Собрание сочинений в 12 т. Т. 3

–  А? Что вы сказали?
– пробормотал географ.

Согнув спину, с очками на лбу, он удивительно похож был на гигантский вопросительный знак.

Остин возвратился. Он держал в руке письмо, написанное Паганелем и подписанное Гленарваном.

–  Прочтите, пожалуйста, - сказал старый моряк.

Гленарван взял письмо и стал читать:

–  «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и отвести «Дункан», придерживаясь тридцать седьмой параллели, к восточному побережью Новой Зеландии…»

–  Новой Зеландии!
– воскликнул, сорвавшись с места, Паганель.

Он вырвал письмо из рук Гленарвана, протер себе глаза, поправил очки на носу и в свою очередь прочел письмо.

–  Новой Зеландии!
– повторил он непередаваемым тоном, роняя письмо.

В этот момент он почувствовал, что на его плечо легла чья-то рука. Он оглянулся. Перед ним стоял майор.

–  Что ж, почтеннейший Паганель, - невозмутимо сказал Мак-Наббс, - хорошо еще, что вы не послали «Дункан» в Индо-Китай.

Эта шутка доконала бедного географа. Грянул дружный, гомерический хохот. Паганель, как сумасшедший, бегал взад и вперед по палубе, сжимал голову руками и рвал на себе волосы. Он не понимал, что делает и что он намерен делать. Спустившись по трапу с юта, он бесцельно принялся ходить, спотыкаясь, по палубе, наконец поднялся на бак. Там он споткнулся о свернутый канат, пошатнулся и ухватился за какую-то подвернувшуюся ему под руку веревку.

Раздался оглушительный грохот. Пушка выстрелила. Град картечи взбороздил спокойные воды океана. Злополучный Паганель, оказывается, уцепился за спусковую веревку заряженной пушки, и грянул выстрел. Географа отбросило на трап бака, и он провалился в кубрик.

За возгласом удивления последовал крик ужаса. Все решили, что произошло несчастье. Матросы гурьбой бросились вниз и вынесли Паганеля на палубу. Его длинное тело скрючилось вдвое, он был, повидимому, не в силах говорить. Его перенесли на ют. Майор, заменявший при несчастных случаях врача, хотел раздеть бедного Паганеля, чтобы перевязать его раны, но не успел он прикоснуться к умирающему, как тот подскочил, словно от электрического тока.

–  Ни за что! Ни за что!
– вскричал он поспешно, запахнувшись в свою дырявую одежду, и быстро застегнул ее на все пуговицы.

–  Но послушайте, Паганель… - сказал майор.

–  Нет, говорю я!

–  Надо же осмотреть…

–  Я не позволю осматривать себя.

–  А вдруг у вас сломаны… - уговаривал Мак-Наббс.

–  Да, сломаны, - подтвердил Паганель, твердо становясь на длинные ноги, - но то, что я сломал, починит плотник.

–  А что вы сломали?

–  Столб, подпирающий палубу, когда летел вниз.

Эти слова вызвали новый, еще более громкий взрыв хохота. Такой ответ совершенно успокоил всех друзей почтенного Паганеля, который вышел цел и невредим из своего приключения с пушкой.

«Как странно, - подумал майор, - до чего стыдлив этот географ!»

Когда Паганель пришел в себя, то ему предстояло ответить еще на один неизбежный вопрос.

–  Теперь, Паганель, отвечайте чистосердечно, - сказал Гленарван.
– Я признаю, что ваша рассеянность была для нас благодеянием. Если бы не вы, то «Дункан», несомненно, попал бы в руки каторжников. Если б не вы, то нас снова захватили бы маорийцы. Но, ради бога, ответьте мне, в силу какой странной ассоциации идей вы вместо «Австралии» написали в письме «Новая Зеландия»?

–  Да потому, черт возьми, написал, - воскликнул Паганель, - что…

Но тут он посмотрел на Роберта и на его сестру и осекся. Потом ответил:

–  Что поделаешь, дорогой Гленарван! Я безумец, я сумасшедший, я неисправимое существо. И, видно, таким я умру.

–  Если только с вас раньше не сдерут кожу, - заметил майор.

–  Сдерут?
– гневно воскликнул географ.
– Это что, намек?

–  Какой намек, Паганель?
– спросил спокойно Мак-Наббс.

На этом разговор оборвался. Таинственное появление «Дункана» разъяснилось. Чудом спасшиеся путешественники мечтали лишь об одном - поскорее попасть в свои удобные, уютные каюты, а затем позавтракать.

Когда леди Элен, Мери Грант, майор, Паганель и Роберт ушли, то Гленарван и Джон Манглс задержались на палубе, желая кое о чем расспросить Тома.

–  А теперь, мой старый Том, - обратился Гленарван к Тому Остину, - скажите мне: вас не удивил мой приказ крейсировать у берегов Новой Зеландии?

–  Да, сэр, признаться, я был очень удивлен, - ответил старый моряк.
– Но я не имею обыкновения критиковать получаемые приказания, а просто повинуюсь им. Мог ли я поступить иначе? Не выполни я в точности вашего приказа и произойди от этого какая-нибудь катастрофа, то виноват был бы я? А вы, капитан, разве поступили бы иначе?
– спросил он Джона Манглса.

–  Нет, Том, я поступил бы точно так же, как вы.

–  Но что же вы подумали?
– спросил Гленарван.

–  Я подумал, сэр, что в интересах Гарри Гранта надо плыть туда, куда вы приказываете. Я решил, что в силу каких-то новых соображений вы отправитесь в Новую Зеландию на каком-нибудь другом судне, а мне следует ждать вас у восточного побережья этого острова. Кстати, отплывая из Мельбурна, я никому не сообщил, куда именно мы направляемся, и команда узнала об этом лишь тогда, когда мы были в открытом море. Но тут на борту случилось происшествие, которое очень смутило меня.

–  Что именно, Том?
– спросил Гленарван.

–  Да то, что когда на следующий день после нашего отплытия из Мельбурна боцман Айртон узнал, куда идет «Дункан»…

–  Айртон!
– воскликнул Гленарван.
– Разве он на яхте?

–  Да, сэр.

–  Айртон здесь!
– повторил Гленарван, глядя на Джона Манглса.

–  Судьба, - отозвался молодой капитан.

Мгновенно, с быстротой молнии, перед глазами этих двух людей промелькнули все злодеяния Айртона: задуманное им предательство, рана Гленарвана, покушение на убийство Мюльреди, муки, испытанные отрядом, заведенным в болото у берегов Сноуи. И вот теперь, в силу удивительного стечения обстоятельств, каторжник находится в их власти.

–  А где же он?
– живо спросил Гленарван.

–  В каюте бака под стражей, - ответил Том Остин.

–  А почему вы арестовали его?

–  Потому, что когда Айртон увидел, что яхта плывет в Новую Зеландию, то пришел в ярость и хотел заставить меня изменить направление судна, потому, что он угрожал мне, потому, наконец, что он начал подстрекать мою команду к бунту. Я понял, что это опасный малый, и принял необходимые меры предосторожности.

–  А что было дальше?

–  С тех пор он сидит в каюте и не пытается из нее выйти.