Собрание сочинений в 12 т. Т. 3
Шрифт:
– Как благороден, как великодушен!
– добавила Мери.
– Знаешь, Роберт, ведь наша родина им уже гордилась, и если б судьба не пресекла его деятельности, то он занял бы место среди выдающихся людей нашей страны.
– Я в этом уверен!
– воскликнул Роберт.
Мери Грант прижала брата к груди, и мальчик почувствовал, как лоб его оросили ее слезы.
– Мери! Мери!
– воскликнул - он.
– Пусть наши друзья молчат, но я до сих пор не утратил и никогда не утрачу надежды. Такой человек, как наш отец, не мог умереть, не выполнив своей задачи!
Мери Грант
– Значит, мистер Джон еще не потерял надежды?
– спросила она.
– Нет, он продолжает надеяться, - ответил Роберт.
– Это брат, который никогда нас не покинет. Ведь правда, сестра, я буду моряком, и мы вместе будем искать отца? Ты согласна?
– Согласна! Но нам придется расстаться… - прошептала девушка.
– Ты останешься не одна, Мери. Я знаю! Мой друг Джон сказал мне это. Миссис Гленарван не позволит тебе уйти. Ты женщина, сестра, и можешь и должна согласиться принять ее благодеяния. Отказаться - значит, быть неблагодарной. Но мужчина, - отец много раз повторял мне это, - мужчина должен сам ковать свою судьбу!
– Что будет с нашим милым домом в Денди? Ведь с ним связано столько воспоминаний!
– Мы сохраним его, сестричка! Все обдумали, и хорошо обдумали, наш друг Джон и лорд Гленарван. Ты будешь жить в замке Малькольм у лорда и леди Гленарван, как их дочь. Это он сам сказал моему другу Джону, а тот рассказал мне. Ты будешь чувствовать себя у них как дома, тебе будет с кем поговорить об отце. А в один прекрасный день мы привезем его самого! Ах! Какой это будет чудесный день!
– воскликнул, сияя восторгом, Роберт.
– Брат мой, мальчик мой, как счастлив был бы отец, если б слышал тебя!
– сказала Мери.
– Как ты похож, милый Роберт, на него, на нашего обожаемого отца! Когда ты станешь взрослым, то будешь вылитый отец!
– О Мери!
– краснея от благородной сыновьей гордости, воскликнул мальчик.
– Но чем отблагодарим мы лорда и леди Гленарван?
– промолвила Мери.
– О, это легко сделать!
– сказал с юношеской самоуверенностью Роберт.
– Мы будем любить их, почитать, говорить им об этом, крепко целовать, а если нужно будет, то пожертвуем ради них жизнью.
– Нет, лучше жить для них!
– воскликнула девушка, целуя брата.
– Они предпочтут это, и я тоже.
Дети капитана Гранта умолкли. Мечтательно глядели они друг на друга, окутанные ночной мглой. Но, мысленно продолжая свой разговор, они задавали друг другу вопросы и отвечали на них. Вокруг тихо зыбилось море и светилась сквозь сумрак бурлившая за винтом вода.
Вдруг произошло нечто странное, сверхъестественное. Брату и сестре одновременно показалось, будто из лона волн, попеременно то темных, то светящихся, прозвучал чей-то голос, и его глубокий, тоскующий звук проник в самую глубь их сердец.
– Помогите! Помогите!
– прозвучало в тиши.
– Мери, ты слышала, слышала?
– спросил Роберт.
И поспешно перегнувшись через перила, оба стали напряженно вглядываться в мглу, но ничего не было видно - лишь
безграничный сумрак стлался перед ними темной пеленой.– Роберт, - пролепетала бледная от волнения Мери, - мне почудилось… Да, почудилось, как и тебе… Мы бредим с тобой, Роберт, милый…
Но снова раздался голос, призывавший на помощь, и на этот раз иллюзия была так сильна, что у обоих одновременно вырвался тот же крик:
– Отец! Отец!
Это было уже слишком для Мери. Волнение ее было так сильно, что она без чувств упала на руки брата.
– Помогите!
– крикнул Роберт.
– Сестра! Отец!… Помогите!…
Рулевой бросился поднимать бесчувственную девушку. Прибежали стоявшие на вахте матросы, появились разбуженные шумом Джон Манглс, Элен, Гленарван.
– Сестра умирает, а отец там!
– воскликнул Роберт, указывая на волны.
Никто не мог понять, в чем дело.
– Да, да, - повторял мальчик, - отец мой там! Я слышал его голос, сестра тоже слышала…
В эту минуту Мери пришла в себя и, словно безумная, повторяла:
– Отец! Отец там!
Несчастная девушка, перегнувшись через перила, хотела броситься в море.
– Милорд, леди Элен, говорю вам, отец там!
– твердила она, сжимая руки.
– Уверяю вас, я слышала его голос! Он подымался из волн, словно жалоба, звучал, словно последнее «прости»…
У бедняжки сделались судороги, она рыдала и билась. Пришлось отнести ее в каюту. Элен пошла туда же, чтобы оказать ей помощь.
А Роберт продолжал повторять:
– Отец мой! Отец мой там! Я в этом уверен, сэр!
Свидетели этой мучительной сцены не сомневались, что дети капитана Гранта стали жертвой галлюцинации. Но как убедить их в этом?
Гленарван первый попытался это сделать. Взяв за руку Роберта, он спросил его:
– Ты слышал голос своего отца, дитя мое?
– Да, сэр. Там, среди волн. Он кричал: «Помогите! Помогите!»
– И ты узнал этот голос?
– Узнал ли я его голос, милорд? О да, клянусь вам! Моя сестра тоже слышала и тоже узнала его. Неужели вы думаете, что мы оба ошиблись? Сэр, едемте скорее на помощь отцу! Шлюпку! Шлюпку!
Гленарван, поняв, что разубедить бедного мальчика невозможно, решил сделать последнюю попытку и позвал рулевого.
– Гаукинс, - спросил он, - вы стояли у руля, когда мисс Грант сделалось дурно?
– Да, - ответил Гаукинс.
– И вы ничего не заметили, ничего не слышали?
– Ничего.
– Вот видишь, Роберт!
– Если бы это был отец Гаукинса, то Гаукинс не сказал бы, что ничего не слышал!
– с неукротимой энергией воскликнул мальчик.
– Это был мой отец, сэр, мой отец, отец!
Рыдания прервали его голос. Бледный и безмолвный, Роберт тоже лишился чувств. Гленарван приказал отнести его в каюту и уложить в постель. Измученный волнением, мальчик впал в тяжелое забытье.
– Бедные сироты, - промолвил Джон Манглс, - какое тяжелое испытание выпало им на долю!
– Да, - отозвался Гленарван, - чрезмерное горе могло вызвать у них одновременно одинаковую галлюцинацию.
– Одновременно у обоих?
– прошептал Паганель.
– Странно! Наука не допускает этого.