с Базеном в другом, более близком пункте, чем Шалон. Базен располагал двенадцатью дивизиями, включая императорскую гвардию; таким образом, даже после присоединения к нему трех дивизий Канробера численность его войск, вместе с кавалерией и артиллерией, не могла превышать 180000 солдат, — силы, совершенно недостаточные для встречи с противником на поле сражения. Поэтому если он не был намерен предоставить всю Францию вторгнувшемуся неприятелю и позволить запереть себя в таком месте, где голод быстро заставил бы его или сдаться, или дать бой на условиях, диктуемых противником, то, казалось бы, он не мог ни минуты сомневаться относительно необходимости немедленного отступления из Меца. И все-таки он не трогается с места. 11 августа германская кавалерия находится уже в Люневиле, а с его стороны все еще нет и признаков движения. 12-го кавалерия переходит Мозель, производит реквизиции в Нанси, разрушает железную дорогу между Мецем и Фруаром и появляется в Понт-а-Муссоне. 13 августа германская пехота занимает Понт-а-Муссон, и с этого момента немцы становятся хозяевами обоих берегов Мозеля. Наконец, в воскресенье, 14-го, Базен начинает перебрасывать свои войска на левый берег реки. Завязывается бой у Панжа, в результате которого отступление, несомненно, снова задерживается; можно полагать, что отступление к Шалону действительно началось в понедельник отправкой тяжелых обозов и артиллерии. Но в этот же день германская кавалерия находилась по ту сторону Мааса в Коммерси и в Виньё-ле на расстоянии не более 10 миль от линии отступления французов. Мы не можем сказать, сколько войск ушло в понедельник и рано утром во вторник, но представляется несомненным, что главные силы находились все еще позади, когда около 9 часов утра во вторник, 16 августа, 3-й германский корпус и резервная кавалерия атаковали движущиеся колонны близ Марс-ла-Тура. Результат известен: отступление Базена было полностью остановлено; как показывают его собственные телеграммы от 17-го, ему в лучшем случае удалось лишь удержаться на своей позиции, в то время как его единственным желанием было оставить ее позади.

В среду, 17 августа, обе армии имели, по-видимому, передышку, но в четверг все надежды на благополучное отступление, которые Базен мог еще питать, окончательно рухнули. В этот день утром пруссаки атаковали его, и после девятичасового боя

«французская армия была полностью разгромлена, отрезана от коммуникаций с Парижем и отброшена назад к Мецу» [37] .

Вечером того же дня или на следующий день Рейнская армия должна была вернуться в крепость, которую она оставила в начале недели. Поскольку армия заперта там, немцы легко смогут отрезать все пути ее снабжения, тем более, что местность уже совершенно опустошена продолжительным пребыванием войск, а все, что еще можно собрать, несомненно, потребует для своих собственных нужд армия обложения. Таким образом, голод должен скоро принудить Базена к выступлению; трудно только сказать, в каком направлении. Движение на запад будет непременно задержано подавляющими силами противника; движение на север крайне опасно; движение на юго-восток могло бы отчасти иметь успех, но оно не дало бы никаких непосредственных результатов. Даже если бы ему удалось с дезорганизованной армией достигнуть Бельфора или Безансона, он не мог бы оказать сколько-нибудь заметного влияния на судьбу кампании. Таково положение, к которому привела французскую армию нерешительность во втором периоде кампании. Правительству в Париже, несомненно, все это хорошо известно. Доказательством этого служит отозвание мобильной гвардии из Шалона в Париж. С того момента, как главные силы Базена оказались отрезанными, позиция у Шалона, бывшего всего лишь местом сбора войск, потеряла всякое значение. Ближайшим местом сбора всех сил теперь является Париж, и все они отныне должны двигаться туда. Однако нет таких сил, которые могли бы на поле боя противостоять германской Третьей армии, продвигающейся, вероятно, в настоящее время к столице. Французы скоро на опыте убедятся, оправдают или нет укрепления Парижа произведенные на них затраты.

37

Энгельс цитирует телеграмму прусского короля Вильгельма о победе немецких войск над французской Рейнской армией при Гравелоте 18 августа 1870 года. После сражения при Гравелоте (называемом в исторической литературе также сражением при Сен-Прива) Рейнская армия была блокирована в Меце.

Хотя угроза такой финальной катастрофы существовала уже в течение нескольких дней, все же трудно представить себе, что она в самом деле произошла. Действительность превзошла все ожидания. Две недели тому назад англичане строили предположения о возможных последствиях победы французской армии в первом крупном сражении. Угроза, которой они больше всего опасались, состояла в том, что Наполеон III мог использовать свой первоначальный успех как повод для поспешного заключения мира за счет Бельгии. Но в этом отношении они быстро успокоились. Сражения при Вёрте и Форбахе показали, что французскому оружию нечего рассчитывать на театральный триумф. Тот факт, что Германии, как обнаружилось, нечего было опасаться Франции, обещал, казалось, быстрое окончание войны. Полагали, что скоро должно наступить время, когда французы признают, что попытка противодействовать объединению Германии под главенством Пруссии не удалась, что, следовательно, им больше незачем вести борьбу, тогда как немцы вряд ли станут продолжать опасную и сомнительную войну после того, как уже получено признание, которого они стремились добиться. В течение первых пяти дней этой недели положение вещей снова коренным образом изменилось. Военная мощь Франции, по всей вероятности, полностью уничтожена, и теперь честолюбивым стремлениям немцев, кажется, нет других пределов, кроме весьма сомнительного препятствия — немецкой умеренности. Мы не можем пока еще оценить политические результаты этой страшной катастрофы. Мы можем только удивляться ее размерам и неожиданности и восхищаться тем, как перенесли ее французские войска. После четырех дней почти непрерывных боев, при самых неблагоприятных условиях, какие только можно себе представить, они смогли на пятый день в течение девяти часов оказывать сопротивление наступлению противника, значительно превосходившего их численно, — это делает величайшую честь их мужеству и стойкости. Никогда еще, даже в самых победоносных кампаниях, французская армия не покрывала себя более заслуженной славой, чем при ее злополучном отступлении из Меца.