Собрание сочинений (Том 2)
Шрифт:
Зоолог, кажется, обрадовался:
– Не знал, не знал! Это отлично!
– Между прочим, вчера по радио об этом говорили, - не выдержал Владик.
– Жаль, но не слушал, - извиняясь, признался Иннокентий Григорьевич.
– А сегодня в газетах... Тоже есть... Не читали?
Владик шел на явный спор. Конечно, он сам не читал сегодняшних газет. Но он догадывался, что все важное, переданное вчера вечером по "Маяку", обязательно должно быть в сегодняшних утренних газетах. Кроме того, по опыту папы и мамы он знал, что нельзя начинать новый день, не прочитав газеты. И сегодня утром папа, проглядывая газеты, заметил: два спутника сразу. Мама со слов
Оказывается, один человек на свете - Иннокентий Григорьевич - ничего не заметил.
– Не читал, - признался он Хвостикову и всему классу, как будто действительно ничего не случилось, ничего не произошло в мире.
– Я читаю газеты по вечерам.
– Жаль, - сказал Хвостиков своему учителю.
– Да, да, жалко, - согласился учитель.
– А вот с зоологией у тебя все идет хорошо. С отрядом хоботных - особенно! Садись, Хвостиков!
Иннокентий Григорьевич любовно посмотрел на Владика, но тут прозвучал звонок.
– Отлично, Хвостиков!
– повторил он почти виновато.
Зоолог встрепенулся и уверенно поставил в журнале милую, симпатичную тройку.
* * *
Это случилось в полдень. Как раз в то время, когда в Н-ском классе "А" Н-ской московской школы начался новый урок и Владик Хвостиков, как прежде, задумчиво витал в облаках.
Зоопарк, или, как его по-разному называют, зоосад, зоологический сад, зоологический парк, зверинец, просто зоо, жил своей нормальной жизнью. Воробьи, которые представляли здесь наибольшую часть животного мира нашей планеты, паслись в клетках и загонах для птиц, муравьедов, пеликанов, верблюдов, медведей, рысей, носорогов, кенгуру и, конечно, ослов. Как всегда, щебетали волнистые попугайчики, ругались попугаи побольше, морж не хотел нырять в водоем, а бегемот, наоборот, вылезать из водоема. Зубры и зубробизоны что-то жевали. Волки и лисы подозрительно бегали, рыбы плавали, обезьяны искали блох, тигры дремали, как и их соседи - львы, а птица секретарь держалась, как секретарша самого маленького и незначительного учреждения. Никто из представителей животного мира не обращал внимания ни на один из тысяч спутников, запущенных над Землей, и даже на более земное - многочисленных посетителей зоопарка, которые почему-то льнули к клеткам, решеткам, изгородям, мазали своими носами стекла аквариумов, бегали, суетились, будто впервые попали сюда. Впрочем, все давным-давно к этому привыкли. Более старые войну прошли, более молодые тоже наслышаны, да и на своем коротком веку успели повидать всякое. Юный страус эму, например, горел из-за курящей уборщицы тети Даши, которая бросила спичку прямо ему под ноги...
И только, пожалуй, в слоновнике было событие, не знавшее прежде равных. В слоновнике, в котором находились два солдата Советской Армии с законными увольнительными, пожилая пенсионерка с внуком, академик, случайно забредший в зоопарк после лекции, председатель колхоза, приехавший на Выставку достижений народного хозяйства из Якутии и пришедший сюда из-за давней любви ко всему живому, наконец, два слона, индийско-московского происхождения - большой и маленький. Точнее, слониха и слон. Еще точнее, мама-слониха и сын-слон.
Так вот, в слоновнике происходил важный разговор. Не между посетителями, а между...
– Ну можно, а-а?
– Я ж тебе сказала, зачем и куда тебя несет?
– Ну а все-таки можно, а-а?
– Зачем, я тебя спрашиваю, зачем? Там - движение, там - миллионы пешеходов, там... Тебя сотрут в порошок! Еще под машину попадешь!
– Но я же не маленький.
– Не маленький, не маленький,
конечно! Но ты знаешь, что "скорая помощь" ежедневно подбирает с улиц триста тридцать три и три десятых человека с повреждениями... Об этом и по радио сообщают...– Ну можно, а-а? Я же не маленький. Мне уже...
– Тебе двенадцать, знаю. Но если бы был жив твой папа, то...
– А кто мой папа?
– Это не имеет никакого отношения к нашему разговору!
– Ну а можно, а-а?
– Ладно, ты не думаешь обо мне! А об Игоре Николаевиче ты подумал? Подумал?
– Я же вернусь. Не маленький... Зачем подводить директора зоопарка!
– "Не маленький, не маленький"... Заладил одно. А есть ты что будешь, что? Об этом ты думал?
– Ты мне дашь...
– Что "дашь"?
– Деньги, конечно. Ведь без денег...
– Вот еще и деньги тебе дай. А ты знаешь, как деньги эти зарабатываются?
– Знаю! Трудом, конечно.
– И ты... А труд...
– Труд облагораживает...
– Просто сил моих нет! И откуда ты все это знаешь?
– От тебя...
– Не знаю, не знаю. По-моему, я никогда ничего подобного тебе...
Такой приблизительно разговор шел в слоновнике.
Говорили два слона. Говорили, как люди, но люди почему-то их не слышали.
Люди занимались своим.
– Смотри! Во - слоны!
– Слоны, правда.
– Вот и слоны! Видишь?
– Ой, как интересно!
Это так говорили между собой два солдата и отдельно пожилая пенсионерка с внуком, пока все не услышали со стороны голос еще одного человека. Этот голос пропел почти на весь слоновник:
– Любопытнейшая штука слон! Не правда ли?
Солдаты встали по стойке "смирно" и молчаливо кивнули академику, будто он был старшим военного патруля.
– Они почти как игрушечные!
– сказал внук.
– Как из "Детского мира". Правда, бабунь?
– От них слишком пахнет, - сказала бабушка-пенсионерка.
– Пойдем! Вот у нас дома собака, например, так от нее никакого запаха. А почему? Потому что мы моем ее, чешем. Моем, кстати, не просто так. Мылом ДДТ. Знаете? Слышали?
– Знаем, знаем, слышали, слышали, - дружно сказали солдаты.
– А у нас тоже, уважаемая, - начал академик...
Председатель колхоза из Якутии слышал все, но думал о своем: "Эх, если б не перевелись мамонты! Мне бы такое зверье! Лучше трактора, бульдозера, комбайна! Ни тебе запасных частей, ни горючего, ни..."
Про слонов забыли.
А слоны между тем продолжали:
– Тебе же будет холодно. Март...
– Можно подумать, что у нас в январе теплее!
– Все же в помещении.
– А дует как! На улице хоть солнышко. А здесь... Собачий холод!
– Ладно, ладно критиковать! Вот будешь директором зоопарка, поймешь, что такое смета, наряды на уголь, содержание штата... Все так просто? Это ж тебе зоопарк, а не что-нибудь...
– Так можно, мамочка? Ну, мамуленька? Не маленький, а-а?
Неожиданно их, а заодно и всех посетителей слоновника перебил мальчишеский голос:
– Смотрите, они целуются!
– Кто целуется?
– недоверчиво спросила бабушка и на всякий случай цыкнула на внука: - Отвернись! Сию же минуту отвернись!
– Бабушка!
– взмолился внук.
– Почему отвернись? Мама же с папой целуются!
– Не знаю, не знаю!
– твердо произнесла бабушка.
– А ты? Ты же меня целуешь...
– Я? Я - это совсем другое дело, - сказала бабушка.
– И я не о таких поцелуях говорю. А такие... Такие тебе замечать рано.