Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Собрание сочинений, том 17
Шрифт:

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1722, 20 августа 1870 г.

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XI

Хотя все подробности трех ужасных сражений, которые велись на прошлой неделе вокруг Меца, еще неизвестны, мы все же в достаточной мере осведомлены, чтобы составить теперь ясную картину того, что произошло в действительности.

Сражение 14 августа, в воскресенье, немцы начали с целью задержать отступление французов к Вер дену. Было замечено, что остатки корпуса Фроссара в воскресенье после полудня переходили через Мозель в направлении Лонжвиля; признаки движения наблюдались также среди войск, расположенных лагерем к востоку от Меца. 1-й (восточнопрусский) и 7-й (вестфальский и ганноверский) армейские корпуса получили приказ наступать. Они преследовали французов до тех пор, пока сами не попали в зону огня фортов; но французы, предвидя такое движение, заранее сосредоточили крупные силы на укрытых позициях в долине Мозеля и в узком овраге, по которому с востока на запад протекает ручей, впадающий в реку к северу от Меца. Эта масса войск внезапно обрушилась на правый фланг немцев, которые уже несли потери от огня фортов, и, как передают, отбросила их в беспорядке назад. После этого французы, вероятно, снова отошли, так как определенно известно, что немцы удержали за собой ту часть поля сражения, которая находится вне досягаемости огня фортов, и что на свои прежние бивуаки они возвратились лишь после рассвета. Мы знаем об этом как из частных писем лиц, участвовавших в бою, так и из помещенного в понедельник в «Manchester Guardian» [38] письма корреспондента из Меца, который побывал на поле сражения в понедельник утром и обнаружил, что оно занято пруссаками, оказывавшими помощь все-еще

остававшимся там раненым французам. Обе стороны в известном смысле могут утверждать, что они достигли целей, поставленных ими в этом сражении: французы завлекли немцев в ловушку и те понесли жестокие потери, немцы же задержали отступление французов до тех пор, пока принц Фридрих-Карл не достиг той линии, по которой оно должно было осуществиться. Со стороны немцев в сражении участвовало два корпуса, или четыре дивизии, со стороны французов — корпуса Декана, Ладмиро и часть гвардии, то есть свыше семи дивизий. Таким образом, в этом бою французы имели большое численное превосходство. Говорят также, что позиции французов были значительно усилены стрелковыми ячейками и окопами, из которых они вели огонь с большим хладнокровием, чем обычно.

38

«The Manchester Guardian» («Манчестерский страж») — ежедневная английская буржуазная газета, орган либералов; выходит в Манчестере с 1821 года.

До вторника 16 августа отступление Рейнской армии к Вердену в целом еще не начиналось. К этому времени головные войска колонн принца Фридриха-Карла — 3-й армейский корпус (бранденбургский) — как раз достигли окрестностей Марс-ла-Тура. Они тотчас же атаковали французов и в течение шести часов сковывали французскую армию. Усиленные затем 10-м армейским корпусом (ганноверским и вестфальским) и частью войск 8-го (рейнского) и 9-го (шлезвиг-гольштейнского и мекленбургского) корпусов, они не только удержали свои позиции, но отбросили неприятеля назад, захватили два орла, семь орудий и более двух тысяч пленных. Действовавшие против них силы состояли из корпусов Декана, Ладми-ро, Фроссара и, по крайней мере, части корпуса Канробера (прибывшего в Мец из Шалона в те последние дни, когда железная дорога через Фруар была еще свободна), а также гвардии, в общей сложности от 14 до 15 дивизий. Таким образом, против 8 германских дивизий опять находились численно превосходящие силы, даже если в этом сражении, что весьма вероятно, участвовали не все войска Базена. Это следует иметь в виду, так как французские сообщения продолжают объяснять все неудачи постоянным численным превосходством противника. Что отступление французов было действительно остановлено, видно из того факта, что они сами говорят об арьергардных боях, имевших место 17-го у Гравелота, более чем в 5 милях позади тех позиций, которые они занимали 16-го. В то же самое время тот факт, что во вторник немцы могли наступать только четырьмя корпусами, свидетельствует о неполноте достигнутого ими успеха. Капитан Жанро, 17-го прибывший из Брие в Конфлан, обнаружил здесь два кавалерийских полка французской гвардии, совершенно деморализованных и обращавшихся в бегство при одном только возгласе: «пруссаки идут!». Это доказывает, что хотя 16-го вечером дорога через Этен, возможно, и не была в действительности занята немцами, но они находились так близко, что всякое отступление по ней без нового боя становилось невозможным. Но Базен, по-видимому, оставил об этом всякую мысль, поскольку он укрепился на очень сильной позиции близ Гравелота, и там ожидал атаки немцев, которая последовала 18-го.

Плато, по которому пролегает дорога из Марс-ла-Тура через Гравелот на Мец, пересечено рядом глубоких оврагов, образованных ручьями, текущими с севера на юг к Мозелю. Один из этих оврагов находится непосредственно перед Гравелотом (западнее от него), два других идут параллельно позади первого. Каждый из них образует сильную оборонительную позицию; и все они были еще более усилены земляными укреплениями, а также баррикадами и бойницами, устроенными во дворах ферм и в деревнях, расположенных в пунктах, важных в тактическом отношении. Встретить противника на этой сильной укрепленной позиции, дать ему сломать себе там шею, наконец, отбросить его назад мощным «retour offensif» [внезапным контрнаступлением, ответным ударом. Ред.] и, таким образом, очистить дорогу на Верден — такова была, очевидно, единственная надежда, остававшаяся у Базена. Но наступление велось такими силами и с такой энергией, что противник овладевал одной позицией за другой, и Рейнская армия оказалась отброшенной назад к самым орудиям Меца. Против четырнадцати или пятнадцати французских дивизий фактически действовали двенадцать немецких дивизий и еще четыре оставались в резерве. Количество войск, участвовавших в сражении с обеих сторон, было почти равным, в целом с некоторым перевесом у немцев, так как четыре из их шести корпусов остались почти нетронутыми; но это незначительное численное превосходство ни в какой мере не могло возместить силу французских позиций.

Французское общественное мнение все еще не решается осознать, что Базен и его армия на самом деле попали в положение, весьма похожее на то, в которое генерал Бонапарт поставил Вурмзера в Мантуе в 1796 г. и Макка при Ульме в 1805 году [39] . Чтобы блестящая Рейнская армия, надежда и оплот Франции, после двух недель кампании оказалась поставленной перед выбором: либо попытаться в гибельных условиях прорваться сквозь неприятельский фронт, либо капитулировать, — это уже выходит за пределы того, во что французы могут заставить себя поверить. Они ищут всевозможных объяснений. По мнению одних, Базен, так сказать, жертвует собой, чтобы выиграть время для Мак-Магона и Парижа. Пока Базен удерживает две из трех германских армий у Меца, Париж может организовать свою оборону, а Мак-Магон получит время для создания новой армии. Базен, следовательно, продолжает находиться в Меце не потому, что ему ничего другого не остается делать, а потому, что этого требуют интересы Франции. Но, спрашивается, где же составные части новой армии Мак-Магона? Его собственный корпус, насчитывающий теперь самое большее 15000 человек; остатки войск де Файи, дезорганизованные и разбросанные в результате продолжительного отступления, совершавшегося кружным путем, — говорят, что он прибыл в Витри-ле-Франсуа только с 7000 или 8000 человек; быть может одна из дивизий Канробера; две дивизии Феликса Дуэ, местонахождение которых никому, по-видимому, неизвестно, — всего приблизительно 40000 человек, включая морскую пехоту, входившую в состав предполагавшейся балтийской экспедиции. В это число входят все находящиеся вне Меца батальоны и эскадроны, которые остались у Франции от ее прежней армии. К ним могут присоединиться четвертые батальоны. Они, кажется, прибывают теперь в Париж в довольно большом количестве, но пополненные в значительной мере новобранцами. Общая численность этих войск может достигнуть, примерно, 130000—150000 человек; но по качеству эту новую армию нельзя сравнить со старой Рейнской армией. Старые полки, включенные в эту новую армию, должны были сильно Пострадать от деморализации. Новые батальоны сформированы наспех, имеют в своем составе много новобранцев и не могут быть укомплектованы офицерским составом так же хорошо, как старая армия. Удельный вес кавалерии и артиллерии, по-видимому, очень небольшой; основная масса кавалерии находится в Меце, а запасы, необходимые для снаряжения новых батарей, упряжь и т. д. в ряде случаев, видимо, существуют только на бумаге. Жанро приводит один из таких примеров в воскресном номере «Temps». Что касается мобильной гвардии, то после переброски из Шалона обратно в Сен-Мор, близ Парижа, она, кажется, вследствие недостатка продовольствия совершенно разбрелась. И для того чтобы выиграть время для таких войск, Франция должна принести в жертву всю свою лучшую армию. А эта армия на самом деле принесена в жертву, если правда, что она заперта в Меце. Если бы Базен поставил свою армию в ее нынешнее положение намеренно, то он совершил бы такую ошибку, по сравнению с которой все прежние ошибки, допущенные во время этой войны, — ничто. Что же касается слухов об отступлении Базена от Меца и о соединении его с Мак-Магоном в Монмеди, которые распространяла вчера газета «Standard» [40] , то сегодня утром автор военного обзора, опубликованного той же газетой, достаточно убедительно опровергает их. Если даже некоторым отрядам из войск Базена и удалось ускользнуть на север после недавних боев около Марс-ла-Тура или во время них, то основная масса его армии все еще заперта в Меце.

39

Во время итальянского похода Бонапарта (1796—1797 гг.) часть французских войск в июне 1796 г. приступила к осаде Мантуи (Северная Италия), оборонявшейся австрийским гарнизоном, в то время как главные силы французской армии действовали против австрийских войск, пытавшихся деблокировать крепость.

В сентябре 1796 г. в Мантуе укрылась австрийская армия Вурмзера, разбитая Бонапартом; в феврале 1797 г. после длительной осады и блокады Мантуи находившиеся в ней войска, не имевшие необходимых запасов продовольствия, были вынуждены сдаться.

В крепости Ульм в октябре 1805 г., во время войны наполеоновской Франции с третьей коалицией европейских государств, в результате искусного марш-маневра Наполеона I была окружена и вынуждена сдаться австрийская армия под командованием Макка.

40

«The Standard» («Знамя») — английская ежедневная газета консервативного направления, основана в Лондоне в 1827 году.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1725, 24 августа 1870 г.

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XII

Два последних события войны таковы: кронпринц продвигается за Шалон, а Мак-Магон отвел всю свою армию из Реймса, но куда — точно неизвестно. Согласно французским сообщениям, Мак-Магон находит, что война развертывается слишком медленно; чтобы ускорить ее исход, он, как говорят, выступил из Реймса на выручку Базену. Это, действительно, ускорило бы наступление почти окончательного кризиса.

В нашей статье, напечатанной в среду, мы определили численность войск Мак-Магона в 130000—150000 человек, допустив, что к нему присоединились все войска из Парижа [См. настоящий том, стр. 64. Ред.]. Мы оказались правы, предполагая, что в Шалоне у него находились остатки его собственных частей и войск де Файи и что там же были две дивизии Дуэ, прибывшие туда, как теперь стало известно, кружным путем по железной дороге через Париж, а также морская пехота и другие части балтийского корпуса. Но теперь мы узнаем, что в фортах вокруг Парижа все еще находятся линейные войска, что часть войск Мак-Магона и Фроссара, особенно кавалерия, возвратилась в Париж для переформирования и что в лагере у Мак-Магона осталось только около 80000 человек регулярных войск. Поэтому в нашем подсчете мы можем сократить цифру на целых 25000 человек и определить максимальную численность войск Мак-Магона в 110000—120000 человек, третью часть которых составляют необученные новобранцы. И с этой-то армией он, как говорят, выступил к Мецу на выручку Базену.

В настоящее время ближайшим и самым непосредственным противником Мак-Магона является армия кронпринца. 24 августа ее передовые части занимали бывший Шалонский лагерь, о чем нам стало известно по телеграфному сообщению из Бар-ле-Дюка.

Из этого мы можем заключить, что в этом городе тогда находился штаб. Ближайший путь Мак-Магона к Мецу лежит через Верден. От Реймса до Вердена по почти прямой проселочной дороге полных 70 миль; по большой дороге через Сент-Мену больше 80 миль, последняя, кроме того, проходит через Шалонский лагерь, то есть через расположение немцев. Расстояние от Бар-ле-Дюка до Вердена меньше 40 миль.

Таким образом, если Мак-Магон воспользуется одной из упомянутых дорог на Верден, то армия кронпринца сможет не только нанести ему во время марша удар во фланг, но она сможет перейти Маас и присоединиться к остальным двум германским армиям между В орденом и Мецем еще задолго до того, как Мак-Магон сумеет выйти из Вердена на правый берег Мааса. Положение нисколько не изменилось бы, если бы даже кронпринц продвинулся до Витри-ле-Франсуа или если бы ему потребовался лишний день для сосредоточения своих войск, растянутых во время марша по фронту, — настолько велика разница расстояний в его пользу.

При таких обстоятельствах сомнительно, что Мак-Магон воспользуется какой-либо из указанных дорог, а не отойдет сразу же из непосредственной сферы действий армии кронпринца, избрав дорогу из Реймса на Верден через Вузье, Гранпре и Варенн или на Стене через Вузье, где он переправился бы через Маас и затем двинулся бы к юго-востоку на Мец. Но это значило бы получить лишь кратковременное преимущество, сделав окончательное поражение куда более несомненным. Оба эти пути еще более обходные, и они дали бы кронпринцу еще больше времени для соединения своих сил с войсками, находящимися у Меца, чтобы таким образом противопоставить как Мак-Магону, так и Базену подавляющее численное превосходство.

Итак, какой бы путь ни избрал Мак-Магон, чтобы выйти к Мецу, он не может избавиться от кронпринца, которому, кроме того, предоставляется возможность выбора — вступить в сражение с противником либо самостоятельно, либо совместно с другими германскими армиями. Отсюда ясно, что движение Мак-Магона на выручку Базену было бы крупной ошибкой, пока он полностью не избавился от кронпринца. Для него кратчайший, наиболее быстрый и верный путь в Мец лежит прямо через германскую Третью армию. Если бы он двинулся на нее напрямик, атаковал бы ее в любом месте, где он ео настанет, нанес бы ей поражение и преследовал бы ее в течение нескольких дней в юго-восточном направлении, чтобы своей победоносной армией вклиниться между ней и двумя другими германскими армиями, — поступив так, как это ему уже продемонстрировал кронпринц, — тогда, но не раньше, он имел бы шансы достигнуть Меца и освободить Базена. Но мы можем быть уверены, что, если бы он чувствовал себя достаточно сильным для таких действий, он бы их сразу же предпринял. Таким образом, отход из Реймса выступает в ином свете. Это не столько попытка избавления Базена от Штейнмеца и Фридриха-Карла, сколько попытка Мак-Магона избавиться от кронпринца. А с этой точки зрения это — худшее, что можно было предпринять. Все прямые коммуникации с Парижем оставляются в руках противника; последние пригодные войска, имеющиеся у Франции, отвлекаются от центра к периферии и преднамеренно располагаются дальше от центра, чем уже в настоящее время находится от него противник. Можно было бы оправдать такое движение, если бы оно предпринималось при значительном численном превосходстве; но в данном случае оно было предпринято силами, безнадежно уступающими силам противника, и перед лицом почти несомненного поражения. К чему же приведет это поражение? Где бы оно ни произошло, остатки разбитой армии будут отброшены еще дальше от Парижа, к северной границе, где они могут быть оттеснены на нейтральную территорию или принуждены к капитуляции. Если Мак-Магон в самом деле предпринял указанное движение, то он преднамеренно ставит свою армию в точно такое же положение, в какое Наполеон в 1806 г. поставил прусскую армию при Йене своим фланговым маршем вокруг южной границы Тюрингенского леса. Армию, которая является более слабой по численности и в моральном отношении, умышленно ставят в такое положение, когда единственный путь отступления после поражения проходит через узкую полосу земли, ведущую к нейтральной территории или к морю. Наполеон принудил пруссаков капитулировать тем, что он достиг Штеттина раньше их [41] . Войскам Мак-Магона придется, быть может, сдаться на той узкой полоске французской земли, которая вдается в территорию Бельгии между Мезьером и Шарльмон — Живе [42] . В лучшем случае они могут спастись в северных крепостях — Валансьенне, Лилле и т. д., — где при любых обстоятельствах не будут представлять никакой угрозы. И тогда Франция окажется во власти вторгшегося противника.

41

После победы в октябре 1806 г. при Йене и Ауэрштедте авангард войск Наполеона I, опередив прусские войска во время их отступления, лишил их возможности достигнуть Штеттина (польское название Щецин) и переправиться через реку Одер; остатки разгромленной в ходе кампании прусской армии вынуждены были сдаться,

42

На южной границе указанного Энгельсом района находится Седан, где 1—2 сентября 1870 г., как и предвидел Энгельс, прусские войска нанесли поражение французской армии Мак-Магона и, отрезав ей пути отступления, вынудили ее капитулировать. Таким образом, Энгельсом не только заранее была предсказана вероятность седанской катастрофы, но и довольно точно определено место, где она должна была произойти.

Весь план кажется настолько безрассудным, что его можно объяснить только политической необходимостью. Это более всего похоже на coup de desespoir [акт отчаяния. Ред.]. Создается впечатление, что нужно что-то сделать, пойти на какой-то риск, прежде чем допустить, чтобы Париж полностью осознал действительное положение вещей. Это план не стратега, а «алжирца»[43], привыкшего сражаться против иррегулярных войск, план не солдата, а политического и военного авантюриста — из тех, кто в течение последних девятнадцати лет делали во Франции все, что км заблагорассудится. С этим вполне согласуются приписываемые Мак-Магону слова, сказанные в оправдание этого решения: «Что сказали бы», если бы он не пошел на помощь Базену? Да, но «что скажут», если он поставит себя в худшее положение, чем это сделал сам Базен? Вот Вторая империя во всей своей красе. Сделать вид, что ничего не произошло, скрыть поражение — это самое главное. Наполеон все поставил на одну карту и проиграл; а теперь Мак-Магон, когда его шансы на выигрыш составляют один против десяти, снова собирается играть va banque [ва-банк, рискуя всем. Ред.]. Чем скорее Франция избавится от таких людей, тем лучше для нее. В этом ее единственная надежда.

Поделиться с друзьями: