Собрание сочинений в 3-х томах. Том 3

Злые вихри

С музыкой и пением мчатся Вихри злые,Мчат их кони быстрые, кони удалые, —Пыль вздымают облаком, пляшут в поле чистом,Наполняют темный лес гиканьем и свистом.Разойдутся вольные – и пойдут забавы:Солнце в тучи спрячется, наземь лягут травы.А по степи стон стоит, волны веют в море!..Сладко ли, могучие, веять на просторе?Вдруг затихли грозные… Сердце, не дремли ты!В тишине томительной злые чары скрыты.Слышишь, струны звонкие дрогнули, играя:«Оглянись, желанная! Оглянись, любая!..»Будто колокольчики – плачет звон гитары,В тонкие бубенчики манят злые чары.Оглянуться хочется – но дрожат колени.Все темнеет на небе. Все густеют тени.И молитву краткую я прочла несмело,Страшных слов заклятия вспомнить не успела,Не успела, – глянула, обернулась… Что же?Чуть качаясь, зыблется золотое ложе.Алый полог шелковый, кисти парчевые,На подушках вышиты птицы – как живые…Перьями павлиньими веют опахала:«Отдохни, желанная, если ты устала!»Тихо нега сладкая сердце затомила.Закурились в воздухе дымные кадила.Рыщут струны звонкие, выпевают ясно:«Не гляди, желанная, – ты во сне прекрасна!»Не стерпела – глянула… Кровь захолодела!..Волчьи зубы скалятся… когти режут тело!..Отступись, чудовище!!.. Сгинуло – пропало.Стонут Вихри Черные, – все им воли мало!

Волшебное кольцо

Есть кольцо у меня – Изумруд и Рубин В сочетании странном горят.Смотрят в очи мои Изумруд и Рубин, — Мне понятен колдующий взгляд.«Избери одного, – он твердит, – пусть одинБудет дум господин, будет грез властелин, В царстве сна, где мечтанья царят».Вещим оком глядит на меня Изумруд, Зеленея морской глубиной:«Хорошо в глубине, где Сирены поют,Хочешь слиться зеленой волной? В тихом сумраке трепет души затая,О царица жемчужин, Джемали моя, Утомленная сказкой земной?»Но я слышу призыв: над прохладой пучин Будто дышит полуденный зной:«Я – Рубин! Я – кровавый земли властелин. Я прожгу твой покой ледяной!Дам все пламя, всю боль, все огни бытия, О царица Востока, Джемали моя, Пресыщенная сказкой земной!»

Союз магов

1. ЖРЕЦ СОЛНЦА

Великий Маг стоял на львиных шкурах,Весь пламенем заката озаренный,Одетый пышно в пурпур и виссон;На голове священная тиара,Златой убор египетских царей,Венчала смоль и серебро кудрей;Гирлянды лавра, царственно спадаяС могучих плеч, спускались до земли;В руке его блистал, как луч полдневный,Магический несокрушимый жезл;А на руке, как символ высшей власти,Горел огнями перстень Соломона,Алел рубин в оправе золотой. Над ним легко, из перьев ястребиных, Незримою вращаемы рукой, По воздуху качались опахала. Так он стоял. И жертвенник пред ним Струил благоуханье киннамона И ладана, и красного сандала. Так он стоял, – служителем добра, Пред алтарем всерадостного Солнца, — И светел был, и дивен лик его!

2. ЖРИЦА ЛУНЫ

Но в час, когда слабеет дня влиянье,К нему вошла я жрицею Луны,Как дым мое белело одеянье…Был бледен лик… Шаги – едва слышны. Тройной змеей сверкало ожерелье: Все – лунный камень, жемчуг и алмаз. Я принесла ему на новоселье Земную грусть, небесное веселье, — Полынь и дрок, расцветшие для нас.Благоуханьем сладостным алоэЕго мечты я властно вознеслаВ мой мир, где слито доброе и злое,Где вечно-сущим кажется былое —Вне времени, как вне добра и зла. Открыв чела жемчужное убранство, Я подняла туманную фату, В моих очах нашел он постоянство, В улыбке – вечность, в мыслях – чистоту.И вот, запели арфы в отдаленье,Как будто сильф провеял по струнам.Двух гордых душ – желанье и томленье,Двух чуждых сил – воззванье и стремленьеСлились в один бессмертный фимиам. И гимны Солнцу были позабыты… О, свет неверный! Женственные сны! К нему вошла я жрицею Таниты — И он познал могущество Луны.

В пустыне

В багряных лучах заходящего дня,Под небом пустыни – мы были вдвоем.Король мой уснул на груди у меня. Уснул он на сердце моем.Лепечет источник: «Приди, подойди!Водою живою тебя напою». — – «Король мой уснул у меня на груди, — Он вверил мне душу свою».Смоковница шепчет, вершину склоня:«Вот плод мой душистый. Возьми и сорви». – «Король мой уснул на груди у меня, — Он дремлет под сенью любви».Спешат караваны: «Беги, уходи!Несется самум!.. Ты погибнешь в песках». —«Король мой уснул у меня на груди, — Поверю ли в гибель и страх?»Исчезли миражи, распались, как дым,Вечернее небо горит впереди.Король мой! Ты нежно, ты свято храним. Ты дремлешь на верной груди.

В саду над бездной

Был труден путь. Был зноен день.До полдня длилось восхождение,И вот, обещанная теньПред нами встала, как видение.И мы вошли в нагорный сад,Где, разрастаясь в изобилии,Жасмины пряные кадят,Меж роз и мирт сияют лилии.Врата златые заперты,Нам сладко млеть в благоухании.Под нами – травы и цветы,Над нами – лавры и латании.Но полдень пышет здесь огнем, —В саду, повиснувшем над бездною,Богиня властная есть в нем, —Земной кумир – с короной звездною.Мы служим ей, как божеству,Несем ей гимны и кажденияВ горячих снах и наяву —В стихийных бурях наслаждения.Мы ей поем, мы ей кадим,Светло-блаженные, как гении.И наши души, будто дым,Исходят в медленном томлении.Мы служим ей – как божеству.Нам снятся жуткие видения.И львы, желтея сквозь листву,Лежат на страже пробуждения.

V. Сон

Сон

1

Снилось мне – мы жили в старом доме, Тишина царила в гулких залах. По стенам висели в ряд портреты И смотрели острыми глазами.В старой спальне – старое убранство,Все с гербами, в темных, строгих тонах.Посредине – ложе с балдахином.Между двух зеркал оно стояло,Повторяясь ими бесконечно. Но когда являлся мой любимый — Волшебством здесь все преображалось. Колебались ткани занавесок, Зацветали затканные розы — И со стен суровые портреты На меня приветливей смотрели.

2

Между ними был один старинный На заклятом дереве портретик, — Черный, злой, горбатый человечек: Дикий профиль, волосы щетиной, Рот широкий с волчьими зубами.Страшных снов таинственный гадатель,Черных дней зловещий прорицатель,Он висел в моей опочивальнеПрямо, прямо против изголовья. Обладал одним он странным свойством: Если в доме было все спокойно, Если друг ко мне был благосклонен, — Злой горбун угрюмо хмурил брови.Если ж небо жизни омрачалось,Если в доме грусть была иль горе,Или милый на меня сердился, —Злой горбун зиял улыбкой страшной.

3

Снилось мне, что раз, проснувшись утром, Чувствую, что сердце тихо ноет. Я спешу к волшебному портрету, Подхожу, смотрю, – горбун смеется…Сердце сжалось. Кровь захолодела.Вспоминать я стала день вчерашний,Не случилось ли какое горе,Или я пред другом провинилась? —Ничего припомнить не могу я,Только сердце бьется все больнее. Подошла я к зеркалу двойному Расчесать каштановые косы. Вижу – лик мой в зеркале белеет Молодой и нежной красотою.И в душе я гордо усмехнулась.И в душе воскресли все надежды!Молода еще я и прекрасна.Мы еще поборемся, любимый!

4

Я оделась в легкие одежды, В белый цвет, как любит мой любимый, И спешу по лестнице заветной, Что ведет в его опочивальню.Я спешу и вижу – мне навстречуВся в слезах бежит моя служанка, —На три дня уехал повелитель,Ждать его велел не засыпая. Как змея холодная и злая, Жажда смерти в сердце шевельнулась, Но любовь посеяла надежду: Как-нибудь три дня переживу я, Как-нибудь перенесу разлуку.

5

Я ждала его три долгих ночи.Три зари я без него встречала.К вечеру на третий день уснула.Вдруг, сквозь сон, послышались мне стуки,Стуки, шумы, звоны, разговоры,Голос друга, смех его веселый…Я проснулась, – звуки отзвучали…Голоса угасли в отдаленье…Где-то дверь захлопнулась… Все стихло.

6

Я – к портрету. Он опять смеется.Злой горбун оскалил волчьи зубы.Я зову, – бежит моя служанка,Говорю: «Подай мои наряды. Принеси запястья, ожерелья, Шелк и бархат, жемчуг и алмазы, Я хочу одеться королевой, Потому что мой король вернулся!»«Госпожа, – лепечет мне служанка, —Не один вернулся повелитель,Не один – с чужой нарядной дамой.И портрет ее велел повеситьНад твоею брачною постелью». (В нашем доме был такой обычай: Кто бы ни был новый посетитель, — Вмиг лицо его изображалось На доске волшебной против входа.)Обернулась я и вижу – точно,Над моим висит он изголовьем.Подошла я с трепетом к портрету,Подошла, взглянула – изумилась. Вместо глаз – две круглые гляделки, Грубый нос и брови – как колеса, Толстых губ нахальная улыбка С добродушно-глупым выраженьем.О, когда б она была прекрасна, —Я б изныла ревностью бессильной!Но взглянув на эту, – почему-тоУмереть я снова захотела…